Тайная дочь - Сомайя Гоуда Шилпи. Страница 14

16

ОБИДА

Бомбей, Индия, 1985 год

Сомер

Сомер будит тихий стук в дверь. Она слышит бормотание Кришнана, звук открывающейся двери и шуршание чьих-то шагов. Сквозь полуприкрытые веки женщина видит, как к кровати подходит слуга с подносом. Что он здесь делает еще до того, как мы проснулись? Спохватившись, что ее ночная рубашка чересчур тонкая, она набрасывает на себя одеяло и ждет, что Кришнан прогонит этого человека прочь. Вместо этого муж, опираясь на подушку, усаживается в кровати и берет с подноса чашку с чаем.

— Хочешь чаю? — обращается он к жене.

— Что? Нет.

Сомер переворачивается на другой бок и закрывает глаза. До нее долетают бряцание ложки о края фарфоровой чашки, обмен репликами, снова шаги и, наконец, звук закрывающейся двери.

— Ах, чай в постель, — говорит Кришнан. — Одно из величайших удовольствий в Индии. Тебе тоже надо как-нибудь попробовать.

Сомер зарывается лицом в подушку. Здесь бывает что-нибудь, не переходящее границ разумного? Есть ли хоть одно место, куда бы не вторгались твои родственники или слуги? Но она оставляет эти мысли при себе и вместо этого произносит:

— Чем мы займемся сегодня?

Воскресенье — это единственный день, когда не работает государственное бюро.

— Кое-кто из друзей звал меня на матч по крикету, если ты не против. Я ужасно играю, но был бы рад повидаться с ними. Школьные друзья. Некоторых из них я не видел уже лет десять. А ты, если хочешь, можешь пройтись с мамой по магазинам.

* * *

Сомер стоит на балконе и смотрит на унылый океан, который катит серые волны на дощатый настил. На улице жарко и влажно, но хотя бы дождь прекратился. В первый же ясный день, который выдался за долгие недели, Кришнан ушел один. Сомер задыхается от одной мысли, что ей снова придется сидеть в квартире, а перспектива проводить время со свекровью кажется еще менее привлекательной. Она решает пойти прогуляться самостоятельно, чтобы вырваться из тесноты перенаселенной квартиры.

Переступив порог здания и миновав высокие ворота, Сомер сразу же чувствует себя свободной и идет прочь от недоверчивого взгляда консьержа. В конце квартала находится железнодорожная станция Черчгейт, а на углу напротив нее есть закусочная с вывеской «Бургеры». После двух недель исключительно индийской кухни мысль о бургере кажется Сомер весьма заманчивой. Она подходит к окошку и заказывает:

— Два гамбургера с сыром, пожалуйста.

Один она съест сейчас, а второй прибережет на потом, чтобы хоть как-то разбавить однообразие из карри и риса.

— Ветчины нет, мадам. Бургеры только с мутоном.

— С мутоном? Это типа баранины?

— Да. Очень вкусно, мадам. Вам точно понравится.

— О'кей, — вздыхает Сомер. — Два бургера с мутоном, пожалуйста.

Местный бургер совсем не похож на те, к которым она привыкла, но Сомер вынуждена признать, что вкус ей очень даже нравится. С приятным ощущением сытости она направляется в сторону набережной, которую уже наводнили уличные торговцы и пешеходы. Мужчины идут группами, смеясь, жуя паан и сплевывая на тротуар. Она замечает, что один бородатый мужик глазеет на нее, нагло разглядывая грудь, и подбивает приятелей заняться тем же. Сомер смущенно складывает руки на груди, и мужчины разражаются смехом. Мерзкие свиньи.

Она идет дальше, стараясь глубоко дышать и смотреть на воду. Но ее взгляд невольно возвращается к толпам людей, которые постоянно приходится обходить. Сомер ждет, что мужчины посторонятся и пропустят ее, но этого не происходит. Каждый раз ей приходится проталкиваться, и в какой-то момент, продираясь через очередную толпу мужчин, Сомер чувствует чужую руку на своей груди и чьи-то бедра, прижимающиеся к ее ягодицам. Она в ужасе осматривается по сторонам и видит двух хихикающих молодых людей. Парень с желтыми зубами посылает ей воздушные поцелуи.

