Дом с привидениями (антология) - Агеев Леонид. Страница 66

Тогда в редакцию научно-популярного журнала, с которым давно и активно сотрудничал Пробоев, пришло письмо от геофизиков одной геологоразведочной партии. Геофизики, производя аэромагнитную съемку участка побережья Онежского озера, обнаружили с вертолета на узкой незалесенной косе пятно правильных круглых очертаний — выгоревшей, казалось, земли. Круг был разделен на концентрические кольца — темно-бурые в центре, к периферии светлевшие, сливаясь с естественной окраской косы. Вертолетчики, не столько, видимо, поддавшись на уговоры геофизиков, сколько заинтересовавшись сами, согласились сделать посадку. Растительность на косе в радиусе тридцати метров оказалась действительно выжженной, более того: выходы горных пород были оплавлены; повсюду валялись непонятного происхождения шарики, похожие на окатыши керамзита.

За строчками письма без труда угадывались мотивы, побудившие геофизиков обратиться в редакцию журнала. НЛО! Всем мерещатся неопознанные летающие объекты, каждый жаждет внести лепту в дело приближения — кажущегося неизбежным и совсем близким — часа встречи с представителями внеземной цивилизации!

К кому же, в свою очередь, должна была обратиться редакция журнала, получив подобное письмо? Конечно, к Игорю Валентиновичу Пробоеву! Прежде всего к Пробоеву! НЛО, пришельцы — это же его любимый конек, им выращенный, ухоженный, ставший за два десятка лет настоящим конем, верным и безотказным. На нем Игорь Валентинович и в Союз писателей в добрый час въехал, и с членским билетом в руках отменно потом гарцевал, а если требовалось, такие приемы джигитовки демонстрировал, от которых даже видавшие виды члены редколлегии уважаемого журнала хватались за головы.

Все знал об НЛО и пришельцах Пробоев, исчерпывающе владел предметом; так умел вывернуть любой факт наизнанку, так высказывался, что, явись пришельцы на самом деле, да услышь, да пойми Игоря Валентиновича, тщетно бы ожидала потом Земля их повторного посещения…

Получив на руки командировочное удостоверение и аванс, предвкушая открывавшуюся возможность разнести в пух и прах очередную “сенсацию”, примчался Пробоев в Заонежье — в “горячую точку” его личной, тщательно составленной и постоянно уточняемой карты боевых действий против любых проявлений псевдонаучных тенденций. Но не удалось ему тогда развернуться по-настоящему, не удалось, к сожалению… Только начал он обживаться в поселке геологоразведочной партии, только-только наладил связи с нужными людьми, как из журнала пришла телеграмма, предлагавшая прекратить всякие изыскания и незамедлительно возвращаться. Все оказалось просто: известие о загадочном круге, обнаруженном геофизиками, получило нежелательно широкую огласку и кто-то из людей, мнением которых пренебрегать не полагалось, посоветовал журналу масла в огонь не подливать…

Одно утешало тогда обескураженного Игоря Валентиновича на обратном пути: за время недолгого пребывания в партии он — неожиданно для себя — близко сошелся с командиром вертолета, обслуживавшего геологов, Никодимом Саввичем Новиковым. Неожиданно, ибо на долю человека, перевалившего водораздел своего сорокалетия, такое выпадает нечасто. Истина известная. На пятом десятке и друзей новых, как правило, не обретают, и знакомств-то прочных не заводят, тем более с людьми более легкой возрастной категории; а Никодим Новиков был на десять лет младше Пробоева.

Общий язык они нашли при первом же разговоре. Новиков, как выяснилось, читал все книги Пробоева, следил за его выступлениями в периодической печати и полностью разделял его взгляды. Ни у кого еще не встречал Игорь Валентинович большего понимания и сочувствия делу, которым занимался. Одно удовольствие было беседовать с Никодимом! Верно, поначалу раздражал старомодный, редкий по нынешним временам прононс Никодима, но Пробоев быстро с подобной мелочью свыкся и примирился, убедившись, что это у вертолетчика не от желания быть оригинальным, а естественная, скорей всего врожденная особенность речи…

Между ними завязалась переписка, ни разу в течение последующих двух лет надолго не прерывавшаяся. И о теперешней своей — не творческой, не служебной — командировке он заблаговременно уведомил Новикова письмом, попросив в начала июля позвонить ему домой. По телефону они договорились о дне встречи на аэродроме Петрозаводска, где находилась главная база вертолетного отряда. Никодим как раз заканчивал стажировку в управлении новым типом вертолета, полученного им взамен устаревшего, добросовестно потрудившегося и выработавшего весь положенный моторесурс МИ-4, и готовился к перелету в партию: у геологов “горел” план аэросъемочных работ.

