Обретение (СИ) - Блейк Анна. Страница 8

— Почти все.

— Да. Ты прав. Слушай, Эрфиан.

— О боги. Неужели это и правда я?

Янтин сидела на берегу реки и всматривалась в свое отражение. Она проводила пальцами по лицу, кожа которого стала гладкой, как шелк, теребила копну темных кудрей, разглядывала тело, ставшее гибким и сильным, и не могла поверить тому, что видит. Эрфиан устроился под развесистым деревом, бросив дорожную сумку на траву. После трех суток, проведенных у постели женщины-Следопыта, он чувствовал себя разбитым. Как и предупреждала Нави, пришлось отдать все силы, но он об этом не жалел. Из старухи Янтин превратилась в юную девушку. Высокая, смуглокожая, с длинными стройными ногами и гордой осанкой. Совершенное дитя пустыни. После бледной, почти прозрачной Нави, хрупкой, как изящная ваза, Эрфиан редко смотрел на смуглых женщин, но решил, что Янтин хороша. И, пожалуй, он не будет против, если она решит отблагодарить его за подарок. Но потом, все потом.

Словно услышав его мысли, женщина-Следопыт приблизилась. Она не торопилась одеваться, нежась в лучах утреннего солнца.

— Я тебе нравлюсь?

— Ты сама знаешь, что красива.

— Мы отправимся в путь вечером. Дальше нет лесов, придется идти по ночам.

Янтин села рядом с ним и посмотрела на небо.

— Как ты это сделал? — спросила она. — Это магия твоей богини сладострастия?

Эрфиан прилег на траву, положив руки под голову, и закрыл глаза.

— Я должен отдохнуть. Когда начнет темнеть, я найду в лесу дичь.

Он почувствовал, как прохладная ладонь Янтин прикоснулась к его щеке.

— Ты обещал рассказать, зачем тебе вампирша Мирития.

— Она меня позвала.

— Ты в нее влюблен?

Эрфиан улыбнулся, не открывая глаз. Будь она хоть трижды воином, а все равно остается женщиной.

— Нет.

— А в госпожу Нави?

— Не знаю, — ответил он, помедлив.

— Но ведь ты с ней…

Когда пальцы Эрфиана легко сжали ее руку, Янтин вздрогнула, но не отстранилась.

— Зачем тебе это знать?

— Никто не возвращался к госпоже, а ты вернулся, и она приняла тебя. Почему?

— Не знаю. — Он погладил ее по щеке и заправил за ухо темную прядь. — Оденься, ты можешь замерзнуть. Если я не проснусь, разбуди меня после полудня.

Глава третья. Эрфиан

1910 год до нашей эры

Окрестности города Фелота

— Фелот. Вот где она поселилась.

— Надолго она ни в одном месте не задерживается. Но сюда возвращается примерно раз в три луны.

Эрфиан кивнул, предпринимая очередную попытку высечь из камня искру. С моря дул сильный ветер, ветки не хотели загораться, он был голоден, холод пробирал до костей, а болтовня Янтин приводила в ярость. Он умудрился выжить в этом путешествии и не убил ее. Скорее всего, потому, что думал о Нави и о предстоящей встрече с Миритией, а не о спутнице, воин в которой умер за полторы луны, а на смену ему пришла глупая капризная девчонка. Янтин обижалась, когда он после ужина укрывался шерстяным одеялом и засыпал, делая вид, что ее не замечает. Когда он слишком долго молчал, она принималась расспрашивать его — думает ли он о госпоже, скучает ли? В мире есть много красивых женщин, помимо госпожи, и одна из них находится рядом.

К женскому вниманию Эрфиан относился спокойно, принимая его как нечто само собой разумеющееся, вздыхал про себя, когда оно становилось чересчур навязчивым, но внимание этой женщины было не просто чрезмерным — вызывало отвращение. Хотелось взять ее за плечи и встряхнуть, чтобы привести в чувство. Сейчас Янтин сидела на песке и наблюдала за тем, как Эрфиан, которому удалось добыть огонь, поджигает несколько хворостинок. Ее лицо выражало недовольство. Она походила на эльфенка, которого заставляют есть невкусное блюдо. Или на красавицу, впервые в жизни получившую от мужчины отказ. Последнее было ближе к истине. И, чем дольше они шли, тем сильнее Эрфиан убеждался в том, что к этой женщине он прикасаться не хочет. Даже для того, чтобы на одну ночь избавиться от тяжелых мыслей. Невелика беда — Мирития путешествует не одна, и, если там не найдется ни одной эльфийки, сойдут и вампирши. А, может быть…

— Что тебя смутило? — язвительно спросила Янтин.

