Босс на блюдечке (СИ) - Лина Луисаф. Страница 11

Демьян Евгеньевич сидит, задумчиво подперев подбородок костяшками правой руки. Затем улыбается.

— Демьян, — вдруг говорит он, — когда мы вдвоем, обращайся ко мне по имени и на «ты».

— Хорошо. У нас есть еще какие-то планы на сегодня?

— Sure. I want you to study these documents. Next month I’m planning to purchase a restaurant in Brussel but I’m not sure whether it will be profitable for me or not. Make some research and let me know when you’re done.

— Ok.

— Did you understand me?

— … no.[1]

[1] — Конечно. Я хочу, чтобы ты изучила эти документы. В следующем месяце я планирую приобрести ресторан в Брюсселе, но я не уверен, будет ли это мне выгодно или нет. Проведи небольшое исследование и дай знать, когда закончишь.

— Хорошо.

— Ты меня поняла?

— … нет.

Проходит пара недель. Я вливаюсь. Без ложной скромности должна отметить, что я схватываю все быстро и на лету. Мой босс доволен. Единственное, что ему не нравится — моя катастрофическая неспособность к языкам. Порой ему даже кажется, что я его разыгрываю.

— Не понимаю, — он качает головой, — у тебя светлая голова, хорошая память, цепкая хватка, ты умеешь ставить и добиваться своей цели, но когда касается языка Шекспира… Почему ты не занималась в детстве?

— Потому что! — огрызаюсь я. — Сдался он тебе! Ведь можно же просто нанять переводчика! Рынок перенасыщен их услугами!

Да, наши отношения понемногу перешли грань босс-подчиненная. Я не расшаркиваюсь перед ним и говорю то, что думаю — и ему это нравится. В отличие от Звягинцева, Демьян умеет принимать критику. Впрочем, я с ней и не лезу, нет необходимости. Он полностью устраивает меня как шеф: он строг, но справедлив, трудоголик, но без фанатизма, имеющий твердые принципы — но не навязывающий их остальным.

Однако некоторые его черты меня раздражают. К примеру, ослиное упрямство, которое он порой демонстрирует перед своими партнерами и сотрудниками. Вот как сейчас.

— Нанять переводчика для ассистента? Ты шутишь? Может, мне еще нанять для тебя помощника? Будет ассистент в квадрате.

— А что, хорошая идея. Может, тогда твой СБ-шник от меня отстанет и переключится на него!

Да, Адам все также продолжает меня преследовать. Такое ощущение, что он ожидает любого неверного шага с моей стороны, чтобы только вытурить меня из компании. Естественно, я не даю ему такого повода, но и шанса подразнить его не упускаю.

— Не уводи разговор в сторону. До вылета в Брюссель осталось две недели, к тому моменту ты должна понимать, о чем пойдет речь и уметь бегло отвечать, если к тебе обращаются напрямую. — Демьян барабанит пальцами по подлокотнику кресла, затем решительно подается вперед. — Решено. Оставшиеся две недели будешь жить у меня, будем практиковаться каждую свободную минуту.

— Обалдел? — я даже не пытаюсь скрыть своего шока и хоть как-то смягчить тон. — Да вся корпорация из-за моего трудоустройства итак считает, что я с тобой сплю!

— Так уж и вся, — он посмеивается, — к примеру, Анастасия Викторовна так не считает. Она в курсе, что ты не мой тип.

— А какой у тебя тип? — спрашиваю чисто из любопытства.

— Мне нравятся милые домашние уютные девочки.

— Правда? А на разворотах желтой прессы ты почему-то красуешься со всякими модельками и актрисами.

— О, ты следишь за моей личной жизнью?

— Я не слежу. Твоя личная жизнь настолько громкая, что о ней не знает лишь слепой и глухой.

И это правда. Обсуждение очередного романа босса — одна из любимейших тем сотрудников корпорации. Они шепчутся везде: в лифте, кафе, в зонах отдыха, у кулеров, даже в уборных от этих слухов нет покоя. Лучше бы работали.

— Я польщен.

— А не стоило бы. Повторю еще раз — я не буду с тобой жить.

Я переезжаю к нему в тот же вечер, проклиная всех и вся. Что-то я не припомню, чтобы контрактом был предусмотрен пункт о совместном проживании, о чем я ему немедленно сообщаю. В ответ он тычет мне в мои должностные обязанности, где черным по белому указано, что претендент на должность личного ассистента генерального директора должен в совершенстве владеть минимум двумя иностранными языками. Эту битву я проигрываю.

