Клятва всадника ветра - Вебер Дэвид Марк. Страница 72

По крайней мере, в конце концов они отпустили ее и позволили ей, пошатываясь, побрести под руководством Гарланы, прихрамывая своими покрытыми синяками босыми ногами, в столовую на завтрак. Дома, в Балтаре, Лиана обычно обходилась горячим какао или чаем, одним-двумя круассанами, маслом, возможно, медом и несколькими кусочками фруктов, когда это было в сезон. Но здесь, в Кэйлате, она поймала себя на том, что поглощает третью огромную миску каши с медом, а затем задается вопросом, где бы ей найти еще немного каши на десерт. К ее изумлению, она действительно снова почувствовала себя почти человеком, когда закончила.

Однако ее облегчение было кратковременным. Они дали ей полчаса или около того, чтобы позавтракать, а затем Гарлана - эта предательница, которую она считала своим другом, - увела ее, чтобы встретиться с Рэвлан-сотницей в тренировочном зале. Единственным настоящим благословением было то, что там не было никого, кроме Гарланы и Рэвлан, кто мог бы засвидетельствовать ее новую неадекватность.

На самом деле это была не ее вина, и она это знала. Ее никогда не учили обращаться с луком, хотя она была превосходным стрелком из легких арбалетов, с помощью которых знатные женщины Сотойи охотились на птиц и мелкую дичь. И каким бы радикальным ни был Теллиан Боумастер, ему бы никогда не пришло в голову обучать свою дочь фехтованию или самому эффективному способу вспороть чей-то живот кинжалом. И, если уж на то пошло, ему никогда не приходило в голову учить своего единственного ребенка тонкостям использования удавки, метания ножа или звездочек.

Ее способности, когда дело доходило до рукопашного боя без оружия, были еще более примитивными - чтобы не сказать смешными, - чем ее неуклюжие попытки с различным деревянным тренировочным оружием, которым снабдила ее Рэвлан. Единственное, что Лиана смогла сказать с некоторой жалкой гордостью по прошествии двух с половиной изнурительных часов, было то, что она никогда не переставала пытаться. Ее усилия могли бы просто продемонстрировать, что она была примерно так же опасна для другого человека, как новорожденный котенок, но, по крайней мере, она пыталась. И, с горечью подумала она, в доказательство этого у нее тоже были синяки, разбитый нос и распухшая губа.

Она заковыляла в столовую, все еще в сопровождении Гарланы, как раз к обеду. В котором, как она обнаружила, нуждалась по крайней мере так же сильно, как в завтраке. Она с аппетитом расправилась с тремя порциями картофеля с маслом, печеной фасолью и жареным цыпленком и с тоской размышляла, осмелится ли попросить четвертую порцию картофеля, когда к ней и Гарлане подошла моложавая женщина в аккуратном сером платье.

- Лиана?

- Да? - Лиана с подозрением подняла взгляд от своей почти пустой тарелки, все еще сжимая в руке ложку, и что-то в выражении ее лица заставило другую женщину улыбнуться.

- Я Лэйнита, - сказала она.

- О. - Лиана опустила ложку. - Архивариус?

- Это один из способов выразить это, - согласилась Лэйнита. - Лично я предпочитаю "библиотекарь", но, полагаю, в наши дни архивариус больше подходит для моих обязанностей. - Она поморщилась. - Однако я также являюсь директором нашей городской школы здесь, в Кэйлате.

- О, - сказала Лиана тоном, который, как она запоздало поняла, можно было бы охарактеризовать как не слишком восторженный.

- Я вижу, у тебя был... интересный день, - заметила Лэйнита, ее голос странно дрожал, хотя она пыталась не улыбаться. - Постараюсь не усложнять тебе жизнь больше, чем это необходимо. Но мне действительно нужно получить некоторое представление о твоих академических способностях.

Лиана была на грани того, чтобы спросить ее почему, но вовремя подавила этот вопрос. Она не сомневалась, что найдет ответ, возможно, раньше, чем хотела.

