Ужас Дикого Леса 3 (СИ) - Горъ Василий. Страница 19

Глава 7

20 января 2076 г.

…В момент нашего появления на пороге приемной секретарь государя торопливо поднялся на ноги, вежливо поздоровался и продемонстрировал Софе какой-то непонятный жест. Меня мало волновали телодвижения этого человека, а Лада отправила в канал группы знак вопроса и получила ответ:

«Дал понять, что отец вне себя от бешенства. Неожиданно, правда?»

Я не удержался от улыбки, ибо никакой неожиданности в этом не было — первый раз Александр Восьмой наорал на дочку в тот момент, когда узнал о фиаско величайшего воина всех времен и народов, а в течение следующих полутора часов звонил и устраивал разнос еще трижды!

Кстати, Рыжая не захотела показывать свое отношение к последнему замечанию Рюриковны и продолжила хмуриться. Хотя на самом деле «грела» мне Знак Макоши веселым предвкушением. Приблизительно в том же ключе вели себя и все остальные Нестеровы, чем невольно настраивали на крайне несерьезный лад наших питомцев, «висящих» на эмоциональных связях.

Первой игривое настроение продемонстрировала Златка: вломившись в кабинет Императора и увидев в нем не только самодержца, но и Александра Александровича, кошечка радостно мяукнула, переместилась к наследнику престола, навалилась передними лапами на его бедра и лизнула в лицо! Само собой, потом «поздоровалась» и со «старшим вожаком» нашей стаи. Но куда менее экспрессивно, то есть, просто поймала его взгляд и приветливо заурчала.

Маура, всегда зеркалящая ее поведение, тоже не осталась безучастной — метнулась к Рюриковичу-младшему, с легкостью продавила сопротивление и повторила оба подвига «хтонического чудовища». А после того, как от души обслюнявила, прыгнула к хозяйке и «объяснила», что любит ее больше всех — встала на дыбы, «обняла» и ласково замурлыкала.

Гамаюну и Равилю тоже хотелось поразвлечься, но они сочли такое поведение несолидным и повели себя иначе: филин перелетел на спинку моего любимого кресла и «поздоровался» с государем с этого «насеста», а кот ограничился коротким кивком и продолжил движение возле моего бедра.

— Так, я пошел умываться… — поднявшись на ноги, заявил наследник престола, попросил, чтобы без него не начинали, и свалил в комнату отдыха. А Александр Михайлович, поиграв желваками, заставил себя вспомнить о вежестве и изобразил приветливую улыбку:

— Здравствуйте…

— Приветик! — весело воскликнула Софья, прыгнула к нему скачком, чмокнула в щеку, нахально уселась на столешницу и задала провокационный вопрос: — Что, бесишься?

Государь побагровел, с хрустом сжал кулаки и… сообразил, что орать на нее в присутствии Дичков — не лучший способ самоубийства:

— Угадала.

— Странно: я была уверена, что ты обрадуешься!

— И чему, по-твоему, я могу радоваться в сложившейся ситуации?

— Сейчас покажем… — пообещала Мамба и попросила Умницу вывести на визор кабинета «ту самую нарезку».

На самом деле Ольга сваяла не нарезку, а целый короткометражный фильм с условным названием «Московские приключения Великого Героя». Причем в процессе монтажа умудрилась перетасовать отдельные фрагменты записей с камер наших КТС-ок таким образом, что с каждым следующим мгновением просмотра поведение туранца выглядело все более хвастливым, «сцена» обнаружения «непобедимого бойца» вызывала омерзение, а самые последние шаги сутулящегося горе-женишка перед исчезновением в нутре белоснежного «Паришана» — дикое разочарование!

Впрочем, оценить реакцию Императора на это творение нам не удалось — в тот самый момент, когда кортеж из четырех внедорожников тронулся с места и покатил в условный закат, ожил рабочий терминал хозяина кабинета и голосом секретаря доложил о входящем звонке от султана Саидбека.

— О, он как раз вовремя! — довольно хохотнула Софья, проигнорировала гневный взгляд отца и предвкушающе потерла ладошки: — Чур, с ним говорю я!

