Малый драконий род - Кернер Элизабет. Страница 71

— Что ты сказала? — выдохнул он.

— Не важно, — пробормотала я, устыдившись собственных слов. Мне не следовало говорить ему такого даже под угрозой смерти. Под угрозой смерти — особенно.

— Поясни, Ланен.

— Нет, — мотнула я головой. — Не заставляй меня. Это всего лишь... Как ты там это называл? Сокрытые мысли?

— Теришнакх , — отозвался он. — Но теришнакх изгоняется сразу же: мысли не успевают обратиться в слова и сорваться с языка. Что ты имела в виду, сказав, что твоя жизнь в опасности по моей милости?

— Оставь это! — выкрикнула я.

— Что ты имела в виду? — повторил он, взяв меня за плечи. Я дернулась, высвобождаясь.

— Это твой ребенок, вот что! — пронзительно выпалила я, видя, как каждое слово обрушивается на него тяжелым ударом. — Все дело в крови, твоей и моей. Ришкаан был прав, Акор! — воскликнула я, от ярости и страха срываясь на визг. — Мы зачали чудовище, и оно убьет меня!

Вариен в ужасе глазел на меня, пока я пыталась перевести дух; но силы мои себя исчерпали — глубоко втянув в грудь воздух, я возопила во все горло, и вопль этот исходил из самой глубины моего существа. Никогда прежде не кричала я так оглушительно и жутко. Я сама испугалась своего крика, а Вариена он и вовсе вверг в ужас; но зато разладу меж нами как не бывало. Он приблизился, заключил меня в свои объятия и держал так, а я рыдала во всю мочь. И его слезы мешались с моими.

"Я буду бороться за тебя, моя Ланен, - донеслась до меня его надломленная Истинная речь. Даже язык разума давался ему сейчас с трудом.— Если смерть осмелится явиться за тобой, я вступлю с нею в единоборство, пущу в ход зубы и когти и буду биться, пока не паду замертво. Ибо как мне жить без тебя в этом мире?"

«Прости меня, любимый, я не хотела говорить этого, слова вырвались сами собой. Никогда еще мне не было настолько страшно, я так напугана! Я не готова к смерти», — ответила я, крепко прильнув к нему.

Так мы стояли, прижимаясь друг у другу что было сил, пока оба не почувствовали, что страшно утомились. Тогда мы легли, ни на миг не выпуская один другого, и я, будучи совершенно изможденной, заснула в его объятиях.

Уилл

Достигнув главного коридора, мы замедлили шаг, чтобы не привлекать к себе внимания. Как обычно, я взял свой плащ и посох, кивнув молодому ученику, совершившему какой-то мелкий проступок и теперь в наказание несшему ночное дежурство у общего прихода. Он окликнул Велкаса и Арал, приглашая их подойти: посетителей сейчас не было, и он желал узнать, как продвигается их совместная работа, о которой был весьма наслышан. Но мои спутники дали ему понять, что сейчас не время, и прошли дальше.

Мы миновали центральный вход, до сих пор являвшийся для нас главной целью, и тут внезапно ощущения мои переменились. За пределами стен у меня вдруг возникло чувство незащищенности. Мы не были подготовлены к побегу: у нас не было ни денег, ни еды, только наша одежда на плечах да палка у меня в руке.

Я было замялся, но Велкас схватил меня за руку и потащил вперед. Он даже не замедлил своего шага. Удивительно: мы с ним оба были высокого роста, но вот в обхвате он уступал мне чуть ли втрое. Мы очутились во дворе и увидели там трех лошадей, оседланных и взнузданных, — ни дать ни взять дар самой Владычицы! Конюх, державший их под уздцы, поприветствовал меня.

— Уилл! Вы не видели магистра Бериса? — спросил он. — Он еще час назад приказал оседлать лошадей, а сам куда-то запропастился.

Во мне проснулась надежда. Одна лишь маленькая ложь — и мы будем далеко отсюда, на добрых конях, которые умчат нас прочь куда быстрее, чем наши ноги. Я уже готов был ответить, но тут вмешался Вел, сказав своим обычным голосом:

— Мы его не встречали, извини.

И он зашагал через главные ворота; Арал поспешила за ним, и мне ничего не оставалось, как с проклятиями увязаться следом. Едва мы миновали ворота и оказались на улице, я попытался переговорить с Велом, но он снова схватил меня за руку. Он оказался куда сильней, чем я предполагал, хотя я и не пытался упираться.

