Внебрачный ребенок - Кертис Шэрон. Страница 5

— Мама?

— Да.

— Ты помнишь вчера…

— Несмотря на приближающуюся старость, я пока помню, что было вчера.

Люси засмеялась и поцеловала мать в затылок.

— Я хотела сказать, ты помнишь, мы вчера видели мужчину в парке?

— Ты сыплешь пыльцу мне на гренок. Да, я помню вчера мужчину в парке.

— Это ведь был Генри Лэмб.

— Знаю. Но я надеялась, что ты этого не знаешь.

Внимательно посмотрев на шляпу, Люси нашла место, куда можно добавить колокольчик, и небрежно произнесла:

— Мне кажется, он привлекательный.

— Да.

— Очень привлекательный.

— Он красивый, бесспорно.

— Но он плохой человек, — добавила Люси. — То есть он не выглядит плохим, но я слышала, что он плохой.

— Очень плохой. — Газета с шелестом опустилась, и мать взяла в руку чашку с чаем.

— Женщины платят ему?

— Я счастлива сообщить тебе, что у меня нет личного опыта относительно этой сферы его жизни, — ответила мать равнодушно.

— А тебе не кажется интересным, мама, что профессия, которая вызывает столько сочувствия, когда дело касается женщин, вызывает столько же отвращения, если ею занимаются мужчины? Как получилось, что Генри Лэмб стал таким?

Мама Люси решительно закрылась газетой.

— С ним плохо обращались в детстве?

— Его мать имела постороннюю связь, а когда родила ребенка, муж отказался усыновить его. Он был крайне жестоким человеком и не умел прощать. Он отправил ребенка в деревню, где его воспитывали в суровых условиях. Ее муж сделал все, что было в его силах, чтобы ни мать, ни ребенок не были счастливы до самой смерти.

— Какая жестокость. Какое варварство.

— Да. Но муж очень любил свою жену и потому так остро переживал предательство. Генри Лэмбу осталось маленькое утешение, что его нынешний образ жизни доставляет массу неприятностей человеку, который не является его отцом, но мое бы им быть.

Люси ждала продолжения, но мать, по-видимому, сказала все, что хотела сказать по этому поводу. Было ясно, что она снова погрузилась в чтение газеты, ибо через мгновение она перевернула страницу.

— Мама?

— Да, милая.

— Спасибо, что, когда я родилась, ты не позволила, чтобы со мной случилось что-нибудь подобное.

Мама Люси отложила газету, подалась вперед и взяла дочь за руки.

Так они и сидели.

Глава 7

Законопослушные граждане, наверное, удивятся, узнав, что главная трудность в похищении — это не само похищение. Любого жителя крупного города можно похитить средь бела дня в мгновение ока. (Общество справедливости признавало, что это печальная примета времени. Но в данном случае полезная.)

Нет, главная трудность в похищении состоит в том, чтобы найти место, где спрятать жертву. Сделать это особенно трудно, если похитители живут со своими родителями.

Даже такая либеральная женщина, как мать Люси, вряд ли позволит спрятать лорда Кендала в платяном шкафу.

На этот раз Общество справедливости должно было поблагодарить деда Джорджа, имевшего маленькую собственность, о которой Джордж случайно узнал, проглядывая бухгалтерскую книгу «Опись владений, сдаваемых внаем» в разделе «Собственность, не годная для жилья». Ключи с аккуратной биркой «Собственность № 32» нашлись в шкафчике для ключей. Мальчишка, которому платили пять шиллингов в неделю, чтобы он дважды в день наведывался к дому, сообщил, что дом совершенно заброшен.

Историю «Собственности № 32» удалось узнать от старого слуги, раздобрившегося от угощения дешевым хересом. Дом был построен больше двух веков назад частично из природного камня, частично из кирпича. Удобно расположенный за высоким густым и колючим кустарником, особняк являлся отличным прибежищем холостяка. Если верить тому, что плел подвыпивший слуга, в эпоху пудреных париков и юбок с кринолином дедушка Джорджа использовал его в качестве любовного гнездышка.