Что самое забавное, она продавила это требование, так что эдак через полминуты сухо поприветствовала Гуркани и нанесла упреждающий удар:

— Я оскорблена до глубины души поэтому не ждите завуалированных дипломатических оборотов, а готовьтесь выслушивать правду-матку. Правда, не всю — пункт о вашем наплевательском отношении к законам Российской Империи, выразившимся в использовании личин, оставлю отцу. Зато выскажу все остальные претензии и начну, пожалуй, с самой главной: скажите, чем вы руководствовались, выбрав в женихи мне, Черной Мамбе, самого никчемного из своих отпрысков?!

Туранец потерял дар речи, а она и не подумала замолкать:

— С ума сойти: шестидесятитрехлетний Гранд, вызвавший на поединок двадцатилетнего мальчишку-первокурсника, сначала выставил вместо себя профессионального бретера и доблестно спрятался в шкафчике раздевалки, а затем испугался восемнадцатилетней девчонки! Да надо мной будет смеяться вся планета!!!

— Зачем передергивать факты? — невесть как справившись с приступом ярости, холодно спросил султан. — Насколько я зна-…

— Умница, отправь человеку нарезочку — пусть хоть раз в жизни узнает правду…

Файл с записью сразу же улетел к Гуркани, и он выпал из разговора на следующих шесть с половиной минут. А когда ролик закончился, снова вперил тяжелый взгляд в объектив камеры и обратился к Рюриковне:

— Толковая работа…

— Работа? О чем вы? Во время обеда ваш сын не выпил ни грамма спиртного, хотя заявлял, что умеет пить, не пьянея; все, что он ел или пил, проверялось его же телохранителями; в подземном гараже бойцовского клуба я в точности следовала программе, согласованной вами, а после того, как «величайший боец, когда-либо рождавшийся на Земле», распустил хвост, предложила подраться с девушками!

— Так, стоп. Может, поговорим в открытую?

— Запросто! — мгновенно отреагировала она. — Мой жених опозорился на весь мир, причем настолько эффектно, что я лягу костьми, но затяну переговоры об этом браке до конца своих дней.

Султан скрипнул зубами и… озвучил неожиданное предложение:

— Я готов заменить этого сына на любого другого, включая наследника.

— …и порадуете меня настоящими головами абсолютно всех личностей, благодаря которым я лишилась главных жил и провела в инвалидном кресле семнадцать лет? — насмешливо уточнила Великая Княжна.

— Всех не смогу… — после недолгих раздумий выдохнул Гуркани. — В те годы контрразведкой командовал мой младший брат Шахрам, а я не соби-…

— Он не только командовал… — перебила его Рюриковна. — Он приказал подчиненным вырубить все камеры, порядка пятнадцати минут лапал мое тело, плавясь от похоти, как сопливый мальчишка, а потом все-таки заставил себя остановиться и заявил, что, будь его воля, наплевал бы на все неписаные договоренности и пустил меня по рукам. Так что его голова для меня в приоритете, и это не обсуждается!

— Софья, два брака, которые я пытаюсь продавить, могут оставить в прошлом все конфликты между нашими государствами, то есть, подарить половине континента сотни лет мира и процветания!

— Для того, чтобы добиться мира и процветания, браки не нужны: вам и моему отцу достаточно прямо сейчас принести друг другу соответствующие клятвы Силой! И если у вас есть желание сделать подобный шаг, то я готова предложить идеальные формулировки.

Как и следовало ожидать, это предложение не прошло: султан заявил, что в Большой Политике не все так просто, как выглядит со стороны, и что кровное родство дает в разы более серьезный эффект, чем обычные клятвы.

Рюриковна выслушала этот бред с каменным лицом, а когда Гуркани закончил, презрительно фыркнула:

— Раз вы врете, глядя мне в глаза, значит, «разговор в открытую» уже закончен, верно?

— С вами сложно говорить: вы не умеете идти на компромиссы.

— Ну, почему? Если вы с моим отцом прямо сейчас заключите мирный договор, подкрепленный клятвами Силы, то я забуду о планах заполучить голову Шахрама и его помощников. Более того, при личных встречах с вами и вашими родичами буду демонстрировать искреннюю благожелательность, а еще не стану сталкивать вас лбами с Поднебесной.