Ужас Дикого Леса 3 (СИ) - Горъ Василий. Страница 18

— Справедливость, порядочность, добросовестность, постоянство и самоотверженность… — почти не задумываясь, перечислил туранец.

— А если без лести?

— В каком смысле?

— В самом прямом!

— Ну-у-у… — заколебался он, увидел в ее глазах насмешку и набычился: — Если верить досье, то ты, кроме всего прочего, довольно мстительна.

— Верно! — хищно ухмыльнулась она. — А теперь вспомни о том, что последние семнадцать лет я провела в инвалидном кресле, и скажи, чьи головы я надеялась увидеть в багажном отделении этого внедорожника?

— Но ведь та история осталась в далеком прошлом! — явно цитируя чьи-то слова, прозвучавшие в гарнитуре скрытого ношения, пролепетал он.

— Для тебя — вполне возможно. А я все эти годы мечтала о воздаянии по пятнадцать-семнадцать часов в сутки, поэтому, узнав о твоем сватовстве, не на шутку обрадовалась. Ведь вы, Гуркани, тоже знаете толк в мести, а значит, должны были догадаться, что брака без предъявления голов всех виновных в моей немощи не будет.

— Твой отец поклялся Силой… — напомнил он.

— Верно! — подтвердила она. — Но в формулировке клятвы не было самого главного — даты. То есть, при желании я могу назначить свадьбу, к примеру, на пятнадцатое апреля две тысячи сто двадцать шестого года. Или развлекаться, регулярно откладывая ее на год-два, до тех пор, пока жив отец.

— Но это будет неправильно!

— Почему? Я не умею что-либо делать наполовину, поэтому перед тем, как посвятить всю себя мужу, хочу убедиться в том, что ему не плевать на мои чувства. Впрочем, если эта аналогия для тебя недостаточно хороша, представь себя на моем месте и скажи честно — ты бы смог каждый божий день смотреть в глаза тем, кто тебя унизил?

Шехзаде поиграл желваками и отрицательно помотал головой:

— Нет.

— Вот и я не смогу. А прятать взгляды не умею.

Туранец задумчиво потер гладко выбритый подбородок, сделав вид, что обдумывая услышанное, а затем озвучил очередную подсказку незримых советчиков:

— Я обсужу эту проблему с отцом и постараюсь продавить правильное решение…

— Хорошо.

— …но это будет не сегодня и не завтра, так что прими на память о нашей первой встрече вот этот сет!

— Драгоценности? У-у-у… — расстроено выдохнула Рюриковна, увидев в его руках здоровенный футляр с каким-то незнакомым тиснением и ответила на безмолвный вопрос Рушанбека: — Я не знаю, на основе каких сведений ваши информаторы составляли мое досье, но мне плевать на побрякушки!

— У тебя на пальце — кольцо-перевертыш; в ушах — серьги; на шее — кулон…

— Так и есть… — мягко улыбнулась Великая Княжна и прикоснулась губами к моему подарку. — Но этот сет я не снимала с двадцать четвертого сентября прошлого года и планирую носить до конца своих дней. Кстати, я такая не одна: если ты присмотришься к моим подчиненным, то увидишь, что точно такие же кольца, серьги и кулоны носят все девушки группы «Феникс».

— Артефактный сет, как символ подразделения? — прищурился он. — Пожалуй, и оригинально, и практично. А чем тогда зацепить тебя за душу мне?

— Если по-настоящему, то головами моих врагов. Но об этом мы уже говорили, так что начнем с мелочей — я привезла тебя в школу танцев, чтобы проверить тезис… дай Жива памяти… «божественно пластичен»! Ты готов продемонстрировать свои таланты с профессиональными танцовщицами?

