Чары кинжала - Керр Катарина. Страница 79

— Прах и пепел! — Родри сделал вид, что испуган. — Какой ужас!

— И я так думаю. А теперь эти двое явились с донесением от Корбина: меня просят как можно быстрее поднимать армию и ехать снимать осаду.

Родри тихонько присвистнул, чувствуя прилив раздражения.

— И вот что я решил, — заключил Талис. — Если ваша милость соблаговолит, я отведу этих пленников назад к Райсу, и на этом покончим. Вы видите, Корбин не отправил с ними никакого донесения, и поэтому мне нужны их показания.

— Я буду очень рад. Только я хотел бы, с вашего разрешения, показать их Корбину. Когда мой герольд сообщит Корбину об их пленении, тот должен знать, что его не обманывают.

Они отправились в личные покои, чтобы без свидетелей поговорить о новостях.

Новек сел на подоконник. Корбин ходил по комнате взад и вперед. Лослейн уселся на стул и всем своим видом старался показать, что такой поворот событий нисколько его не волнует. Новек непрерывно тер уши ладонями, при этом хрюкая, как свинья.

— Ты допустил ошибку, когда обратился к Талису, — прорычал Новек.

— Я не делал этого, — огрызнулся в ответ Корбин. — Можешь ты понять это своим медным лбом? Я не посылал Талису никакого донесения. Я отправил этих двух гонцов в Аберуин с предложением о перемирии — как мы и порешили.

Лослейн выругался на языке эльфов.

— Предатель! — брезгливо продолжал Корбин. — В крепости появился предатель, который очень хорошо знает, на что способен Талис.

— Кто это может быть? — произнес Новек. — Точно, что ни один из нас. И я не думаю, что те двое парней придумали это сами.

— Да уж вряд ли, — Корбин остановился и повернулся к нему. — Я сам удивился такому повороту дел. Но я не из тех, кто прощает…

Когда рука Новека потянулась к рукоятке меча, Лослейн вскочил со стула и встал между ними:

— Не будьте дураками. Все очень просто. Людям Родри ничего не стоило перехватить гонцов по дороге и подкупить их.

Корбин вздохнул и протянул Новеку руку:

— Извини, я так устал от всего этого.

— И я тоже, — Новек крепко пожал руку Корбина. — Ну да ладно. Того, что сделано, уже не вернешь, так ведь? Вопрос в том, что же нам теперь делать.

— Я все же не теряю надежды, — заявил Корбин льстиво улыбаясь Лослейну. — Может быть, можно как-нибудь по-другому отослать донесение, без всадников?

Тот почувствовал, что пот выступает на спине. Адерин сторожил его там, снаружи, — поджидал, наблюдая, как он пытается вырваться из крепости…

— Есть один способ, — выдавил из себя улыбку Лослейн. — Его милости когда-то нравились мои придумки…

Корбин улыбнулся. Новек начал так теребить пальцами усы, как будто хотел вырвать их с корнем.

— Если господин позволит, — продолжал Лослейн, — я вернусь к себе и подумаю над этой проблемой.

Он взбежал по лестнице в свою комнату, запер дверь и бросился на кровать. Вся его болтовня о том, что Родри подкупил гонцов, была лишь уловкой для того, чтобы поддержать дух разволновавшихся лордов. Ему-то было известно, что только один Адерин мог стоять за этими фокусами.

Старику ничего не стоило загипнотизировать их и ввести в их сознание новый образ — яркую и ясную память о том, что Корбин послал их с устным донесением к Талису.

Теперь они ни за что не смогут догадаться, что на самом деле ничего этого не было.

Он вскочил с кровати и подбежал к окну. Может быть, ему удастся добраться до гвербрета с донесением? Ему придется положить донесение Корбина и какую-нибудь одежду в мешок, и если ястреб удержит его в своих когтях… Потом он как-то обойдет Адерина и полетит с донесением в Аберуин. Как-то… На него напал истерический хохот, потому что он знал: как бы быстро он ни летел, Адерин все равно будет преследовать его. Остается только убить Адерина первым… Он крепко ухватился руками за подоконник. Убить собственного отца! Боже мой, — неужели он так низко пал?

