Чары кинжала - Керр Катарина. Страница 80

— Не говори глупостей. Ты прекрасно знаешь, чьих это рук дело, — Родри схватил ее за запястье. — Почему же тогда ты крикнула «Прекрати»?..

Она разжала его пальцы и хотела вырваться, но Родри схватил ее за плечи. Мгновенье они боролись, но потом Джилл рассмеялась и сдалась.

— Ответь мне, — сказал Родри улыбаясь, — что это было?

— Ну, хорошо. Это был кто-то из дикого народца, и он ревновал тебя.

Руки Родри разжались сами собой.

— Ты безумна, Джилл? — воскликнул он.

— Но ведь он дергал тебя за волосы!

Родри посмотрел на нее. На красивом лице внезапно появилось выражение отвращения, за что Джилл почти возненавидела его. Она достала серебряный кинжал и поднесла его к Родри — свечение пробежало по лезвию, как зыбь по воде.

— Ого! — воскликнула Джилл. — Кровь эльфов в жилах Элдиса… Неужели? Что ты на меня так смотришь? Я могу видеть дикий народец, но ты-то, Родри, — наполовину эльф!

Родри выхватил у нее клинок. Он засверкал ярко, как свеча. Родри крутил его в изумлении, а Джилл весело смеялась над ним.

— Он заколдован, — самодовольно сообщила Джилл. — И начинает светиться рядом с Эльсион Лакар. Ты наполовину принадлежишь к этому народу, могу поклясться.

— Прикуси язык, — Родри отбросил клинок, — и прекрати смеяться надо мной.

Услышав такой приказ, она, конечно, расхохоталась еще громче. Родри схватил ее за плечи и начал трясти так сильно, что она дала ему пощечину.

— Ты маленькая ведьма, — прорычал Родри.

Они возились и шипели, словно пара заигравшихся котят, но он был сильнее и отражал все атаки Джилл. Наконец он повалил ее на спину и улыбнулся: его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее лица.

— Сдавайся, — произнес Родри.

— И не подумаю.

Он наклонился и поцеловал ее. Для Джилл это был первый поцелуй, и ей показалось, что ее жажду мог утолить только поцелуй Родри. Она обвила руками его шею и тоже поцеловала в губы.

— Прошу прощения, командующий, — прозвучал голос Адерина.

Взвизгнув, Джилл оттолкнула Родри и села. Его руки скрестились на груди. Адерин стоял над ними и был очень серьезен. Родри покраснел и тоже сел, смущенно поправляя рубашку.

— Отсюда исходил такой шум, — резко произнес Адерин, — что я подумал — началось сражение. Кошачьи страсти! Амбарная любовь! Проклятье, Джилл я отвечаю за тебя перед Невином и перед твоим отцом. Мне стыдно будет посмотреть им в глаза.

Джилл захотелось растаять, как сосульке, и слиться с землей, так ей стало стыдно. Родри выдавил из себя глуповатую улыбку и поднял кинжал, который сразу засиял в его руках.

— Я знаю, что ты хочешь сказать, Адерин. — Родри напряженно поигрывал рукояткой ножа. — Ты прав. Позор лорду, если он обесчестит женщину посреди военного лагеря. Но я и не думал этого делать, потому что я люблю Джилл.

— Бывали случаи, когда я действительно жалел, что не умею превращать людей в лягушек. Очень трудно поверить таким словам… — Неожиданно Адерин запнулся, не отрывая взгляда от серебряного кинжала.

— Вот оно как, — произнес наконец Адерин. — Кровь эльфов в клане дает себя знать причудливым образом — она переходит из поколения в поколение, и потом неожиданно проявляется в одном из потомков…

— О чем это ты? — голос Родри сорвался. — Что за ерунда?

— Это вовсе не ерунда, — ответил Адерин, — Джилл, возьми свой кинжал. Ты пойдешь со мной. Что же касается вас, господин, — подумайте об этом серьезно. Я знаю, что это большое потрясение для вас, но вы ближе к эльфам, чем к клану Майлвадов.

Только к вечеру обоз с ранеными добрался до Дан Гвербина. Крепость стояла на вершине холма, возвышаясь над небольшим городком, который возник рядом с основной резиденцией гвербрета. Внутри крепостных стен была расположена трехэтажная башня, вокруг которой было довольно много пристроек, а также деревянных домов. Невину было приятно узнать, что Ловиан уже прибыла на место, но у него еще не было времени, чтобы поговорить с ней. Вместе с военными лекарями он занимался ранеными, делал им перевязки, а затем помылся, тем как прийти в большой зал. В двери он столкнулся с камергером — весьма энергичным человеком, несмотря на отсутствие правой руки.