…Назвать пластику этого туранца божественной у меня не повернулся бы язык. Нет, школа в ней чувствовалась. Причем неплохая. А еще имелся талант. Так что на разучивание каждого из трех танцев южанин тратил минут по сорок-пятьдесят, а потом исполнял довольно интересные импровизации на «стандартные» варианты. Однако, на мой не особо пристрастный взгляд, как минимум трое из каждых пяти учащихся «Сударушки» танцевали намного пластичнее, артистичнее и легче.Рюриковна оценила старания «женишка» приблизительно так же, как и я, но, объективности ради, сделала скидку на то, что на его родине изучались совсем другие танцы, дождалась его возвращения из отдельной раздевалки и похвалила. Заставив шехзаде довольно осклабиться.Второй запланированный тест — катание на коньках на крытом катке — прошел приблизительно в том же ключе: Рушанбек довольно быстро «встал» на лед, порядка двух часов поработал с профессиональными инструкторами, а потом исполнил что-то вроде произвольной программы. И пусть в ней не было ни одного действительно сложного элемента, в общем и целом проезд выглядел более чем достойным.Кстати, именно после второй честно заслуженной похвалы женишок первый раз выказал недовольство моим постоянным присутствием возле его невесты — подъехал к нам с Рюриковной, уравнял скорости и вроде как пошутил:— Софья, я только что понял, что начинаю ревновать: ты без пяти минут моя жена, а возле тебя постоянно находится посторонний мужчина!— Ты видишь только верхушку айсберга… — усмехнулась она, ласково дотронулась до моего предплечья и приступила к воспитанию неразумного: — На самом деле это не он находится рядом со мной, а я нахожусь рядом с ним — живу в поместье или коттедже Яромира Глебовича, тренируюсь вместе с Нестеровыми под его личным руководством, участвую в боевых операциях его рода и отдыхаю в самой лучшей компании на свете. И дело тут совсем не в том, что я должна этому мужчине несколько жизней, считаю этот свой долг важнее всех остальных, вместе взятых, и каждый божий день хоть чуть-чуть, да воздаю добром за добро — этот мужчина уже заслужил мое абсолютное доверие, и я знаю, что рядом с ним меня никто не ударит в спину!— Я тоже рано или поздно заслужу подобное доверие! — заявил туранец.— Это будет сложно… — честно предупредила она. — Хотя бы из-за того, что после замужества мы с тобой будем жить рафинированной дворцовой жизнью, передвигаться в окружении своры телохранителей, питаться пищей, проверенной на яды, и так далее. А настоящее доверие можно заработать только в экстремальных ситуациях. Впрочем, даже если тебе удастся его добиться, то это никак не изменит моего отношения к Яромиру Глебовичу: я буду проводить с этим мужчиной как минимум половину свободного времени и продолжу отдавать ему столько тепла души, сколько смогу…— Боюсь, что тебя не поймут… — после небольшой паузы сокрушенно вздохнул южанин. Хотя, по моим ощущениям, был готов взорваться.Софья равнодушно пожала плечами:— Это ваша проблема. Уверены, что решите — продолжаем знакомство. Нет — возвращайте Слово моему отцу и ищите невесту посговорчивее.Весь следующий круг женишок делал вид, что обдумает ситуацию, а на самом деле внимательнейшим образом вслушивался в то, что советовали через гарнитуру. А когда уложил в голове все рекомендации, привлек к себе внимание Рюриковны и тяжело вздохнул:— Откровенно говоря, двор султана — клоака, в которой интригуют все, всегда и против всех, в процессе борьбы за место у трона перевирая даже абсолютные истины. Да, соответствующие службы держат руки на пульсе происходящего и стараются реагировать на появление ненужных слухов, но, как показывает практика, самые скандальные все равно находят лазейки и рано или поздно выплескиваются в народ. Слух о наличии у тебя любовника очень сильно ударит и по султану, и по мне, но ты мне нравишься. Причем не только как женщина, но и как воительница, прославившаяся справедливым и несгибаемым характером. Поэтому я готов потерпеть. Тем более, что терпеть придется не так уж и долго. Ведь кровь рода Гуркани очень сильна, так что внешность первого ребенка заткнет наших недоброжелателей хотя бы на полгода. А потом ты родишь мне второго, третьего и волей-неволей убедишь даже самых упрямых злопыхателей в своей верности законному мужу.