На встречных придорожных щитах цифра, указывающая расстояние до Петрозаводска, неуклонно уменьшалась.

Уверенно поруливая, Игорь Валентинович мчался в потрепанном “Запорожце” и пел. Находясь за рулем и в одиночестве, он всегда пел — в полный голос, казавшийся в замкнутом пространстве салона сильным, чуть ли не мощным, каким на самом деле не был, к застарелому огорчению своего владельца, мечтавшего некогда стать певцом. Все теноровые партии классического оперного репертуара Игорь Валентинович знал назубок и умел, обладая безошибочным слухом, передать малейшие тонкости, тончайшие оттенки творений великих композиторов прошлого. Современную оперу Пробоев не признавал, оперетта для него вообще не существовала. Ах, если бы его голосу да побольше силы!

Петь он старался без перерывов: пройдясь по “Ивану Сусанину”, принялся за “Евгения Онегина”; похоронив Ленского, переметнулся в глубь веков — к “Князю Игорю”. И все же при случавшихся паузах в голову успевали заскользнуть невеселые думы о событиях последних месяцев и дней…

Новая волна увлечения байками о гостях из космоса захлестывала города и веси страны. Дорогие сограждане все определенней огорчали Пробоева своей легковерностью, падкостью на нелепые — лишь бы паленым пахло! — слухи, своей забывчивостью и явным пренебрежением лично к нему, И.В.Пробоеву, без устали — в печати и с трибуны — призывавшему рассуждать и мыслить здраво. Для кого он, в конце концов, старался?!

В городе опять объявился столичный гастролер со скандальной, начисто раздраконенной Пробоевым еще в предыдущий заезд “фокусника-космотолога” лекцией, дополненной на сей раз “новейшими фактами”. Пока Игорю Валентиновичу удалось, обегав всевозможные инстанции и употребив весь свой авторитет, добиться запрета, гастролер успел-таки раз пять выступить. Отпечатанные на машинке тезисы его лекции расползались среди населения со скоростью, не уступавшей скорости распространения ежегодных эпидемий гриппа, народ на лекции валом валил, у входа в здание, где проходили выступления, милиции приходилось выставлять усиленные наряды.

Гастролера Пробоев и раньше считал личным врагом, теперь же и имени его слышать не мог: гастролер умудрился внести раскол в семейную жизнь Игоря Валентиновича.

Жена Пробоева давно интересовалась проблемой контактов с инопланетянами и с присущей ей экзальтированностью верила самым расхожим небылицам. Побывав на лекции “залетного шарлатана”, она совсем… того-этого… И ладно бы, сама только! Так нет, детей сумела увлечь, детей волей-неволей против отца родного настроить… Сын в одной из особо жарких внутрисемейных дискуссий дошел до того, что обозвал его пародистом от науки! Дескать, люди ищут, люди пишут об интереснейших наблюдениях, смелые гипотезы высказывают, а он измывается над их стремлением приблизиться к истине, передергивает, подтасовывает, искажает! И тем живет!.. Приятно от сынка подобные речи слышать?! Сопляк! Забыл, чей хлеб ест! Знать небось не желает, что хлеб-то на тех самых “пародиях” замешан, на тех самых “передергиваниях” испечен…

Игорь Валентинович так расстроился от навалившихся мыслей, что, начав очередную арию, “пустил петуха” и, вовсе озлясь, резко поддал газу, отчего автомобиль козлом запрыгал по неровностям асфальта.

На заднем сиденье забрякало и загремело потревоженное содержимое огромного брезентового мешка. Газ пришлось сбросить — жаль было бы что-нибудь разбить, помять, порвать: слишком больших усилий стоило Игорю Валентиновичу мешок тот наполнить… Да, останови сейчас машину случайный инспектор ГАИ да попроси показать, какой груз везет гражданин Пробоев в личном автомобиле, довелось бы гражданину Пробоеву попотеть, объясняя, откуда у него такие странные штучки, зачем они ему и что он намерен с ними делать.