Босс на блюдечке (СИ) - Лина Луисаф. Страница 10

Во всей этой структуре Демьян Евгеньевич официально считался генеральным директором.

— А что же финансовый директор? — как-то во время очередного обеда спросила я Володю.

Он — единственный, с кем я здесь общаюсь. Бессонов меня игнорирует, Адама игнорирую я сама, остальные шепчутся за моей спиной — и только мой нечаянный помощник рад меня видеть.

— Артур Егорович? А что с ним? — удивился мой визави.

— Я его не видела ни разу, он вообще существует?

Володя даже улыбается от нелепости моего вопроса.

— Конечно, он на одиннадцатом этаже сидит, с нами — обычными сотрудниками, — он редко пересекается. Честно говоря, — Володя ерзает, — я его только один раз и видел, да и то мельком.

— Он тоже молодой?

— Нет, он выглядел старшим. Ему лет сорок уже наверное, или пятьдесят.

— Как же так получилось, что генеральным директором назначили Демьяна Евгеньевича?

— Его семья владеет холдингом. Основал прадед, где-то в Европе, потом дед расширил, потом отец, ну а потом…

— Ясно. Слушай, а у Демьяна Евгеньевича раньше был личный ассистент?

— Был. Но исчез. Я не знаю подробностей, это было еще до моего появления.

Демьян Евгеньевич прибывает в офис спустя несколько дней. Судя по его виду, он только что сошел с трапа самолета и первым делом отправился на работу. Во всяком случае, не думаю, что он умышленно надел яркую рубашку и льняные брюки.

— How did you get on? — бросает он вместо приветствия.

Я слежу, как он проходит мимо и скрывается за той самой дверью, которая привлекла мое внимание в тот раз. Меня гложет любопытство, но я остаюсь стоять на месте: есть границы, которые мне не следует переступать. Лезть в личные покои человека — это одни из них. А то, что это личные покои, становится ясно после того, как босс появляется спустя несколько минут, одетый уже в белую рубашку и серый костюм-двойку.

— How do you do! — отвечаю я.

Он замирает с незавязанным до конца галстуком.

— Твоего репетитора нужно уволить к чертовой матери.

— У нее идеальный английский! — огрызаюсь я.

— У нее — может быть, а у тебя… Моя племянница знает язык лучше, а ей четыре. Значит так, я не могу позволить, чтобы мой личный ассистент позорил меня незнанием английского, поэтому начиная с сегодняшнего дня я лично буду контролировать твой прогресс. Каждый день. Расскажи, что происходило здесь во время моего отсутствия.

— Разве Анастасия Викторовна не успела вам отчитаться?

— А разве я не нанял тебя для того, чтобы ты была моими ушами и глазами?

Мне нечего ответить. Я… действительно облажалась.

— Какие отношения связывают тебя с твоим бывшим начальником? — вдруг спрашивает меня Демьян Евгеньевич.

Я даю правдивый ответ:

— Исключительно деловые. Мы друг друга взаимно… недолюбливаем.

Он кивает как будто бы своим мыслям.

— Судя по отчетам Адама, речь идет более, чем о просто неприязни. Почему он держал тебя у себя, если так люто ненавидел?

— Потому что я незаменимый сотрудник? — легко вру я. — И я держала все его предприятие на плаву?

После моих слов происходит нечто удивительное: Демьян Евгеньевич спускается ко мне в нишу, становится прямо напротив меня и внимательно смотрит мне в лицо. Мгновенно становится некомфортно: босс выше меня минимум на полторы головы.

— Давай договоримся сразу: никакой лжи. Адам копает под тебя так, как не копал ни под одного сотрудника. Каждый день я вынужден отбиваться от его нападок и я устал, поэтому мне нужно знать, что я отстаиваю твое пребывание рядом со мной не впустую. Мне нужно иметь контраргументы, чтобы я мог ему противостоять, и эти контраргументы должны быть максимально правдивыми. Итак, давай попробуем еще раз: какие отношения связывают тебя с твоим бывшим начальником?

Он стоит слишком близко и смотрит очень внимательно. Мне неудобно стоять, запрокинув голову, но я подавляю желание отступить на шаг назад. Никогда не отступала, не отступлю и теперь.

— Когда-то много лет назад, — я говорю медленно, очень тщательно подбирая слова, — один мой хороший знакомый оказал Звягинцеву неоценимую услугу. Взамен он попросил, чтобы Звягинцев… обеспечил меня работой. Звягинцев мудак, этого у него не отнять, но ту помощь он ценит выше своей ко мне неприязни.

Это почти что правда. Настоящая, полная истина лежит несколько глубже, но я не собираюсь ее раскрывать.

— Почему твоему знакомому было важно, чтобы ты работала именно у Звягинцева?

А вот здесь опасный момент.

— Ему было важно, чтобы я работала хоть где-нибудь. На тот момент я только выпустилась из университета, у меня не было опыта работы — и мой знакомый таким образом оказал услугу и мне тоже. Это все, что я могу сказать.

Демьян Евгеньевич буравит меня взглядом.

— Есть что-то еще, что я должен знать?

— Нет, — твердо отвечаю я.

Мы играем в гляделки, затем он отступает.

