Иное царство - Керни Пол. Страница 59

Ты не можешь сопротивляться. Ты не можешь победить. Воссоединись с лесом.

Неньян пытался вытащить Котт из грязи. Они оба что-то кричали, но слов Майкл не разбирал и по-прежнему стоял неподвижно. Вода уже целовала его колени, лилась под одежду. Он промок насквозь. Дождь не ослабевал и рушился на него с невероятной силой, капли ударялись о поверхность воды и вновь взлетали в воздух.

Котт выбралась из грязи и вместе с Неньяном брела к нему. Оба были почти неузнаваемы под облепившим их лица илом.

И Майкл понял. За мгновение до того, как это произошло, его окаменевшее тело обрело свободу и он сумел крикнуть:

— Берегитесь. Он здесь.

Грязь и вода взлетели в воздух гейзером, и ветер тотчас унес их. Майкл увидел черный костлявый силуэт, разинутую голодную пасть. Чудовище ринулось на Котт с Неньяном.

С мечом в руке Майкл шагал по черной воде, но тут почти прямо перед ним вновь взметнулся гейзер, и удар чего-то в грудь, твердого, точно камень, сбил его с ног. На миг вода сомкнулась над его головой, на его туловище навалилась огромная тяжесть, но он вывернулся из-под нее, ослепленный мутью, взмахнул мечом и услышал резкий треск, словно топор развалил полено.

Дерево

Он протер глаза и увидел, что Котт вонзает и вонзает свой кремневый нож в черного зверя, который терзает полупогрузившегося в грязь Неньяна. Лицо священника было искажено смертельным ужасом.

А вокруг них взметывались все новые фонтаны воды и грязи, возникали все новые четырехногие черные силуэты, еле различимые во мгле и летящих брызгах. Похожие на собак, подумал он. Или на волков.

Они были повсюду.

Он рванулся вперед к своим спутникам, замахиваясь мечом, но звери увертывались от клинка и щелкали на него зубами. Звук, словно ломающийся хворост. Чертыхаясь, он ударил ближайшего, разрубив ему бок. С жуткой ясностью он увидел взлетевшие черные щепки, а зверь вскинулся под железным лезвием, хлопнулся в взбаламученную воду и исчез под ней с нереальной быстротой.

Его товарищ прыгнул, целясь в плечо Майкла, но вырвал только кусок меха. От толчка Майкл пошатнулся, вскрикнул, потому что второй вцепился ему в щиколотку, и начал пинать его, пока он не разжал челюстей. Ему удалось устоять на ногах, и он направил острие на третьего, но промахнулся. В вой ветра теперь вплеталось рычание и лязганье зубов. Новый враг прыгнул, стремясь вцепиться ему в горло, но он перешиб ему позвоночник ударом левой руки такой силы, какой в себе и не подозревал. Подбегали все новые и новые. Он отчаянно работал мечом, но они ловко кусали и отскакивали, и вода вокруг все больше окрашивалась кровью.

Краем глаза он увидел Котт — черноволосую фурию, наносящую удар за ударом. Неньян, по бедра в мутной воде, отбивался толстым суком. Сутана была сорвана с одного плеча, из шеи била струйка крови. Тут тяжелое тело ударило Майкла в спину и опрокинуло его. Он погрузился в жидкое месиво, чувствуя, как зубы обдирают ему затылок, и Ульфберт выскользнул из его невольно разжавшихся пальцев. В рот ему хлынула вода, но он кое-как поднялся, скинув локтем зверя со спины. И тут же еще один впился ему в бедро, прямо в старую рану, нога у него подогнулась, и он вновь оказался под водой. Дыхание пузырьками вырвалось у него изо рта и ноздрей, а лицо погрузилось в жидкую грязь. Он все-таки встал, несмотря на толчки и удары тяжелых тел. На его запястье сомкнулись челюсти, но он вырвал руку, хотя зубы ободрали ее почти до кости. Он увидел, что Котт падает — ее нож разлетелся на тонкие пластины. Волки сомкнулись вокруг нее. Неньян дико закричал и упал, опрокинутый шестью волками. Майкла опять сбили с ног, он упал на колени, волк изготовился вцепиться ему в лицо, но каким-то чудом его пальцы прикоснулись под водой к мечу. Он стиснул его, ударил нападавшего волка в горло, а потом с бессвязным ревом описал им широкий полукруг, снес голову второму и отрубил ногу третьему. Остальные попятились.

— Котт!

