Сила и ярость Юга (СИ) - Александрова Евгения. Страница 30

И она почувствовала, как слезы высыхают, а губы невольно улыбаюстся. Как ей, оказывается, не хватало близкого человека. Не служанок — предательниц и не тех, кто мечтает выслужится перед ней или Вальдером, а простого и доброго общения на равных. И вот теперь она с бывшим конюхом точно на равных…

— Давай, покажу, как надо. Я тут уже наловчился за эти дни. Не бойся, этот крепко спит, я проверил.

Риан протянул ей руку и помог встать.

Как только он смог скрыться от своих надсмотрщиков и ушел так далеко! Но уставшей до изнеможения Ясмин уже не хотелось об этом беспокоиться. Она окинула взглядом весь длинный ряд тростника, снова перехватила свой мачете и послушно кивнула. Пусть даже Асенард сейчас проснется, что он сделает? Она ведь действительно собирается работать, тем более, это в ее интересах — плантация по-прежнему принадлежит ей по праву. Как бы не хотелось Вальдеру стать здесь главным.

— Руби резче и вот тут, под корень, — низко склонил один из стеблей Риан и указал концом лезвия.

А потом ударил, срубив тростник тут же. В его руках мачете пролетел, как росчерк пера. Коротко, точно, легко. Ясмин попробовала повторить, но только чуть не ударила себя по ноге, когда лезвие соскользнуло со стебля.

— Держи вот так, — Риан шагнул ближе и повернул рукоять так, чтобы направить лезвие горизонтально. — Как косу. И замах пошире.

Ясмин вдруг смутилась от его теплых пальцев на своей ладони. Точно солнце согрело своими лучами и внутри радостно защекотало.

— Спасибо, — мягко высвободилась одна, все еще опасаясь, что их заметят рядом.

— Тебе здесь понравится. Никаких тесных жарких комнат. — Риан вдруг подмигнул и склонился, чтобы подобрать срубленный тростник, а потом оторвать листья. — Такая свобода.

Ясмин прыснула со смеху. Что может быть нелепей — говорить о свободе с кандалами на ногах, на плантации, на которую его пригнали силой! И все же его спокойствие воодушевляло.

— Ты меня удивляешь, — качнула Ясмин головой, глядя на его простые, но полные силы движения.

А ведь он давно ей нравился, когда босоногое детство уже закончилось, но в ту пору Риан, старше ее года на два, уже вовсю был обласкан вниманием местных девчонок. Да и понимал, верно, что они слишком неравны… А может, просто Ясмин и не нравилась ему никогда. Так, симпатичная и доверчивая подружка.

Вблизи она все-таки заметила выступивший на его лбу пот, следы грязитонкой полосой.

— Что толку унывать? Мы сделали, что могли. А ты сделала свой выбор. Не спорь! Я тебя не виню, — он сощурил темные глаза. — Я вижу, как он действует, и с этим… сложно сражаться. — Он сказал это так просто, будто мог почувствовать себя на ее месте.

Ясмин взглянула на него с мучительным чувством безнадежности. Скоро их хватятся: его или её, и она понятия не имеет, как быть дальше с собственной жизнью. Даже если они вдвоем сейчас убьют заснувшего Асенарда — им не скрыться. Рядом натасканные собаки, куча чужаков и сам Вальдер со своей магией.

Ясмин стиснула пальцами свою шею. Это душило сильнее удавки, будто вместо кандалов ей надели невидимый и оттого невозможный снять ошейник.

Риан поднялся, ступил к ней ближе, глубоко вздохнул и напряженно замер.

— Ясмин. Я чувствую твою боль, и это мучает меня… Мы сможем вырваться отсюда, я убью этого, — кивнул он на стража. — Но ты должна решить. Второй раз пощады не будет никому. Ты хочешь снова бежать? Со мной?

Ясмин выдохнула:

— Как мы уйдем Риан?! Мы уже пробовали — он нашел меня в два счета, словно точно знал, где искать. Ты в кандалах!.. А он маг с особой силой, и я не знаю, как ему противостоять. Он… он… — голос сорвался, и слезы подступили к горлу.

Проклятье, она не плакала много лет, всегда считала, что сильна для этого. Что никто, даже отец, не сможет заставить ее пролить слезы, но то, что делал с ней Вальдер, разрушало что-то внутри.

— Похоже, и я недооценил этого ублюдка, — медленно произнес Риан, подходя ближе. — Впрочем… и он меня.