— Я исполнил приказ Родри насчет серебряного кинжала, — сообщил камергер. — Он уже наверху, в комнате, и лекари осмотрели его.

— Чудесно. Я сам немного позже поднимусь к нему. Где мне можно сесть? — поинтересовался Невин.

— За стол для знати, конечно. Ее милость уже давно хочет с тобой поговорить.

Большой зал Ловиан был около ста шагов в ширину. В простенках между окнами висели гобелены, пол был устлан чистыми циновками. Ловиан поднялась, приветствуя Невина, и посадила его справа от себя. Обед был в самом разгаре. Слуга принес Невину кусок жареной свинины с капустой и кружку темного эля.

— Невин, — сказала Ловиан. — Где Джилл? Говорят, что она отправилась с армией, но я не могу поверить.

— Боюсь, что это правда. Вы слышали о пророческом предсказании? Это тоже не просто слухи.

— О, боги! Мне кажется, все с ума посходили. — Ловиан взяла у него кружку и глотнула эля. — Правда, я не меньше волнуюсь о Джилл, чем о Родри. И это странно, принимая во внимание, что мы так мало с ней знакомы. Но я ни к одной девушке не испытывала такой симпатии.

Судьба Ловиан переплеталась с судьбой Джилл в предыдущих жизнях…

Поев, Невин поднялся в свою комнату в одной из пристроек. Паж принес ему кувшин с водой и развел в жаровне огонь, чтобы просушить сырые каменные стены. Невин открыл ставни на окнах, чтобы проветрить в комнате, затем встал над мерцающими углями и подумал об Адерине. Через несколько минут появился образ его друга, парящий над огнем.

«Я собирался с тобой связаться попозже, — направил ему мысль Адерин. — Только что выяснил кое-что интересное. Я видел, как молодой Родри держал серебряный кинжал Джилл, и он светился, как огонь. Вся кровь эльфов которая есть в клане Майлвадов, перешла к нему».

«Боги! Ну конечно! Я должен был давно это заметить. Только так можно было бы объяснить все непонятное в этом парне».

«Это очень сложно заметить в человеке. Должно быть, поэтому гномы и заколдовывают свое серебро. Я теперь еще больше беспокоюсь о том, чтобы сохранить парня в живых. Когда придет время встречи эльфов с людьми, он может быть полезен как тирин на западной границе».

«Полезен. И даже очень. Относительно него я всегда получал странные предостережения, и каждый раз удивлялся, но не докопался до причины».

«Да, неожиданный поворот. Я думаю, что кровь эльфов у Родри и есть то, из-за чего им заинтересовался наш враг, темный мастер двеомера».

«Вот как? Почему?»

«Я еще не знаю, — ответил Адерин. — Эта мысль только что пришла мне в голову».

«Тогда об этом надо подумать хорошенько. Ты можешь связаться со мной в случае чего».

После окончания связи с Адерином Невин долго холил по комнате. Оказывается, Родри был человеком, занимающим пограничное положение в древней кровной вражде между эльфами и людьми. Очень трудно для владык Судьбы и владык Света сообщаться с их слугами на Земле, просто потому, что это общение должно происходить в плоскости, предельно удаленной от физической, более глубинной — в самом сердце вселенной, — Даже дальше, чем астральный уровень. Если одному из Великих необходимо послать сообщение, надо совершить действо двеомера над самим собой: сначала создать в воображении форму, приблизительно соответствующую ауре мастера двеомера, затем, используя эту форму, перенестись через все уровни на самый нижний. На этом уровне он может повелевать духами, производя определенные эффекты, такие, как гром среди ясного неба, или введение в сознание человека, на которого направлено воздействие, образов, чувств или представлений. Если один из Великих приложил такое усилие, послав Адерину сообщение об эльфийском наследии Родри, то тогда действительно что-то очень важное было поставлено на карту.

Размышляя об этом, Невин пришел к выводу, что темный мастер почему-то заинтересован в том, чтобы на границу между людьми и эльфами никогда не пришел мир. Просто потому что тот, кто вершит темные дела, всегда скрывается в безопасном месте в смутные времена, когда лордам не до рассказов о том, что где-то в недосягаемом месте прячутся люди, творящие зло. В отличие от злых волшебников, о которых поется в бардовских песнях, темные мастера никогда не действуют в мире, не имея на то достаточно веской причины. Если этот темный мастер добивался смерти Родри, то только потому, что это представляло какую-то опасность для него или для его рода. Это оставалось пока загадкой, и Невин знал, что если он намерен разгадать ее, то ему предстоит еще много тяжелых минут медитации. Он был уверен в том, что ключи к разгадке скрыты глубоко в его собственном прошлом и в прошлых жизнях тех, о ком он заботится.