Он ринулся вперед как безумный, рубя и коля, разгоняя атаковавшую ее стаю. Она почти лишилась сознания, ее лицо было залито кровью. Он ухватил ее за волосы, приподнял ее голову над водой, но тут на него навалилось утомление, кровоточащие раны подтачивали его силу. Там, где он в последний раз видел брата Неньяна, куча зверей терзала что-то, скрытое под водой. Взлетали коричневые лохмотья, какие-то бесформенные куски, а вода почернела от крови.

— Котт! Вирогонь!

В этом критическом положении Майкл ощущал его мерцание в своем сознании. Но запертым там. Казалось, он бьется внутри его черепа.

И снова волки. Майкл всхлипывал, отбиваясь от них. Котт мертвым грузом повисла на его раненой руке, другая рука с мечом отяжелела, плохо слушалась. Волки были беспощадны, бесстрашны, а позади тех, что окружали его, взлетали новые фонтаны брызг и грязи, из земли вырывались новые звери, чтобы тоже накинуться на него.

Вот, значит, как кончится эта повесть.

Этот мир не слишком приспособлен для счастливых концов.

Да уж. Но он будет драться до конца, и, когда умрет, его душа будет принадлежать ему.

Котт зашевелилась, пытаясь сесть. Он отбивался от врагов и не мог уделить ей ни единого взгляда, но почувствовал, как ее пальцы сжали его колено. Она старалась встать на ноги. Потом пальцы соскользнули в рваную рану на икре, и он закричал от боли, но ни на миг не опустил меча. Удар туда, удар сюда, все вокруг темнело и расплывалось. Волки были черными рычащими тенями, заслонявшими от него мир, а ветер без передышки хлестал его по голове, и он щурился от брызг.

Он чувствовал, как жизнь по каплям покидает его, скатывается в мутную воду, всасывается лесом.

«Я умираю», — подумал он.

Внезапно рядом очутилась Котт, поддерживая его. Из ее глаз рвался зеленый огонь, потоки изумрудов.

— Вирогонь, Майкл. Прибегни к нему! — и, чудо из чудес, она улыбнулась ему сквозь маску грязи и крови.

Вирогонь был тут, готовый, и ждал только его. Мир окутался зеленым блеском. Теперь огонь пылал и в его собственных глазах, выплескивался из его ран, точно зеленая фосфоресцирующая кровь. Вирогонь пел у него в жилах, поддерживал его. Он окружил их как ореол, как сфера, и внутри нее ветер стих, неумолчный рев ослабел. Волки, которых он задевал, вспыхивали, точно спички, и запах гари заполонил воздух. Волки выли от боли и падали в шипящую воду. Но зеленый огонь продолжал пылать, и озеро у ног Майкла превратилось в игру голубоватости и зеленых сполохов. Остальные волки пятились, но языки пламени разбегались по воде, словно и она горела, и догоняли их. Лизали им бока, заливали глаза и пасти, выжигали их. Они с визгом исчезли из виду.

Вирогонь разливался между древесными стволами, преобразился в водоворот света, в смерч, все выше взметывавший воду. Котт и Майкл оказались в глазу бури. Они смотрели, как гнутся и ломаются деревья, увидели, как истерзанный труп брата Неньяна пронесся по воздуху, словно рваный мешок, почувствовали, как отступает вода, засасываемая смерчем. Она превратилась в кружащую, светящуюся стену вокруг них, а лошади шарахались, натыкались на стволы, и замученный воздух был полон брызг. Затем их ошеломила могучая судорога энергии, от которой содрогнулся лес. Вода прокатилась волнами во все стороны, опрокидывая ближайшие деревья, вырывая с корнями из земли, швыряя массивные стволы высоко в воздух. Майкл и Котт были сбиты с ног и лежали, прижимая головы к разжиженной земле, крепко обнимая друг друга. На них налетел буйный ветер и проволок по грязи футов десять, но тут Майкл вогнал меч в землю, и они удержались за него. И продолжали цепляться за этот железный костыль, вбитый в сердце мира, и им чудилось, что лес стонет. Крутящийся сук ударил Майкла по локтю, и сразу онемевшая рука соскользнула с рукоятки, но Котт зажала его коленями, ухватилась за лезвие, порезав пальцы до костей, и капли ее крови окропили лицо Майкла. И даже в такую минуту он осознал, что железо ее не оттолкнуло. Вирогонь покинул ее тело, и она вновь принадлежала ему.