— Двухуровневая, — констатирую я, оказавшись в пентхаусе элитного жилого комплекса, — ну да, на одном-то уровне задница небось не помещается.

Босс хмыкает. Он уже привык к моему стилю общения и, кажется, даже искренне им наслаждается.

— Будь как дома. На кухне есть бар, на крыше бассейн и сауна, за спальней — тренажерный зал. Выбирай любую свободную спальню и устраивайся. Ужин должны привезти через двадцать минут. Я не знал, что ты будешь, поэтому взял то же, что и себе.

Я выбираю себе небольшую уютную спальню в нейтральных бежевых тонах, быстро обживаюсь и выхожу на экскурсию.

Квартира просто огромна, надо будет спросить потом у Демьяна, сколько здесь квадратов, но навскидку даю не менее четырех сотен. Даже частный дом Бурковых, который всегда казался мне эталоном богатого жилища, кажется на фоне этого пентхауса младшим братом здоровяка. Панорамные окна, охватывающие квартиру по периметру, смотрят на три стороны света, и я предусмотрительно держусь от них подальше. Прохожу по просторной гостиной, утопая босыми пальцами ног в мягком ворсе ковра, миную коридор и толкаю двери. Столовая — светлая, просторная, рассчитанная человек на тридцать, не меньше. Тренажерный зал, заставленный «железом». Домашний кинотеатр. Библиотека. Рабочий кабинет. Гостевые. Кухня. Совершая круг, возвращаюсь к исходной точке — гостиной — оттуда по лестнице поднимаюсь на второй уровень. Хозяйская спальня. Еще одна. Еще одна. Выход на крышу. Огромный бассейн, терраса, разделенная на две части: одна, поменьше, с гамаками для отдыха и принятия солнечных ванн, другая, побольше и крытая, со столиком для приема пищи, креслами, барной стойкой. Пальмы в кадках. Пальмы в кадках. Пальмы в кадках. Кажется, кто-то привез Гавайи на дом. Подхожу к краю террасы, заглядываю любопытства ради за стеклянные ограждения — и цепко хватаюсь за них пальцами. За перилами пустота!

— Вот ты где, — Демьян стоит у стеклянных дверей, — ужин привезли, идем.

— Я не могу! — собственный голос кажется мне мышиным писком.

— Почему нет?

— Тут двадцатый этаж!

Пауза. Я стою с зажмуренными глазами, поэтому не могу видеть босса — но слышу, что он подходит ближе.

— Ты боишься высоты?

Я не хочу, чтобы голос подвел меня окончательно, поэтому лишь судорожно киваю. Нет, не так. Качаю головой так, что она сейчас оторвется. И упадет вниз. С высоты птичьего полета.

— Зачем же ты тогда сюда заглянула?

— Я думала, там спуск на нижний этаж!

Он хмыкает, затем моих судорожно скрюченных вокруг перил пальцев касается его ладонь:

— Возьми меня за руку, я отведу тебя обратно.

Я честно пытаюсь заставить мозг отдать пальцам соответствующий сигнал — но тот так же заморожен от страха, как и я, поэтому у меня ничего не выходит.

Я слышу рядом тяжелый вздох Демьяна — а в следующий момент подлетаю в воздух. От страха, что падаю вниз, я верещу и непроизвольно машу руками и ногами. Мир качается, я в панике за что-то хватаюсь и уже абсолютно ничего не соображаю. Сейчас сила тяжести доведет дело до конца — и мое тело размажется по асфальтовому покрытию, и я умру, совсем умру, окончательно и бесповоротно. Однако проходит минута, другая — и до моего сознания доходит, что падение прекратилось — а я еще жива. Когда способность воспринимать звуки возвращается, я разбираю над головой отдельные слова:

— … все, все хорошо, ты не падаешь, мы уже отошли, видишь, мы не на краю крыши, мы уже внутри помещения и здесь тебе ничего не грозит, можешь уже отпустить мою рубашку и не пытаться меня задушить…

Рискую приоткрыть один глаз — и утыкаюсь взглядом в подбородок Демьяна. Я лежу в его руках к нему вполоборота, моя грудь прижата к его груди, мои руки обхватывают его шею: я как кошка, которая в порыве страха хватается когтями за все подряд. Когда до меня доходит все неудобство ситуации, я резко отпускаю руки — и практически спрыгиваю с его рук на пол.