— И тут должно прозвучать сакраментальное «но…», верно? — спросила Софья.— К сожалению, да! — подтвердил туранец. — Для того, чтобы справиться с давлением всего двора, мне потребуется абсолютная вера в твою верность. В общем, мне нужна клятва Силой и Жизнью. Желательно прямо сейчас!Услышав это заявление, «невеста» расхохоталась на весь спортивный комплекс. Жених, конечно же, изобразил оскорбленную невинность, но без толку — закончив веселиться, Рюриковна вытерла слезинки, выступившие в уголках глаз, и в мгновение ока переключилась далеко не в самую пугающую ипостась режима Черной Мамбы. Но туранец, не ожидавший настолько стремительного преображения «милой дамы», запутался в ногах и грохнулся на лед.Да, для Гранда с покровом соответствующего наполнения это падение ничем не грозило, но страдалец побагровел от унижения, вскочил на ноги и… решил не делать резких движений. Ибо услышал жуткий скрежет льда, царапаемого внушительными когтями, и обнаружил в непосредственной близости от нашей троицы Златку, Мауру и Равиля!— Я… просто упал… и пытаюсь встать… — промямлил он, потерявшись в тяжелом взгляде кота.— Поэтому-то и живы… — философски отметил я и привычно подставил локоть подкатившейся ко мне Рюриковне. А она, отправив котам сообщение «Ты моя хорошая…», продолжила воспитание южанина:— Все верно: наши верные друзья просто намекнули на то, что очень не любят, когда посторонние личности совершают резкие движения.Дички «утвердительно кивнули», накрылись отводами глаз и прыгнули скачками обратно на трибуну.— Кстати, хочу дать тебе добрый совет: казни советников, способных давать настолько тупые советы, иначе рискуешь не дожить даже до весны…Шехзаде непонимающе захлопал по-девичьи густыми и длинными черными ресницами:— Прости?— Такие клятвы даются во время церемонии бракосочетания, а не до нее, о чем у нас, в Российской Империи, знают даже дети, а клятва непорочности, уже полученная твоими представителями, лишает меня даже гипотетической возможности ответить на чьи-либо ухаживания. Говоря иными словами, твое требование дать еще одну можно расценить только как попытку загнать меня в угол. А я этого очень не люблю, поэтому уже обнулила все твои шаги к завоеванию хоть какого-то доверия……Во время обеда в «Стрежне» шехзаде усиленно пытался изображать душку. Восторгался интерьером заведения и талантами поваров, сокрушался, что плохо знает кухни народов Российской Империи, очень красочно и интересно рассказывал о кухне Турана, обещал устроить гастрономический тур по самым уютным ресторанам Самарканда и цитировал стихи туранских поэтов, воспевших отдельные блюда. Кроме этого, много и весьма остроумно шутил, задавал довольно оригинальные вопросы, внимательнейшим образом вслушивался в ответы и… неявно подкатывал к нам, «Фениксам», стараясь понравиться не только Софье, но и ее ближнему кругу.С последним получалось настолько плохо, что ближе к концу трапезы мужчина счел возможным задать нам прямой вопрос:— Я вам чем-то не нравлюсь?В этот момент он смотрел на Ладу, так что получил ответ именно от нее:— А должны? Согласие на брак Софьи с вами было получено обманом; султан Саидбек упорно отказывается вернуть Слово Александру Восьмому, хотя бесится из-за каждого встречного условия, озвучиваемого ею; вы вовсю изображаете интерес к женщине, которая вас пугает; не чураетесь подлостей, дабы добиться неких целей, и так далее.— Оригинальное мнение… — только и смог, что вымолвить он.— А что в нем оригинального? — усмехнулась Наташка. — Его разделяют шесть «Фениксов» из шести и четыре из четырех разумных хищников, то есть, все, кроме вас. Для того, чтобы потянуть время и дождаться рекомендаций незримых советников, он медленно повернулся к Рюриковне и поинтересовался ее мнением:— Ты тоже так считаешь?Она утвердительно кивнула:— Да. А тебя это удивляет?— Ты мне действительно нравишься!— Готов поклясться Силой и Жизнью в том, что это замужество затеяно только ради нашего счастья?