— Хорошо, будем считать, что я тебе поверил. Свяжись с Бессоновым, пусть подойдет с последним договором. Договорись с Анастасией Викторовной, чтобы она предоставила тебе доступ к моему расписанию. Дойди до IT, пусть выдадут тебя ноутбук. Через десять минут начнется совещание с руководителями отделов, сиди в углу и слушай внимательно, будешь писать протокол.

Начинается бешеный день. В девять пятьдесят девять мы покидаем кабинет и спускаемся в конференц-зал, где проходит встреча с главами отделов. Я, до того никогда не писавшая протокол заседаний, быстро гуглю и на ходу, вслушиваясь в отчеты, пожелания, недовольства и шутки, заполняю повестку дня. Спустя час мы выезжаем «на поля»: посещаем «дочерние» предприятия. Сначала заезжаем в торговый центр, где нам навстречу с протянутой для рукопожатия рукой уже несется потеющий директор, затем, после краткого, но жесткого разноса по поводу несоблюдения норм противопожарной безопасности, мы покидаем центр и движемся в салон красоты, о посещении которого я могу только мечтать. Здесь Демьян Евгеньевич сама любезность: целует руку хозяйки, импозантной леди с замысловатой прической и гигантским бриллиантом на безымянном пальце, выпивает предложенный ему кофе, без конца расточает комплименты и смеется мягким бархатистым смехом — разительный контракт по сравнению с тем, как досталось директору торгового центра. На обед едем с проверкой в ресторан. Администратор суетится, официанты скользят как призраки, но и здесь Демьян Евгеньевич нашел к чему придраться: ему не понравилось качество подаваемого блюда. Короткий выговор шеф-повару, выговор администратору за внешний вид одного из сотрудников, — и снова в дорогу. На этот раз выезжаем за город, на конный завод. Я не любитель природы и животных, поэтому стараюсь держаться в стороне. К счастью, этот визит длится короче всех предыдущих, и вот мы вновь загружаемся в машину и едем обратно. В пути Демьян Евгеньевич утыкается в свой планшет, без конца хмурится и что-то отмечает. Не вмешиваюсь. Следующий пункт — стройплощадка. В каске и на каблуках я выгляжу настолько нелепо, что мой босс при взгляде на меня только хмыкает. «Эскспедиция» по новому будущему микрорайону занимает почти два часа. Мы проходим по котлованам, бетонным плитам и строительному мусору не менее пяти километров прежде, чем босс решает, что вникнул во все, что ему нужно. Когда мы добираемся, наконец, до офиса, я готова рухнуть от усталости, но Демьяну Евгеньевичу приспичило поговорить:

— Что думаешь по поводу сегодняшних выездов?

С днем всех влюбленных, друзья)

Хочешь узнать мое мнение? Отлично.

— Директор торгового центра «Спарта» прикарманивает себе минимум десять процентов выручки от аренды торговых помещений. Пока вы ходили и проверяли результаты устранения замечания по пожарной безопасности, я прошлась по точкам и поговорила с хозяйкой цветочного салона. Она пожаловалась, что три месяца назад администрация повысила арендную плату якобы в счет будущих ремонтных работ и модернизации помещений, но в поданных им бухгалтерских сводках это повышение не отражено. Далее, что касается салона. Будет лучше, если впредь я буду выезжать туда одна. Салоны красоты — это женское царство, в которое мужчинам вход заказан. Женщины не любят, когда мужчины видят их в минуты наведения марафета, со всеми этими склизкими масками на лицах, спиленными ногтями или растопыренными пальцами — это подрывает самоуверенность. Ирма, как хозяйка салона красоты, должна была это понимать — но отчего-то все равно провела вас по рабочим кабинетам и засветила «голые» лица клиенток, многие из которых являются звездами шоу-бизнеса. Это огромный риск, который чреват потерей уязвленных в самолюбии звездных посетительниц и который я могу объяснить только одной причиной: вероятно, она настолько желала вас задержать вас у себя подольше и очаровать, что решила ради этого наплевать на бизнес. Это негативно характеризует ее как делового человека. В ресторане вы сделали замечание администратору из-за того, что одна из официанток была немного неопрятно одета. Вы увидели на ее форме складки, я увидела ее перебинтованную руку, на которую она тщательно натягивала рукав. Готова биться об заклад, что администратор в курсе ее травмы, но по какой-то причине позволил выйти ей на работу. Могу предположить, что ей были нужны деньги — и он пошел ей навстречу, за что, в конце концов, и поплатился. Конный завод? Кхм. Когда я впервые увидела их логотип на бумаге, я решила, что это элитный конный клуб — и была здорово удивлена, когда воочию увидела их прейскурант и список предоставляемых услуг. Замечательная, кстати, идея: работать бесплатно с детьми-инвалидами. Это можно оформить как социальное предпринимательство — непонятно, почему никто не подумал об этом раньше — и, следовательно, получить налоговые преференции. А вот со строительной площадкой что-то не так: было видно, как нервничает инженер. От вас явно что-то скрывают. На вашем месте я бы перепроверила все, что касается… фундамента, почвы… Не знаю, что там еще, строительство не моя стихия.