Неравный брак (СИ) - Фарова Ирина. Страница 26

Герман пропадал в тренировочном зале, упражняясь с Рейком в фехтовании и уча фехтовать Валентину. Поэтому вопросы с животными он повесил на меня.

Рейк и Валентина доставляли отдельные проблемы. Валентина была нервной женщиной. Она могла спокойно вспылить. А когда она злилась, то совершала полный оборот, превращаясь в злую волчицу, которая хотела разорвать вампиров. Больше всего ее интересовал Рейк, которого она все время пыталась укусить. Но порой было наоборот, когда он пытался ее поймать, чтобы укусить. Я часто видела их в крови и с сильными ранами, но несчастными они не выглядели.

Постепенно встал вопрос о детях и образовании. В замке придерживались мнения, что кто хочет, тот читать и писать научиться. Неволить тут не было принято, как и заставлять изучать буквы. Я уже не говорю о каких-то других знаниях и получении профессии. Рабочие были из вампиров. Считалось, что раз они живут долго, то смену себе готовить не надо, как и передавать подрастающему поколению знания. Если дети и рождались, то они быстро пополняли ряды уборщиков или становились развлечением для вампиров.

— Герман, у тебя огромная библиотека. Среди вампиров есть такие уникальные рабочие с технологиями, которых никто не знает. Но при этом вы всем этим не делитесь. Весь интерес крутиться лишь среди веселья и драк, — как-то заметила я.

— Каждый занимается тем, что ему близко. Если Артему нравиться веселье, то он веселиться. Петру нравится в башне сидеть и на звезды любоваться, то он там и сидит. Эдик охотится. Что еще надо?

— Нужна школа, Герман. Нужно передать знания. И надо уменьшить градус дурости. Нельзя все время страдать ерундой.

— Почему? Да и готовы ли люди к знаниям? Один раз они привели к тому, что мир разрушился. Так может стоит эти знания куда-нибудь спрятать и больше не вбивать в умы? Посмотри, как они хорошо живут, не понимая, что можно жить иначе.

— У людей должен быть выбор.

— Выбор должен быть в простом. Что сегодня съесть на завтрак и какое платье одеть. А вот об остальном лучше не думать. Ты дочитай книгу, которую я написал, а потом поговорим, — ответил Герман. — Если хочешь научить детишек читать и считать, я мешать не буду. Возись. Но не думаю, что повальное образование нужно всем.

— Когда я только сюда приехала, то ты сказал, что в замке каждый занимается, чем хочет.

— Так и есть.

— Но большая часть веселиться с Артемом.

— Значит это их интересует больше всего, — он улыбнулся. Герман часто улыбался, и эта улыбка была скорее вежливой, чем искренней. Теперь я это хорошо видела. Как и видела, что ему не всегда интересно со мной разговаривать.

— Сколько раз ты все это говорил? Другим женам?

— По поводу школы? В первый раз веду разговор. Но я привык, что каждая хочет остаться в памяти замка, вводя новшества.

— И к этим новшествам ты меня подталкиваешь.

— Иначе тебе будет скучно, — ответил он. — А скука — это всегда плохо.

Все упиралась в книгу. И ее надо было мне дочитать. Узнать, чем все закончилось. Но стоило мне взять в руки книгу, как я ловила себя на мысли, что мне сосем не хотелось знать все о Германе. А там была его жизнь. Он рассказывал с юмором, как пошел в горы с экспедицией искать следы снежного человека. Как они встретили изменения мира. А мир изменился настолько сильно, что от прежних городов ничего не осталось, кроме воспоминаний. Я читала про странные болезни, которые меняли людей до неузнаваемости. Про мутации. И это были не волхи и вампиры, а люди-растения, которые могли отращивать потерянные конечности. Или это были люди с каменной кожей, которые не боялись клинков. Где-то на севере были люди, которые управляли холодом. Все это вызывало удивление. Завораживало. Герман писал, что все области заражения были закрыты от посторонних. Поэтому они развивались самостоятельно. Какие-то расы уходили вперед по уровню развития, другие отставали. Через три сотни лет после случившегося, по словам Германа, сильно деградировали. Представления о прошлом, как и технологии, сохранились лишь у представителей долгожителей.