Лослейн снова бросился на кровать. Так он пролежал до самого вечера, и его мысли напоминали морскую зыбь…

После того как Корбин предпринял неудачную попытку отправить гонцов с донесением, все в лагере Родри держали оружие под рукой. Джилл вместе с Калондериэлем и Дженантаром охраняли табун, держа копья наготове. Время тянулось медленно, даже эльфы перестали подшучивать друг над другом.

— Ты знаешь, Джилл, — заговорил Дженантар, — я думаю о нашем господине Родри — после той небольшой стычки с Калло. Что-то подозрительное есть в том, как он двигался, как быстро он победил. Ты можешь выполнить мою просьбу? Сделай так, чтобы он прикоснулся к твоему серебряному клинку. Держу пари, он будет светиться.

— Как там говорится в старинной поговорке? — заметила Джилл. — Кровь эльфов в жилах Элдиса?

— Ого! — вмешался Калондериэль. — Ты, девочка, мыслишь совсем не так, как проклятые круглоухие.

— Прекрати использовать это слово! Веди себя прилично, особенно при Джилл.

— Может, у Джилл и круглые уши. — Калондериэль наклонился и показал на ухо Джилл. — Но она не круглоухая. Это большая разница.

Дженантар сердито заворчал.

— Все, я больше не буду омрачать твой тонкий слух подобными словами. Но прошу тебя, Джилл, дай Родри кинжал в руки и понаблюдай за тем, что произойдет.

— Договорились, — улыбнулась Джилл. — Чего не сделаешь для друзей!

Но к этому времени уже стемнело, и эксперимент пришлось отложить на завтра. Они вернулись в лагерь, как только освободились от караула. Так как все рассчитывали на длительную осаду, эльфы поставили свою палатку, которую таскали за собой на носилках. Она была сделана из темно-красной кожи с тиснеными изображениями бегущих оленей. Олени выглядели совсем как настоящие. Джилл могла поклясться, что они вот-вот повернут головы и посмотрят на нее. Пока Дженантар готовил еду, Джилл с помощью Калондериэля стащила с себя кольчугу. Ей сразу показалось, что она стала совсем легкой — впору взлететь в воздух.

— Молю всех богов на свете, чтобы Корбин не напал на нас, пока я не привыкну к этой гремучей гадости.

— И я тоже, — обеспокоенно сказал Калондериэль. — Ты можешь попросить у Адерина какую-нибудь мазь, если кольчуга натерла тебе плечи.

— Ты знаешь, я думала, что смогу перетерпеть, но что-то не получается.

Адерин приготовил ей мазь на свином сале, от которой боль должна утихнуть. Джилл вернулась в палатку и в приятном уединении растерла мазью плечи, после чего опустилась на пол и блаженно расслабилась.

Сейчас, когда приближавшееся сражение становилось реальностью, Джилл вдруг испугалась: наверное, отец был совершенно прав. Она ничего не знала о нечеловеческом безумии настоящего боя.

— Теперь уже слишком поздно идти на попятный, — грустно заметила Джилл, обращаясь к появившемуся в палатке серому гному. — Лучше умереть, чем струсить, правда ведь?

Гном равнодушно зевнул. Она решила, что он не знает, что такое смерть.

— Джилл! — это был голос Родри. — Ты здесь?

— Да, господин. Сейчас я выйду.

Родри проскользнул внутрь палатки как раз тогда, когда она надела рубашку. На его лице сияла довольная улыбка — он был рад, что застал ее одну. Гном оскалился в бессильном гневе, когда Родри сел рядом с Джилл.

— Такая красивая палатка, — заметил Родри, — что мне захотелось посмотреть ее изнутри.

— Никогда не подумала бы, что наш командующий интересуется кожаными подушками и палаточными кольями.

— Очень интересуется, — Родри сел немного ближе, — почему бы нет? Я даже не предполагал раньше, что бывают такие красивые подушки.

При этих словах гном подпрыгнул вверх и ударил Родри по щеке. Тот выругался, оглядываясь кругом в поисках обидчика, но гном прыгнул ему за спину и схватил за волосы. Родри с криком отбивался от невидимого забияки.

— А ну-ка прекрати! — воскликнула Джилл. Громко зашипев, гном исчез. Родри осторожно дотронулся до затылка.

— Ради всех богов, что это было?

— Я не знаю, уверяю вас… наверное, судороги. Может быть, вам показаться Адерину?