— Можно говорить и на ходу, Уилл. Я не хочу останавливаться, ради чего бы то ни было.

— Тогда почему, во имя Шиа, мы не воспользовались теми лошадьми? — спросил я сердито. — Это ведь дар Владычицы, как пить дать, а ты проходишь мимо...

— Слишком уж все складно выходит, Уилл! — вдруг бросил он. — Чересчур складно, будь я проклят! Лошади ждут целый час. А когда от нас ушел Берис, Арал?

— Как раз около часа назад.

— Он хитер, Уилл. Еще как хитер; вряд ли ошибусь, если скажу, что он все обдумал заранее. Но я-то тоже не лыком шит. По-моему, пора нам слегка прикрыться от посторонних взглядов.

Он на ходу воззвал к своему мастерству, и нас всех тотчас же обволокло сияющим ореолом его магической силы. Сначала я подумал: это все равно что нести посреди ночи высоко поднятый пылающий факел и мнить, что тебя не заметят; однако, как вскоре оказалось, встречные нас действительно не видели.

Я посмотрел на него и тихонько проговорил:

— Вел, мы что, сделались невидимками? Не думал, что такое возможно.

— Конечно, невозможно, и никакие мы не невидимки, — отозвался он. — Но где бы мы ни проходили, заметить нас сейчас труднее всего на свете. Травинка и та привлекает к себе больше внимания, чем мы. Если нас никто не будет видеть, это собьет с толку погоню.

Я был поражен. А он и впрямь мастер своего дела.

— Это-то и было задумано, что мы воспользуемся лошадьми, Уилл. Уж я-то знаю. Тогда мы избавили бы его от лишних забот: должно быть, он подложил в переметные сумы что-нибудь из вещей Эрфик и Кайлина, а потом послал бы за нами демона, чтобы тот выследил нас и убил. — И тут, впервые с тех пор как мы покинули покои школы, Велкас сбился со своего быстрого шага, и в голосе я смутно уловил обеспокоенность; но он по-прежнему твердо смотрел вперед. — Арал, во имя Богини, ты видела ее лицо? Бедная Эрфик! Она была мне небезразлична. Ведь она верила в нас... И я знаю наверняка, как если бы все это происходило у меня на глазах: она пала, успев бросить вызов самому Берису.

Я не стал ни о чем его спрашивать. И так было ясно, что подобное мог учинить лишь верховный маг. Оба магистра погибли без единого звука в паре десятков локтей от нас, и это притом, что Эрфик была самой могущественной из магов школы.

После Бериса.

Арал ничего не ответила. Повернувшись, я посмотрел на нее — и внезапно поразился мертвенной бледности ее лица. И вместе с тем на лице у нее застыло решительное и непримиримое выражение. Арал всегда были свойственны глубокие и сильные переживания, она и по сей день остается такой. Она не слишком тесно зналась с Эрфик, и все-таки мне доводилось порой видеть их вместе, и я не сомневался, что со временем их отношения переросли бы в искреннюю дружбу. Эрфик была в восторге оттого, что Арал с Велкасом занимались совместной работой, и надеялась, что они смогут обучить подобному же и других. А теперь все это — восторг, надежды, дружба — погибло вместе с Эрфик, тело которой бесформенной грудой лежало возле покоев Велкаса... К горлу моему подступила желчь, и я едва сдержал внезапный позыв.

Мы неслись вперед, объятые смятением, точно перепуганные кошки, стараясь не думать о том, что за нами по пятам, вероятно, уже гонится демон и вот-вот нападет. Но едва мы миновали последний дом на окраине Верфарена, Арал вдруг резко остановилась и заговорила. Голос ее был спокойным и ровным. Она вскинула правую руку ладонью наружу.

— Здесь, на этом месте, возлагая душу под десницу Владычицы, я клянусь, что до конца дней своих всеми силами буду бороться против Бериса из Верфарена, повсюду чиня ему препятствия и спутывая его замыслы, а если у меня появится возможность, то и вовсе уничтожу его!

— Подношу Владычице душу и клянусь в том же! — без колебаний вторил ей Велкас.

— Стало быть, нас уже трое, — произнес я торопливо. — Все мы клянемся и призываем в свидетельницы Богиню, вверяя ей свои души. А теперь поспешим вперед, хорошо?