Волшебство любви - Линден Кэролайн. Страница 44

— Что вы думаете о картинах, леди Гордон? — спросил Колвертон.

— Довольно впечатляющее зрелище, — ответила она. — Как вы их находите, леди Луиза?

Луиза подняла глаза на Эдварда.

— Они блистательны, — сказала она тихо.

Когда-то он воображал, что этот мягкий свет ее голубых глаз будет светить ему каждое утро и каждый вечер. Если бы не тот шантажист, он был бы по-прежнему с ней обручен, и сегодня бы она его держала под руку. А не Франческа. С Луизой он бы прогуливался по галерее, с благожелательно-вежливым интересом разглядывая картины, не помышляя разглядеть в них нечто забавное своей двусмысленностью. Он бы думал, что чудесно проводит время… но он бы и близко не чувствовал ничего из того, что испытывал рядом с Франческой — словно он ненароком глотнул порцию жидкого огня.

Франческа продолжала непринужденно болтать с Колвертоном. Луиза была молчалива, вежливо улыбалась, то и дело с тревогой поглядывая на Эдварда. Господи, он любил эту женщину, а она стала невестой другого мужчины уже через несколько дней после того, как его бросила! Возможно, его должно было утешать сознание того, что Джерард оказался прав, как в отношении самой Луизы, так и ее семьи, но уж слишком жестоким было потрясение от ее предательства и от того, как сильно он в ней ошибался.

— Приятно было познакомиться с вами, леди Луиза. — Он услышал голос Франчески в тот момент, когда она незаметно ущипнула его за руку, продолжая, как ни в чем не бывало держать его под руку. — И приятно было вновь увидеться с вами, милорд.

Эдвард, выйдя из транса, отвел от Луизы взгляд. — Приятного вечера, Колвертон. Леди Луиза.

Ладонь Колвертона легла Луизе на поясницу. Маркиз улыбнулся. Эта девушка была его невестой, без пяти минут женой, и Колвертон давал это понять тому, кто утратил на нее права.

— И вам, де Лейси. Леди Гордон. — Вежливо кивнув, он увел Луизу прочь.

Эдвард не провожал ее взглядом, но он уловил аромат ее духов, аромат сирени, и невольно закрыл глаза, придавленный воспоминаниями. Он любил сирень.

Франческа деликатно покашляла, прочищая горло.

— Мне кажется, мы уже посмотрели большую часть картин. Я не видела ничего, что могло быть написано Персивалем.

Верно. Персеваль Уоттс. Эдвард усилием воли заставил себя вернуться к реальности. Он привел Франческу сюда, полагая, что это поможет ее поискам, а не за тем, чтобы сделать ее свидетельницей его встречи с вероломной невестой. Франческа была ни в чем не виновата, однако вечер все равно оказался испорчен, и Эдвард воспользовался ее предложением покинуть это место.

— Вы готовы уйти?

Она посмотрела на него, и глаза ее были темны. Она не делала попыток возобновить легкомысленную игру.

— Да.

Он направился к выходу, и Франческа, не проронив и слова, пошла рядом.

Глава 17

Обратный путь они проделали почти в полном молчании. Франческа не знала, о чем думает Эдвард, но она могла догадаться. Ей хватило нескольких украдкой брошенных взглядов в его сторону, чтобы все понять.

Он был далеко, очень далеко от нее, и отчего-то ей хотелось плакать. Она кусала губы, чтобы ненароком не сказать что-нибудь не то. Она уже достаточно знала Эдварда, чтобы догадаться о том, что он не станет выходить из себя, браниться или бросаться в драку. Нет, он уходил в себя, загораживаясь стеной холодного молчания, стеной, в которой ей не по силам пробить брешь.

