Шпеер (СИ) - "Magenta". Страница 233
Перед глазами нехорошо поплыло.
«Таки заболел, дурак! Или это чертовы линзы?»
— Могли быть там? Где — там? — эхом переспросила Ада. Ее круглое лицо в полумраке бара начало расплываться, напоминая затуманенную облаками бледную луну.
— Шатц... Северус купил нам билеты до Вены, — пробормотал Гарри, силясь сфокусировать взгляд. — На чужие имена. Если бы он не попал в больницу, мы бы... Черт! Простите, мэм. Я что-то... Наверное, у меня температура. Где вы остановились? Может, увидимся завтра и...
«Зачем я про Вену ляпнул?»
«Но ведь это ЕГО сестра!»
— О, конечно, — Ада встала, с материнским участием оглядывая Гарри. — Завтра. Простуда, наверное. Выпейте горячего чаю с малиной.
— Спасибо, так и сделаю, — Гарри неловкими руками порылся в кармане, вспомнил, что уже осчастливил бармена, и с трудом поднялся из-за стола. Ноги были ватными и до странности непослушными.
— Я провожу вас на такси, мисс Снейп.
— А вы, Гарри? — обеспокоенно спросила она.
— Мне нельзя домой, — язык, казалось, распух и слушался не лучше, чем ноги. — Поеду в мотель. «Колесо фортуны», знаете? Если что, я там.
Как он оделся и выбрался на улицу, Гарри не знал и сам. К счастью, ночная прохлада слегка остудила пылающую голову. Стало чуть легче. Ада толковала о лондонской сырости, заботливо придерживая Г. Дж. под локоть.
Напротив выхода из кафе пришвартовался одинокий кэб.
— До завтра, мисс Снейп, — у Гарри хватило сил открыть перед дамой дверцу машины и вымученно улыбнуться.
Ада кивнула на прощанье, но выражение ее лица Г. Дж. не рассмотрел — глаза застелила радужная муть.
«А ведь мы не обменялись телефонами!» — внезапно понял он.
* * *
Пошатываясь, Гарри брел по улице, стараясь держаться поближе к стенам домов, то и дело врезаясь плечом в каменную кладку: головокружение усилилось.
«Обдолбанных не беру», — грубо сказал таксист. Другой водитель сурово оглядел его с ног до головы, молча захлопнул дверцу и поддал газу.
Что-то было неправильно. Неправильно, нехорошо и странно.
Блестящая от прожекторов мостовая кренилась то вперед, то назад, норовя ускользнуть из-под ног. Повисшая над городом луна золотым медальоном качалась в черном бархате неба. Река и та потеряла покой — опрокинутые в Темзу огни поднялись из воды и щупали противоположный берег дрожащими желтыми пальцами.
Одинокие прохожие шарахались в стороны испуганными тенями.
«Меня не пустят в мотель», — подумал Гарри, удивляясь, что способен кое-как соображать.
«Снять бы проклятые линзы!»
Он вдруг обнаружил себя там же, откуда вышел — у забранных грозной кованой решеткой ворот Темз-Хауса.
Прислонившись к холодному граниту, Гарри с трудом извлек из кармана мобильный. Светящийся экран поплыл перед глазами, дразнясь многоцветьем калейдоскопа. С десятой попытки удалось отыскать номер комиссара Скримджера.
— Это я, Поттер, — Гарри медленно сполз по стене: ноги не держали. — Помогите, сэр. Со мной что-то... Что-то...
Огни набережной завертелись золотым колесом, спиралью втянулись в непроглядный мрак, рассыпались искрами и угасли.
Что ответил Скримджер, Г. Дж. уже не услышал.
* * *
— Я виноват? Я?!.. Издеваешься, Трэверс? Людей не хватает, все задействованы! Думали, достаточно и одного. Пока решали, кого подключить, мальчик и свалился.
— Все равно объект упустили, комиссар. Лучше бы за ребенком смотрели.
— Ты мне указывать вздумал? Побойся бога, Трэверс!
— Бога? Какого, из тринадцатого кабинета? Сами побойтесь.
Молчание.
— Уверен, что это не наши витамины?
— Однозначно. Помимо фенэтиламина ИХЭД¹ выявила очень интересные добавки. Подождем масс-спектрометрию,² комиссар.
— Может, ничего особенного. Ты говорил, у парня индивидуальная реакция. Я тут другое подумал... Он мог и сам в кафе затариться. Помнишь Эдди? Двух твоих сеансов хватило, чтоб подсел и...
— Теперь вы мне будете глаза колоть? Я выполнял приказ, а не экспериментировал ради получения Нобелевской премии! Лучше бы чертов бар проверили, что там за кофе варят!