Он вдруг отбросил мачете и взял лицо Ясмин в свои руки. И от одного этого касания нахлынуло все снова: и первая брачная ночь со связанными руками, и то мучительное унижение и наслаждение, которое только причиняло боль. Магия Вальдера и его власть над кредиторами, а после снова разговоры о делах, издевательские насмешки и похвала, даже восхищение во взгляде и даже будто толика нежности, а после… после снова его уверенные ласки, ненавистные прикосновения, в которых она растеряла свою гордость и суть. И попытка убить того, кто совсем недавно заставлял ее кричать уже не от боли… Нож у его горла, кровавый порез и теплая кожа под холодным лезвием.

Ненависть, страсть, ярость, унижение и что-то еще — все это смешалось в такой огромный ком в груди, что казалось, жглось огнем изнутри. И Ясмин закричала в голос, стиснув руки Риана на своем лице, но не в силах оторвать.

Зачем он заставил пережить все это заново?!

— Я с тобой. Слышишь, слышишь меня? — в тихом рокочущем голосе Риана слышалась ненависть и такая же ярость, как у нее самой. И еще невероятная теплота. Настоящий жар. — Я вытащу тебя, только реши.

Тело содрогнулось в рыданиях, и она повисла в его объятиях, цепляясь, как за последнюю точку опоры в своем кошмаре. Сейчас ей было плевать, очнется ли страж и сделает ли что-нибудь. Пусть даже явится сам Вальдер и приговорит к чему хуже…

Может ли вообще быть что-то хуже, чем уже случилось?!

— Прости меня, — быстро забормотала Ясмин, бессильно коснувшись лбом его груди. — Прости, Риан, что предала, что заставила бежать, а потом признала, что он мой супруг. Я больше не знаю, что делать! Я не имею права все потерять, отец… никогда бы не простил этого.

— Отец?! — Риан почти зарычал. — Ты говоришь мне про отца?! После все, что сейчас происходит тут? Это твоя жизнь, а не его. Он…

— Ты не понимаешь!

Ясмин отстранилась, снова повысив голос, и тут же вздрогнула, когда услышала собачий лай. И отпрянула от Риана, схватив свой мачете.

В редких просветах между стеблями она заметила, как Асенард все-таки очнулся, поднялся со своего места и заозирался в поисках Ясмин.

— Уходи, чтобы тебе не сделали еще хуже. Я и так перед тобой виновата!

— Хотел бы я уйти — давно бы ушел! — разозлился в конце концов Риан. — Думаешь, даже такой, как этот Вальдер, может со мной так справиться?! Лучше подумай, почему я еще здесь. — Риан только яростно стиснул челюсти и скрылся в проходе между рядами. Ясмин осталась одна, глядя на колыхающийся тростник. В обвинении Риана она вдруг услышала то, чего когда-то хотела. Она нужна ему, нужна не просто как подруга детства. Он здесь ради нее…

Но Риан уже исчез в зарослях, будто его и не было. На миг она даже подумала, не привиделось ли ей его присутствие: быть может от жары и изнурения у нее помутился рассудок, и она придумала себе эту встречу.

Но пальцы еще хранили его заботливые касания, а перед глазами так и остался тот первый взгляд, когда он увидел ее в зарослях, от которого пробрало до глубины души. И стало ужасно больно, что он так разозлился ее упрямству.

Ладно. Пусть пока у Вальдера не будет никаких подозрений. Лучше ей обдумать все во время этой изматывающей монотонной работе, чем снова сорваться и рвануть сгоряча, а потом попасться Вальдеру и… от мысли, какое еще наказание он сможет выдумать, сердце громко забилось в груди.

Ясмин облизнула пересохшие губы и снова взялась за рубку.

Глава 18

К концу дня, проведя два самых жарких часа в забытье в тени, она едва могла пошевелиться. Движения стали механическими, мыслей не осталось. Жгла в руках рукоять мачете из ненавистной слоновьей кости — это не украшение, а пыточное средство.

И хотя никто не требовал с Ясмин определенного результата, она взялась за работу так, словно от этого зависела ее судьба. Словно за то, насколько хорошо она выполнит указание, она получит освобождение и похвалу.

Чью, Вальдера? Или самой себя?

Или отца, который как призрак по-прежнему присутствовал в ее жизни, перед которым она продолжала по привычке мысленно отчитываться за все сделанное и несделанное. Чье одобрение так безнадежно пыталась заслужить всеми способами!