В этом случае она почти понимала его. Она никогда не забудет того выражения, что промелькнуло на его лице в тот момент, когда он увидел свою бывшую невесту. Леди Луиза Холстон была красива, этого у нее не отнять, но, что более важно и что делает ее поступок тем более жестоким, Эдвард действительно ее любил. Отразившаяся в его лице боль была так глубока, так интимна, что происхождение этой боли становилось очевидным. Должно быть, он доверял ей. И когда он более всего нуждался в ее поддержке, леди Луиза расторгла их помолвку и продала его скандальную тайну Грегори Слоуну. Должно быть, все произошло из-за денег. Франческа знала того мужчину, с кем была Луиза. Маркизу Колвертону было лет пятьдесят с небольшим. Гордый, высокомерный, он обладал огромным состоянием и высоким титулом. Он уже похоронил двух жен, и ему нужна была третья, поскольку сыновей у него не было — лишь три дочери. Он посещал ее салон несколько раз, когда Франческа приглашала петь давнюю подругу своей матери. Франческа не испытывала к нему антипатии, но и симпатии тоже не испытывала. Маркиз казался ей слишком расчетливым, он придавал слишком большое значение своему положению и не давал тем, кто ниже его, забыть об этом различии. Он не стоил и мизинца Эдварда. Если леди Луиза, кроме денег и титула, надеется получить от него еще и любовь, то ее ждет разочарование.

Впрочем, это не ее дело. Какая ей разница, за кого собралась выходить замуж леди Луиза? Ей абсолютно все равно… разве что тоненький голосок в голове, а может, и в сердце, радостно пел о том, что леди Луиза весьма кстати бросила Эдварда. Ее потеря обернется приобретением для кого-то другого… возможно, для нее самой. По крайней мере на время.

Они подъехали к ее дому. Лошади остановились, и карета накренилась, когда лакей спрыгнул с запяток. Эдвард вышел, когда слуга открыл дверь экипажа, и протянул Франческе руку, чтобы помочь спуститься. Он был джентльменом до мозга костей. Франческа, не торопясь, подобрала юбки. Ее личные желания вели тяжкую битву с соображениями здравого смысла и практичности, но сейчас противостоянию пришел конец. Она лгала бы себе, если бы продолжала стоять на том, что не ждала этого шанса уже довольно долго, и она даже не пыталась притвориться, что в ней достанет самодисциплины за него ухватиться.

— Вы не хотели бы зайти и выпить что-нибудь? — Она осмотрела на него снизу вверх.

Его лицо, освещенное тусклым светом уличного фонаря, казалось каменным. На глаза падала тень от шляпы. Она не имела ни малейшего представления о том, каким будет его ответ.

— Может, не сегодня? — спросил он.

Франческа подошла вплотную к нему и положила руку на его предплечье.

— Возможно, сегодня — самое время, — сказала она тихо.

Он посмотрел на нее сверху вниз. Фонарь осветил его серые глаза, сделав их серебристыми. Что-то промелькнуло в них. Он понял ее намек.

Франческа продолжала смотреть в его глаза еще секунду, просто для того, чтобы рассеять его сомнения, если они у него все еще оставались, затем повернулась и неспешно стала подниматься по ступеням к двери.

Чета Дженкинс уже легла спать, поскольку Франческа велела им ее не ждать. Они занимали небольшую квартирку за кухней, рядом с конюшней. Франческа сама отперла дверь, оставив ее открытой. Если Эдвард не последует за ней, она подождет минуту-другую, а потом закроет дверь, словно ничего и не произошло. Ведь и на самом деле ничего не произошло, и она сможет продолжать вести себя с ним, как и прежде.

Франческа снимала перчатки, когда дверь закрылась, сердце ее подскочило, когда Эдвард подошел к ней со спины и встал очень близко, прикоснувшись к ней. Его пальцы в перчатках скользнули по ее обнаженным плечам, и она зябко поежилась, когда он снял шаль и плечи ее обдало прохладой. Через мгновение она услышала шелест ткани, безошибочно определив, что он снял плащ и повесил его. И тогда она вновь повела плечами, на этот раз совсем не от холода.

Он остался.

Пытаясь не обращать внимания на нервный трепет предвкушения, она прошла в темную гостиную и налила два бокала вина. Руки у нее совсем не дрожали, что было странно, если учесть, что она пригласила к себе мужчину, чтобы его соблазнить. Она считала себя женщиной современной и независимой, но никогда не делала ничего подобного. Сесила с ней не было долгих два года, и с тех пор она ни разу не была с мужчиной. А сейчас она чувствовала, что вся плавится, как восковая свеча, от жара желания. Желания к одному-единственному мужчине, к Эдварду де Лейси, тому самому, которого она поначалу воспринимала не иначе как досадную помеху на своем пути, а может, и того хуже. К мужчине, который, как она думала, изваян из мрамора, у которого вместо крови в жилах течет ледяная вода. Это не означало, что она совсем не испытывала к нему влечения и не могла бы ему противостоять. И она могла… почти могла… до этой минуты.