Парадоксы гениев (СИ) - Казиник Михаил Семенович. Страница 21

И среди них — столичный гость — Онегин.

Который

…попав на пир огромный,

Уж был сердит.

Вот и причина. Ибо Онегин

негодуя,

Поклялся Ленского взбесить

И уж порядком отомстить.

И какова месть? Очень иезуитская. (Сейчас вы поймете, почему Ольга танцевала только с Онегиным и отказывала жениху.) Читаем, что сделал Онегин во время общения с пятнадцатилетней Ольгой.

И, наклонясь, ей шепчет нежно

Какой-то пошлый мадригал,

И руку жмет — и запылал

В ее лице самолюбивом

Румянец ярче.

Признание в любви, да еще пошлое, совсем не подходящее для пятнадцатилетней девочки. А «руку жмет» — это уж совсем непозволительно.

Еще одно такое рукопожатие у Пушкина мы хорошо знаем. В поэме «Граф Нулин». Только там она…

Наталья Павловна встает:

«Пора, прощайте! ждут постели.

Приятный сон!..» С досадой встав,

Полувлюбленный, нежный граф

Целует руку ей. И что же?

Куда кокетство не ведет?

Проказница — прости ей, боже! —

Тихонько графу руку жмет.

И куда привело это рукопожатие?

Несносный жар его объемлет,

Не спится графу — бес не дремлет

И дразнит грешною мечтой

В нем чувства. Пылкий наш герой

Воображает очень живо

Хозяйки взор красноречивый,

Довольно круглый, полный стан,

Приятный голос, прямо женский,

Лица румянец деревенский —

Здоровье краше всех румян.

Он помнит кончик ножки нежной,

Он помнит: точно, точно так,

Она ему рукой небрежной

Пожала руку; он дурак,

Он должен бы остаться с нею,

Ловить минутную затею.

Но время не ушло: теперь

Отворена, конечно, дверь —

И тотчас, на плеча накинув

Свой пестрый шелковый халат

И стул в потемках опрокинув,

В надежде сладостных наград,

К Лукреции Тарквиний новый

Отправился, на все готовый.

Чем это кончилось, вы знаете.

В отличие от игры взрослой Натальи Павловны со взрослым графом рукопожатие Онегина на балу могло бы восприниматься невинным, но… девочке пятнадцать лет. И последствия оказались… смертельными для ее жениха.

Ольга впервые почувствовала себя взрослой. Шутка ли, столичный гость двадцати четырех лет с ней, провинциальной барышней. А уж «науку страсти нежной» Онегин знает хорошо. Сколько соблазненных им женщин позади!!!

Ленский мой

Все видел: вспыхнул, сам не свой;

В негодовании ревнивом

Поэт конца мазурки ждет

И в котильон ее зовет.

…Но ей нельзя. Нельзя? Но что же?

Да Ольга слово уж дала

Онегину. О боже, боже!

Что слышит он? Она могла…

Для того чтобы понять, какие чувства неожиданно испытала невеста Ленского при таком обхождении с ней Онегина, почему она решила так ужасно поиграть чувствами жениха, нам придется возвратиться назад. В то место романа, где Ленский проводит время со своей невестой. Каковы их интимные взаимоотношения.

Час от часу плененный боле

Красами Ольги молодой, Владимир сладостной неволе

Предался полною душой. Он вечно с ней. В ее покое

Они сидят в потемках двое;

Они в саду, рука с рукой,

Гуляют утренней порой;

И что ж? Любовью упоенный,

В смятенье нежного стыда,

Он только смеет иногда,

Улыбкой Ольги ободренный,

Развитым локоном играть

Иль край одежды целовать.

Он иногда читает Оле

Нравоучительный роман,

А между тем две, три страницы

(Пустые бредни, небылицы,

Опасные для сердца дев)

Он пропускает, покраснев.

Ясно? Играть локоном, пропускать страницы книги, которые, с его точки зрения, Ольге слышать и знать нельзя.

Вот теперь ясно, почему Ольга так легко отдала все танцы Онегину. Ленский относился к Ольге, как к священному чистому ребенку, а Онегин дал ей почувствовать себя взрослой женщиной. И это стоило Ленскому жизни!!!

Пушкин сам знаток «науки страсти нежной», он гениальный психолог. Но… не только психолог. Он еще и великий литературный авангардист и… мистификатор.

Предположение… скандальное.

Вот уж нет! — скажет мой терпеливый читатель. Здесь и у меня терпенье кончилось! Всё выдержал. Даже идею о чертах гоголевского Хлестакова, схожих с Пушкиным. Но… последние два определения пушкинского творчества… «Авангардист и мистификатор»… ни в какие рамки.

Вот теперь-то я подобрался к самому главному — причине того, что Пушкин не осуждает Онегина за убийство Ленского. Вновь вдыхаю в грудь побольше воздуха и…

Онегин не убивал Ленского!!! Как? — скажете вы. Дуэль описана во всех подробностях. Даже марка пистолетов.

Да… Дуэль-то описана. Но вот с одним из дуэлянтов проблема. Его… нет. То есть он существует, но…

Пушкин в Тригорском рисует снежную поляну, кусты и говорит барышням: вот где я его убил. — Вам не жалко Ленского? — Нет. — Почему? — Он какой-то не такой. — Точно! Не такой!

Что значит «не такой»? Может быть, нереальный? Фантом… плохого поэта? Символ плохой поэзии? Может быть такое, что Онегин от имени Пушкина в лице Ленского символически убивает плохую поэзию? Пушкин весьма болезненно относился к плохой поэзии. Он о плохих стихах и поэтах очень много говорил.

Одно пушкинское стихотворение:

В лесах, во мраке ночи праздной,

Весны певец разнообразный

Урчит, и свищет, и гремит;

Но бестолковая кукушка,

Самолюбивая болтушка,

Одно куку свое твердит,

И эхо вслед за нею то же.

Накуковали нам тоску!

Хоть убежать. Избавь нас, боже,

От элегических куку!

В книге «Погружение в музыку, или Тайны гениев-2» я анализировал этот стих.

Его идея не только в том, что «Накуковали нам тоску»!

Хоть убежать. Избавь нас, боже,

От элегических куку!

Поэта раздражают «элегические куку»! Для него поэзия — великое служение, а не пустая болтовня!