Рушанбек нервно сглотнул, заметил, что на губах «невесты» заиграла презрительная усмешка, и воспользовался единственной возможностью хоть как-то выкрутиться — переложил ответственность со своих плеч на плечи султана Саидбека:— Я могу отвечать только за свои планы или чувства. К сожалению, этот брак продавливается моим отцом, а его планы, как правило, одновременно преследуют не одну, а сразу несколько независимых выгод. — Кривишь душой… — поморщилась Софья и махнула рукой: — Что ж, значит, будем считать, что тебя устраивает быть безвольной пешкой в руках отца, а мне подобная роль не по душе.— И…?— Что «и»? Вы продолжите играть свои роли, а мы продолжим играть свои. Так что если мне будет суждено выйти за тебя замуж, то я сделаю это на условиях, которые вам однозначно не понравятся… …По дороге из «Стрежня» в бойцовский клуб «Святогор» шехзаде получил новые ценные указания, так что, выскочив из своего внедорожника на подземной стоянке, как-то уж очень бодро поинтересовался нашими планами на ближайшие несколько часов.— А они нисколько не изменились… — спокойно ответила Софья, тепло поздоровалась с руководством клуба, выстроившимся неподалеку в одну шеренгу, и продолжила объяснения так, чтобы их слышали не только мы: — Господин Гиршасп Гилани заявил, что ты являешься величайшим бойцом, когда-либо рождавшимся на нашей планете, и я намерена в этом убедиться. Поэтому ты выберешь себе противников из членов клуба, выступающих на первенствах Российской Империи по правилам «А-один», и проведешь три поединка.— «А-один» — это бой до срабатывания амулета последнего шанса? — зачем-то уточнил он.— Рушанбек, для величайшего бойца всех времен и народов ты излишне пуглив… — фыркнула Рюриковна. — Раз я сказала, что планы не изменились, значит, ты проведешь поединки по правилам, описанным в соответствующем разделе полученного вами письма!Слово «пуглив», произнесенное ею в присутствии толпы посторонних, взбесило южанина до невозможности, и он закусил удила:— Ты неправильно поняла мой вопрос: я хотел узнать, не будешь ли ты против ужесточить эти самые правила! А то мы, туранцы, не деремся в боях, в которых участникам не грозит ничего серьезнее царапины.«Хе-хе, все-таки клюнул!» — написала Лада в канал группы, а Софья в это время расчетливо подсекла:— «Святогор» — это чисто спортивный клуб, и у меня нет морального права требовать, чтобы тренирующаяся в нем молодежь рисковала жизнью из-за досужего любопытства. Но если ты заявил, что хочешь ужесточить правила, не для того, чтобы прихвастнуть или покрасоваться, то я согласна переиграть имеющиеся договоренности. Подерись с Яромиром Глебовичем — он не спортсмен, привык работать вообще без правил и, я уверена, согласится на любые твои. А если он тебя пугает, то я уговорю оценить твои силы Ладу Мсти-…— Я подерусь с ним. Без артефактов и до сдачи, потери сознания или клинической смерти! — гордо заявил он и потребовал, чтобы его и его команду проводили в раздевалку……Толпа туранцев, сваливших с подземной стоянки клуба следом за провожатым, нарисовалась на выходе Большой Арены только через двадцать две минуты. Мы за это время успели подняться на трибуны, перезнакомиться с бойцами, за добрую треть которых я фанател еще прошлым летом, ответить на сотню вопросов о подразделении «Феникс» и наших Дичках, задать пару десятков своих и даже заскучать.Ступив на пол из магически упрочненных каменных плит и оглядев площадку, рассчитанную на проведение не только одиночных, но и парных поединков, мой противник вальяжно прошел к ближней стартовой метке, картинно поправил дымчатые защитные очки и демонстративно покрутил головой в поисках меня.Я мазнул равнодушным взглядом по боевой броне, слепящей взгляд избытком золотых вставок, встал с весьма удобного кресла, неторопливо снял верх от парадки, вручил Ладе и вышел к лестнице, благо намеренно сел как можно ближе к ней. Пока спускался по ступенькам, владелец клуба, некий Прохор Демьянович Ремизов, подключился к акустической системе помещения и толкнул небольшую речь, в которой познакомил нас с туранцем с бригадой судей, озвучил правила предстоящего поединка и попросил подтвердить согласие работать именно по ним, подняв правую руку.