Гораздо позже «Собственность № 32» была отобрана в пользу короны. Во время войн с Наполеоном она стала секретным объектом — здесь содержались высокопоставленные заключенные — французские шпионы, которых следовало казнить, если бы не их высокое родство и влиятельные фамилии. После подписания мира шпионов выслали на корабле, посоветовав некогда не возвращаться. Изменения, которые пришлось произвести, чтобы превратить дом в тюрьму, сделали его непригодным для сдачи внаем, поэтому он пустовал.

Вот и отлично.

Днем Люси встретилась с Джорджем и Шарлоттой в книжном магазине Дадли на Пэл-Мэл, и оттуда по берегу Темзы они направились к дому.

Они прибыли к «Собственности № 32» и обнаружили, что ни один из ключей на связке не подходит. Это была серьезная неудача, потому что они планировали встретить здесь Рупу, ее братьев и Элфа, которые привезли бы повозку с лордом Кендалом.

Перепробовав все ключи, но, так и не отперев замок на кухонной двери, Джордж сказал:

— Элф открыл бы ее за секунду.

Шарлотта пыталась открыть ставни на окне с задней стороны дома, но они упорно не поддавались.

— Мы не можем терять время, — сказала она. — Я возьму экипаж моего кузена и поищу Элфа и Рупу.

— Они выслеживают Кендала.

— Значит, можно сделать очень просто. Я тоже буду искать Кендала. Когда я их найду, то привезу Элфа сюда, и он откроет замки, если тебе так и не удастся это сделать.

Шарлотта быстро ушла.

Похоже, дом был заперт крепче, чем монетный двор. Но в конце концов, забравшись на плечи Джорджу, Люси сумела открыть ставни на окне, выдавить стекло и пролезть внутрь. Джордж бросил ей огарок свечи.

Прислуга герцога проверяла и убирала дом два раза в год, поэтому он находился в приличном состоянии. Пахло холодным очагом, затхлой краской и кедром. В доме было темно, тихо и гулко. Полы стали неровными, просев от времени. Все комнаты были пусты. Окна заперты. Внутренние двери, однако, сделаны совсем недавно.

Только в одной комнате сохранилась мебель. В дальнем углу мансарды, в конце узкого петляющего коридора находилась маленькая комната с безукоризненно белыми стенами и мягкой пуховой постелью, заправленной покрывалом с вытканными крошечными фиалками, рядом с которой стояли резной столик из грецкого ореха и изящный тазик. Два крошечных круглых окошка пропускали тусклый свет. В комнату вела тяжелая железная дверь, с замком в виде пасти льва.

Впустив Джорджа через окно первого этажа, Люси провела его прямо в комнату на чердаке.

— Что ты об этом думаешь, Джордж? — Она поставила свечу. — Это келья или нет?

Джордж пощупал мягкую постель.

— Да, это келья.

— Для какой-нибудь знатной дамы?

— Мне кажется, нет. Дама-то была обыкновенная, но у нее был могущественный друг, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Кто-то из правительства? — Люси вспомнила слова матери о том, что стала интересоваться политикой, и решила ее не подводить.

— Кто-то настолько известный в правительстве, что его называют ваше высочество. Не знаю, какой секрет она выведала у него, но, должно быть, весьма важный, поскольку ее держали здесь взаперти четыре года. Полагаю, он не позволил ее казнить. Конечно, когда слуга деда рассказывал все это, он был настолько пьян, что мог выпить мыло из бритвенной кружки.

— Так или иначе, а в замке торчит ключ. Возьми-ка его с собой.

— Хорошо. Пойдем исследуем погреб. Не стоит держать Кендала в этой комнате. Здесь слишком уютно. Это не будет способствовать пробуждению в нем совести.

Они разыскали запертую дверь в погреб в комнате без окон, которая была так же неприступна, как и все остальные в доме. Даже ключ от комнаты на чердаке оказался бесполезным.

Люси достала из сумочки перочинный нож и шпильку и начала ковыряться в замке. Джордж вышел, чтобы обойти дом и проверить, не появились ли Элф и Шарлотта.

Люси села на корточки на холодном плиточном полу кухни. Тишину в доме нарушал лишь скрежет шпильки в замке. Свет свечи отбрасывал прыгающие тени на обветшалые стены. Сырой холодный воздух тянулся из-под, двери в погреб, распространяя вокруг слабый запах мышьяка. Кто-то разложил внизу отраву для крыс.