Сомер охватывает паника. Марин-драйв гудит от плотного шестиполосного движения, которое никогда не останавливается. Женщина начинает переходить широкую дорогу. Водители сигналят, машины проносятся совсем рядом. Она быстро идет вниз по одному из переулков в сторону дома. Как только страх отступает, она начинает злиться. Эти мужланы просто жалкие! Даже не верится, что Крис тоже отсюда!

Ей нестерпимо хочется поговорить с мужем, но дома Сомер обнаруживает, что его еще нет. Хорошо, что все остальные спят. Она прячет остатки бургера в холодильник и удаляется в их с Кришнаном в комнату. Потом наливает в ванну два бачка воды и тщательно отмывает каждый сантиметр своего тела. После этого она надевает чистую ночную сорочку, ложится в кровать и ждет Криса.

* * *

Сомер просыпается от шума за дверью. Она смотрит на часы и понимает, что прошло уже несколько часов. Уловив среди всеобщего гама голос Криса, Сомер выходит в коридор. В тот же миг мимо нее, словно и не заметив невестку, проносится мать Криса. Сомер заходит в гостиную и видит, что ее муж ругает одного из слуг. Балкон завален кухонной утварью: кастрюлями, сковородками, столовыми приборами, тарелками и чашками. Еще один слуга яростно трет каждую вещь. Она идет на кухню и видит, как третий работник выбрасывает в мусорное ведро банки с мукой, рисом и бобами. Сомер не верит своим глазам, когда тот высыпает целое блюдо специй — по меньшей мере две дюжины маленьких стальных баночек.

— Крис? — не выдерживает Сомер. — Что происходит?

Крис поворачивается к жене с искаженным от злости лицом. Не говоря ни слова, он хватает ее за руку, ведет в спальню и закрывает дверь.

— О чем ты думала?

— В каком смысле?

Сердце Сомер начинает биться быстрее.

— О чем, черт возьми, ты думала, когда принесла в дом мясо? Ты же знаешь, что мои родители строгие вегетарианцы. Ты осквернила всю кухню.

— Я… Прости. Я не думала…

— У матери чуть инфаркт не случился. Она хотела вообще выбросить посуду, но мне удалось ее убедить, что все можно продезинфицировать.

— Крис, я же не знала. — Сомер поднимается с кровати. — Я помогу сделать уборку.

— Нет.

Крис хватает ее за руку.

— Не надо. Ты уже достаточно натворила. Теперь оставь все как есть.

— Мне очень жаль. Я не знала.

Сомер снова садится на кровать и начинает плакать.

— Что значит ты не знала? Ты так занята своими мыслями, что даже не замечаешь, где находишься? Я говорил тебе, что они вегетарианцы. Разве мы готовили хоть раз мясо, пока они гостили у нас? А ты когда-нибудь видела, чтобы в этом доме подавали мясо?

Крис качает головой.

— Я пойду извинюсь перед твоей мамой, — пытается исправить положение Сомер и снова встает с кровати.

— Да, — соглашается Крис. — Тебе не помешало бы.

Сомер обнаруживает свекровь в одной из спален. Она сидит с женой брата Кришнана на кровати, обложенная разноцветными шелковыми тканями. Сомер вежливо стучится в открытую дверь.

— Привет! Можно мне войти?

— Да, Сомер, — отвечает мать Криса, продолжая неподвижно сидеть.

Сомер присаживается на краешек кровати.

— Они такие красивые, — говорит она, проводя рукой по стопке шелковых тканей красного цвета.

— Мы выбираем сари для свадебного торжества одного из коллег доктора Тхаккара в следующие выходные.

— О! Здорово. А я пришла извиниться за… за кухню. Я не понимала… Я ни в коем случае не хотела вас обидеть, я очень сожалею о случившемся.

Мать Криса качает головой.

— Что сделано, то сделано. Забудем об этом.

— Наверное, я плохо соображала, потому что была немного расстроена.

Сомер делает глубокий вдох.

— Сегодня я пошла прогуляться, и со мной произошел возмутительный случай. Один мужчина… или двое, точно не знаю, распустили руки, когда я гуляла.

Свекровь пристально смотрит на Сомер, подняв брови.

— Они меня трогали, — продолжает Сомер, показывая на свою грудь, — это было ужасно, понимаете?