— Проверяем, док, проверяем... Эх, черт, выпить бы... Ну и жизнь пошла.
— Вы из-за мальчишки? Да он в порядке. Сонный просто.
— Не в нем дело.
— Стэн?..
— Стэн. Сукин сын, не могу поверить.
— Я уже давно ничему не удивляюсь, комиссар. И вам советую.
— Он мне как сын был, понимаешь? Ни черта ты не понимаешь, док!
— Да всё я понимаю... О-о, а вот и наш дружок проснулся.
Слово «проснулся» не соответствовало действительности. Уместней было бы сказать «вынырнул», вяло подумал Гарри.
Вынырнул он минут десять тому, разлепил глаза и, обнаружив себя в обществе доктора Трэверса и комиссара Скримджера, опять сомкнул веки — двигаться не хотелось.
Болеть ничего не болело, но в каждой мышце засела странная усталость — будто его тело отяжелевшей слоновьей тушей распласталось по земле, утомленное непосильным трудом. Мысли, такие же слоновьи и неповоротливые, так же устало ворочались в голове.
Что было хорошо — линзы не ощущались.
Гарри открыл один глаз и шевельнулся. Доктор Трэверс мячиком метнулся к его лежбищу.
— Тихо, тихо, мистер Поттер, капельницу собьете. Как вы себя чувствуете?
— Как слон, — пробормотал Гарри, лениво отбросив мячик бивнем.
— Это что-то новенькое, — фыркнул толстяк.
— Тогда как камень.
Проекция Г. Дж. превратилась в крупный булыжник. Огрев доброго доктора по темечку, булыжник угрюмо залег на место.
«На кого он работает? — подумал Гарри. — Черт их тут поймет, все такие ушлые, вербованные-перевербованные по совместительству!»
— Камень — это хорошо, — улыбнулся Трэверс.
«Слабо стукнул».
— И почем нынче МДМ,³ мистер Поттер? — подал голос Скримджер.
Гарри прищурился, силясь разглядеть без линз лицо комиссара.
— МДМ? — переспросил он. — Это что? Акции какие-то?
— Акции? — Скримджер хохотнул, как тявкнул. — Теперь это так называется? Экстази, или чем вы там побаловались?
— Что-что?
— Закинулся чем? — рявкнул Скримджер.
— Потише, комиссар, — вмешался Трэверс. — Да не знает он! Нечего на парне плохое настроение вымещать!
— Уйди, Мыловар!⁴ Без тебя подлечимся.
С ловкостью бывалого медика Скримджер опустил колесико на капельнице, прижал тампоном вену и аккуратно вытянул иглу.
— И поговорим по душам, — он снял фиксатор с запястья Г. Дж. и властно согнул его локоть.
Гарри и не заметил, что рука была привязана к каталке.
Рассерженная проекция Г. Дж. замахнулась было, чтобы вонзить вынутую иглу в поджарый зад злобной гиены, как вдруг застыла в задумчивости.
— Мистер Скримджер, — прошептал Гарри. — Извините, я слышал... Стэн. Стэн Шанпайк, он...
— Выйди, Трэверс, мать твою! — заорал комиссар так, что у Г. Дж. зазвенело в ушах.
Доктор испуганно хрюкнул и испарился, будто сдутый ветром шарик. В наступившей тишине стало слышно только шумное дыхание Скримджера.
— Стэн... умер? — тихо спросил Гарри.
Комиссар дернулся, будто его ударили.
— Нет, — резко сказал он. — Но лучше бы умер.
Тяжело, как больной, Скримджер опустился на край постели Г. Дж.
— Стэн — предатель, — кривя тонкие губы, процедил он. — Можешь благодарить своего любовника за эту чудесную новость.
— Что-что? — оторопел Гарри.
— Вы спросили, я ответил, — злобно сказал комиссар. — Аплодисменты Северусу Снейпу. Я был счастлив с ним поработать, — желчно прибавил он.
— Да что такое? — рассердился Гарри. — При чем тут Северус к Стэну?
«МОЙ Северус к ВАШЕМУ Стэну», — едва не брякнул он.
— При том, — комиссар сник, по-стариковски опустив плечи. — Угадайте, кто гранату бросил.
Гарри застыл с открытым ртом.
— Северус? — хрипло пискнул он.
— Тьфу ты, черт! — сплюнул Скримджер. — С вами сейчас разговаривать... Второй час ночи.
— Со мной все в порядке, — пробормотал Гарри, попытался сесть и тут же передумал: слон внутри совершенно не желал принимать вертикальное положение.