Герман в книге задавался вопросом: стоит ли эти знания возвращать? И отвечал себе, что оно того не стоит. По его мнению человечество очистилось от лишнего, когда вернулись к клинкам и стали друг друга уничтожать вновь один на один. Его мысли были интересны, но они были мыслями уставшего человека. Да, он возился с сыном и Валентиной, тренировался со шпагой и строил планы по захвату новых территорий, но для него все это было игрой. Для них всех это было игрой, которая могла заставить вставать по утрам и двигаться. Но за всем этим скрывалась усталость и скупость.

Читать про его жен было неприятно. Единственное, что он к ним относился одинаково бережно. И мне кажется, что Герман любил каждую из них. Я заметила, что в его словах сквозила благодарность за проведенное вместе время. Но и так же там был момент коллекционирования. Из разряда рыжая была, так нужно следующую взять в жены блондинку.

— Чего читаешь? — заходя в библиотеку, спросил Артем.

— Мемуары старого вампира. А ты такие не написал?

— Пока итог подводить не хочу. В мое время была поговорка, что мужчина должен посадить дерево, построить дом и родить сына. Я ничего для этого не сделал.

— Поэтому дурью маешься?

— Чего мне еще остается делать? — спросил он садясь на пол. Начал стаскивать с меня туфлю.

— Что ты делаешь? — спокойно спросила я, уже спокойнее смотря на его дурость.

— Снимаю твою туфлю. Буду пятку щекотать, — невозмутимо ответил он.

— Артем! Перестань!

— Почему? Ты сейчас смеяться будешь. А то сидишь в подземелье. На воздух не выходишь. Уже синяки под глазами появились, — массажируя мне ступню, сказал он.

— Вот тебе охота так дурачиться?

— Угу. Если бы не хотел, то этого бы не делал. Я обзавелся бы семьей. Стал бы серьезным и больше бы не улыбался.

— Что-то мне в это не вериться.

— Потому что этого никогда не будет. Я не создан для семьи. Ты мне лучше скажи, зачем читаешь мысли старика о случившемся?

— Чтобы вас лучше понять.

— А тебе это нужно? Понимание?

— Нужно. И я начинаю понимать вашу тоску.

— Ну-ка. Просвети неразумных.

— Ты сам сказал, что для вас раньше было важно, чтобы после осталась память. Тот же дом, дерево и сын. Или вот воспоминания, написанные на бумаге, — я приподняла книгу. — Человек, когда этого достигает, то уходит удовлетворенным. Вы же должны ставить более большие цели. К примеру, оставить после себя знания.

— Все носишься с идей школы?

— Больше. Школа учит только основам. Дает общее представление о мире. А если взять больше?

— Типа института? Будем в замок приглашать всех желающих прикоснуться к нашим знаниям. Я буду преподавателем. Вокруг много студенток. Надо еще форму ввести. Точно займусь разработкой. И назовем все вампирской академией, — сказал Артем. Он рассмеялся. Я со стороны смотрела на все это и только головой качала. Никогда бы не подумала, что можно вот так спокойно нарушать правила приличия. Но с другой стороны я уже так привыкла к Артему, что он словно стал уже частью семьи. Пусть и дурной, но одновременно безобидный.

— Почему бы и нет?

— Вот ты сидишь, такая аккуратная. Красивая. Почему тебя интересуют не платья, а книжки? Мы бы так с тобой славно тут зажигали. Веселились. Но нет. Тебе интересны книжки.

— Поэтому я замужем за Германом, а не за тобой.

— Это да. Я бы тебя в жены не взял. Мне нужна жена веселая…

— Тетя Ульяна, Денис с крыши сорвался! — забегая в библиотеку, сказал мальчишка, с которым Денис обычно играл.

Земля ушла из-под ног. Артем вскочил на ноги первым. Быстро убежал. Я только помнила, как бежала по коридору. Помнила, как спустилась во двор замка. Видела толпу обитателей. Когда я подошла, то они расступились. Герман был рядом с Денисом. Денис лежал на снегу с закрытыми глазами. Нога неправильно вывернута. Откуда-то текла кровь тонкой струйкой. Я не плакала. Все происходящее было страшным сном. Тем сном, который никогда не должен сбыться.