— Ничего, — ответил Эрфиан, поднимаясь и подталкивая ветки в костер ногой. Если он расскажет ей, о чем только что подумал, то у нее будет очередной повод для ревности. На этот раз она будет ревновать к вампирше, к которой он не прикасался — да и вряд ли прикоснется, разве что в мечтах. — Я голоден, нужно поймать дичь. Здесь водятся кролики.

— Не люблю кроликов, — надулась Янтин.

— Оставайся голодной.

Эрфиан поднял с земли плащ, накинул его на плечи и взял лук со стрелами. Кролика он сможет поймать голыми руками, но кто знает, вдруг встретится дичь покрупнее.

— Постой. — Янтин тоже встала. — Я пойду с тобой.

— Не нужно.

— Я тоже умею охотиться.

— Помощники мне не нужны.

— Будь на моем месте госпожа, ты бы вел себя иначе!

Быстрая проверка показала, что стрел в колчане осталось всего ничего: часть потеряна, кое-какие сломались. Нужно при случае смастерить еще. Эрфиан натянул тетиву лука, убеждаясь в том, что она достаточно прочна и гибка.

— Я поймаю дичь, женщина, — сказал он. — А ты ее приготовишь. Оставайся здесь и следи за костром. Если он погаснет, я не пошевелю и пальцем.

Янтин снова устроилась на песке.

— Боги лишили меня разума, и я пошла с тобой. А что теперь?

— Ты пошла со мной потому, что выполняешь обещание. Когда я пришел в твой шатер, ты смотрела на меня как на самое страшное зло в двух мирах, а теперь не понимаешь, отчего не действуют твои чары. Не переживай. Ты красива. Просто мне до тебя нет дела.

Щеки Янтин залились румянцем, в глазах заблестели слезы. Эрфиану захотелось ее ударить. Он был готов бросить эту женщину прямо здесь и, ничего не объяснив, отправиться на поиски вампирши в одиночестве. Если она живет в окрестностях Фелота, его путь завершен: в этих местах он мог найти все, что угодно, даже с закрытыми глазами.

— Ну конечно. Я понимаю. Кто я для тебя? Обычная женщина с печатью. А ты — темный эльф, существо, в котором течет кровь янтарных Жрецов. Будь я на твоем месте, не снизошла бы до смертной. Тебе по душе красивые эльфийки. Вампирши.

Еще никогда в жизни Эрфиан не испытывал такого сильного желания ответить, сказать все, что думает, не заботясь о том, обидят ли его слова собеседника. И так бы и поступил, если бы не понимал, что ни одно из этих слов не достигнет ушей Янтин. Он поднял руку, показывая, что разговор окончен, повернулся и направился к лесу. Пусть изображает обиду хоть до завтрашнего утра.

Лес дышал прохладой и тишиной. Полная луна, нависавшая над верхушками деревьев, в этих местах была особенно хороша: когда-то Эрфиан смотрел на нее почти каждую ночь, в одиночестве или в компании Мадды. Жрица Такхат рассказывала, что у луны своя магия, недаром целители собирают некоторые травы только после захода солнца. Солнце — это добро и свет, а луна — это тайна, открывающаяся лишь избранным. Еще будучи юным эльфом, Эрфиан наблюдал за звездным небом и думал о том, что скоро узнает все хранимые звездами секреты. Что там, наверху? Почему свет сменяет тьму, а тьма сменяет свет? Всегда ли будет так? Всегда, говорил ему отец. Всегда, сказал бы Эрфиан еще недавно, но в то утро для остальных солнце поднялось, а для него ночь не закончилась.

Хруст сломавшейся под чьей-то ногой ветки заставил его оглядеться. Судя по звуку, крупное животное. Хищник? Нет. Он охотился в этих местах десятки раз и различал всех зверей не только по шагам, но и по запаху, а некоторые выдавали себя характерным ворчанием.

— Эй, ты! Чего надо?

Эрфиан повернулся на звук голоса, но не различил ничего, кроме залитых лунным светом кустов. Животным прятавшееся создание не было, равно как и человеком. Оно было темным существом, которое умело скрывать эмоциональный запах. Такое не удавалось даже высшим вампирам. По крайней мере, тем высшим вампирам, которых ему доводилось встречать.