Шехзаде выполнил просьбу в то же мгновение — медленно сжал пальцы в кулак, отогнул большой палец, провел им по своему горлу и хищно оскалился. Ну, а я обошелся без показухи — просто помахал судьям ладонью, перемахнул через ограждение и переместился скачком на свою метку. Пока специально обученные люди проверяли нас с «женишком» артефактными сканерами, стоял, засунув руки в карманы и лениво изучал противника.В глубокий полутранс ушел с началом обратного отсчета, дождался команды «Бой!», как обычно, растянувшейся во времени, и даже не пошевелился. Хотя туранец, скрывшийся под отводом глаз, прыгнул ко мне скачком и напитал Силой правую руку. Удар прахом, одним из самых неприятных навыков, используемых бретерами и наемными убийцами наших южных соседей, принял на продвинутый покров и… взорвался действием: сместился на полшага влево, пропустив мимо себя еще одну редкую гадость с говорящим названием плазменный плевок, и отвесил женишку тяжеленную затрещину. При этом особо не вкладывался ни в упрочнение костей, ни в ускорение, ни во взрывную силу, но покров противника как ветром сдуло. А еще этот удар лишил несчастного сознания и… раздробил защитные очки. Чем я, конечно же, и воспользовался — придержал бессознательное тело, заглянул ему в глаза, «обратил внимание» на то, что их цвет отличается от виденного менее получаса тому назад, и удивленно воскликнул:— Оп-па, а ведь это не шехзаде Рушанбек, а без пяти минут каторжник, прячущийся под его личиной!При этом ни на миг не прекращал шевелиться — выдернул из потайного кармашка на поясном ремне пластиковые стяжки и украсил ими сначала верхние, а затем нижние конечности «преступника», а затем подозвал к себе Алейникова и потребовал нейтрализовать тушку артефактным шипом.В этот момент подали голоса оклемавшиеся туранцы, но гневный рык Софьи заставил их заткнуться:— Найдите мне этого клоуна! Живо!!!— Почти уверена, что он прячется в раздевалке! — повысив голос, чтобы перекричать поднявшийся гвалт, заявила Умница. И не ошиблась, ибо так же, как я и все остальные «Фениксы», с самого утра внимательнейшим образом отслеживала все телодвижения настоящего Гуркани.— Проверим. Мы со Златой! — деловито пообещала Лада, назначила первого попавшегося спортсмена проводником и на пару с кошечкой рванула следом за ним. Там временем «соседки» в сопровождении Мауры вернули в кресла телохранителей Рушанбека и вежливо попросили не разевать рты без команды Ее Императорского Высочества Софьи Александровны. А само «Высочество», продолжающее гневаться, припрыгало ко мне в компании Ольги, Равиля и Каймана с Потапычем, присело на корточки возле лже-жениха, приподняло его веки и криво усмехнулось:— Да уж, с великими воинами в роду Гуркани как-то неважно…Потом встало, оглядело растерянных спортсменов, и объяснило суть происходящего:— Меня сватают в жены одному из сыновей султана Саидбека Гуркани. Шестнадцатого января этого года глава туранской делегации, с пеной у рта расхваливавший жениха, заявил, что шехзаде Рушанбек — величайший воин, когда-либо рождавшийся на нашей планете, и мне, конечно же, захотелось в этом убедиться. Как оказалось, «величайший воин» хорош в надувании щек и прятках, а боев как-то побаивается. Ведь в них — о, ужас! — можно и схлопотать. О, а вот, кажется, и мой герой… Лад, а че он волоком?— Сначала прятался. Потом попытался сбежать… — ввалившись в зал следом за кошкой, волочащей настоящего Рушанбека, доложила Рыжая. — Злата сочла такое поведение неуважительным и, по своему обыкновению, аккуратно поймала гостя со знойного юга за шейку. А ножки у величайшего бойца отказали от страха. Хотя покров, вроде бы, даже не помялся.— Мужество на грани фантастики… — насмешливо заявила Рюриковна, задумчиво потерла подбородок и… набрала отца. А через несколько секунд, услышав его голос, начала отыгрывать последний акт заканчивающегося спектакля: — Па-ап, привет! Скажи, у вас с Саидбеком нет другого женишка? А то этот оказался недостаточно героическим…