- Если ты закончила есть, - продолжила Лэйнита тоном, который, несмотря на всю свою вежливость, сообщил Лиане, что она закончила есть, - почему бы тебе - и Гарлане, конечно, - не пойти со мной? Это не должно занять больше двух-трех часов.

- Конечно, - ответила Лиана лишь с оттенком мрачности. Затем она отложила ложку, с сожалением похлопала по ней и последовала за Лэйнитой из столовой.

* * *

Лэйнита была почти права. На самом деле, по ее оценке, необходимого времени не хватило всего на час. К концу экзамена Лиана чувствовала себя такой же измотанной морально, как и физически, но, по крайней мере, на этот раз она была достаточно уверена в том, что хорошо справилась. Ее отец, возможно, и не видел никакой причины учить ее отрубать головы врагам, но он и ее мать оба активно помогали и подстрекали ее к интеллектуальному любопытству, которое другие аристократы, возможно, сочли бы самым неподобающим в простой дочери. Лиана говорила на шести языках - на четырех из них свободно - и умела читать и писать еще на двух. У нее было потрясающее образование в области географии, истории и литературы, а также практические познания в политике - по крайней мере, в том виде, в каком они практиковались на самом высоком уровне королевства, - что было совершенно поразительно для любого человека ее возраста, и особенно для дочери.

На самом деле, главная причина, по которой первоначальная оценка времени Лэйниты оказалась чрезмерно оптимистичной, заключалась в том, что архивариус / преподаватель стала слишком заинтересована в обсуждении вопросов с объектом ее экзамена. В конце концов, она отослала Лиану обратно в столовую с Гарланой, предупредив, что намерена каждый день просить у Лианы хотя бы час или два времени в качестве помощника преподавателя.

Любое искушение по поводу опухшей головы, которое Лиана могла бы забрать с собой, испарилось, как снег летом, когда они с Гарланой опоздали почти на двадцать минут к ее смене на кухне. Оправдание, что Лэйнита задержала ее дольше, чем ожидалось, на удивление мало помогло успокоить гнев главной поварихи, как и тот факт, что Лиана фактически вообще не умела готовить. Это была не совсем вина Лианы, но ей не хотелось объяснять, что она не приобрела эти навыки, потому что ее родители нанимали других для выполнения этой черной работы. Отчасти потому, что у нее было острое подозрение, что повар не очень хорошо отреагировал бы на предположение, что ее собственные навыки были "черными". Но еще больше потому, что Лиана согласилась, что пришло время ей приобрести их.

Эта готовность копать до конца - с энтузиазмом, хотя и неумело, - сделала свое дело. Она задавалась вопросом, не была ли, возможно, часть колючести кухарки результатом ожидания, что кто-то, кто был так благородно рожден, отмахнулся бы от возложенных на нее обязанностей как от недостойных ее. Казалось, что некоторые из других дев войны, назначенных в рабочую бригаду Лианы, лелеяли некоторые из тех же подозрений, но если они и были, их сомнения быстро растаяли, когда она прониклась готовностью. Из-за своего невежества она была ограничена более или менее неквалифицированным трудом, но большинство ее коллег по работе хотя бы раз останавливались, чтобы бросить ей какой-нибудь маленький намек или ободрение.

Это помогло, но к тому времени, когда ужин был закончен, столы убраны и вымыты, кастрюли, сковородки и тарелки вымыты, а кухонные принадлежности разложены для приготовления завтрака, она буквально спотыкалась от усталости.

Она думала, что ее поездка из Балтара в Кэйлату была утомительной, и, без сомнения, так оно и было. Но усталость, которую она чувствовала тогда, даже после той первой отвратительной бессонной ночи под дождем, была ничем по сравнению с тем, что она чувствовала сейчас. Она с абсолютной уверенностью знала, что никогда в жизни так не уставала.

Она, пошатываясь, вышла из столовой в сторону общежития, затем, пошатываясь, остановилась, когда поняла, что кто-то стоит перед ней. Ей потребовалось мгновение или два, чтобы сосредоточиться, затем она выпрямила ноющую спину, узнав мэра Ялит в свете фонарей над входом в столовую.