Измена. Не люби меня (СИ) - Брис Руфина. Страница 17
— Я же в отпуске, забыла? С сегодняшнего дня.
— Точно! Прости, сестрёнка. Вылетело из головы. Поедешь отдыхать?
— Нет, как же я вас оставлю? — Настя удивлённо посмотрела на меня, — или надоела тебе?
— Ты что, нет, я очень рада, что ты здесь, — мне, и правда, стало легче на душе, — вчера кое-кто приезжал, в курсе?
Настя ошеломлённо уставилась на меня:
— Неее. Расскажешь.
— Чуть позже, — я многозначительно глазами показала на детей.
Помолчала, наконец решилась:
— А где Дима? — спросила у Веры.
Та невозмутимо ответила:
— Он поехал на работу. Сказал, что вернётся поздно. Садись. Выпей кофе. Вкусный…
Я с облегчением вздохнула. Значит, разговор будет позже.
Мы пили кофе. Настя хвасталась новыми босоножками, уговаривала прогуляться по магазинам и меня. Когда-нибудь.
Я посмотрела в сторону ворот и увидела смущённого Никиту.
Подошла, обняла его:
— Спасибо, что пришёл. Никит, я должна сказать. Возможно (но не точно), у меня не получится в этом месяце заплатить тебе, как раньше. Я не знаю ещё, как всё пойдёт. Но это точно не навсегда. Я пойму, если ты откажешься со мной работать.
— Своих не бросаем, — спокойно улыбнулся Никита.
— Тогда проходи, не стесняйся. Сегодня такое чудесное утро. Может нам провести пленэр? Вон красивое место, у фонтана. Обзвонишь учеников? Думаю, группа наберётся.
— Я помогу, — вскочила со стула Настя и неожиданно покраснела.
Я перевела взгляд с неё на Никиту, да не может быть. Как я не замечала? Похоже, он ей нравится.
— Помоги, конечно.
— Эй, хулиганы, пошли с нами, — Настя взяла Сашку за руку, а Свету подтолкнула в сторону зимнего сада.
Я закончила завтракать, привела себя в порядок и отправилась к ним. Когда вошла, застала интересную картину.
Никита расположился, облокотившись на стену, за большим столом в углу и рисовал Настю. Она сидела напротив него и смотрела смущённо и ласково. Оба молчали. Они настолько были поглощены друг другом, что не заметили меня.
— Никита, — гаркнула я.
Парень вздрогнул и повернулся.
— Я всё подготовил, через час приедут шестеро учеников.
— Нет, Никита, не всё. Надо мольберты отнести, мне тяжело.
Он вскочил, засуетился. Настя тоже поднялась.
— А вас, девушка, я попрошу остаться, — строго сказала я.
Никита вышел, я шёпотом продолжила:
— Насть, он же дитё. Лет на десять тебя моложе?
— Всего на восемь, — обиженно протянула сестра, — Оль, он мне очень нравится, ну, почему я должна париться из-за возраста? Он свободен, как и я. Что тебе не так?
— Сестрёнка, — я обняла Настю, — я так волнуюсь, что тебе сделают больно. Ты самая лучшая. И неопытная, парней было — пальцев на руке хватит, чтоб посчитать.
Настя нахмурилась:
— А у тебя вообще всего один. И вот чем закончилось. Ой, вот я ляпнула, прости, — Настя постучала себе по губам.
Я задумалась:
— А ты права. Не мне давать советы.
Вдруг в телефоне пиликнуло уведомление. Поступление денег. Я вытаращила глаза. Что это за огромная сумма?
Тотчас у Насти зазвонил телефон. Она недовольно свела брови, но ответила:
— Чего тебе? Да, заблокировала, а ты что ожидал? Вы вроде общались вчера… Ладно, узнаю.
Она прикрыла телефон рукой и еле слышно спросила:
— Твой. Очень хочет поговорить.
Я ответила:
— Что за перевод?
— Это деньги из студии, Оль. Я не украл их, просто на другой счёт перевёл, чтоб Лада не добралась. Теперь возвращаю. И вообще, я решил тебе полностью передать студию, она ко мне не имеет отношения. Может сегодня встретимся, всё оформим?
Я подумала секунду.
— Хорошо. Только во второй половине дня. Назначай место.
Глава 25
Мы с Виктором договорились встретиться в студии.
Я не решилась поехать одна и позвала с собой Никиту. Мне очень была нужна поддержка, а от мужа я ничего подобного больше не ждала.
Мы ехали в такси, и я всю дорогу думала, как же так случилось, что я столько лет считала Виктора сильным и честным человеком, который никогда не сделает мне больно. Я не видела, не замечала в нём червоточин.
Да и сейчас мне трудно было представить, как всё было? Он флиртовал, ухаживал какое-то время за Ладой? А потом приходил домой и вёл себя как ни в чём не бывало. С нами он был нежным, смешным, открытым. Я не замечала в нём неудовлетворённости. Не было между нами серьёзных ссор. Он выходил из дома и надевал маску, шёл к другой женщине, с которой вёл себя, будто нас не существует? Или он надевал маску, когда возвращался ко мне?
В студии шёл ремонт. Я не удивилась тому, что увидела.
Конечно, мне уже всё рассказали о вопиющем происшествии. Возмущённые родители требовали объяснений, и мне пришлось им сообщить, что в моей семье случился переворот, который, к счастью, подавлен. И как только я получу документы, ни одна ненормальная алкоголичка не проберётся в мою волшебную страну. Однако мне было безумно больно видеть то, во что превратилась студия.
Я подошла к шкафу в раздевалке, куда Никита заботливо сложил испорченные картины, открыла его и почувствовала горечь и гнев. Что эта девка натворила? Помятые и порванные листочки несли в себе частичку мира каждого ребёнка. Они были так дороги и детям, и мне…
— Вот сволочь, — пробормотала я. Никита одобрительно закивал.
Лада не пожалела ничего, что мне было дорого. И муж не пожалел.
Они вдвоём легко и непринуждённо разрушили нашу спокойную жизнь. Теперь всё безвозвратно изменилось. Больше никогда я не вернусь в то безмятежное время "розовых очков". Я доверяла мужу и даже не подозревала, что может быть иначе.
Никита достал скетчбук и карандаш, увлечённо начал что-то зарисовывать.
А я, осторожно переступая по заваленному строительным мусором полу, пробралась в кабинет. Там уже сидел Виктор.
Увидев меня, он встал:
— Привет, любовь моя.
— Ой, молчи. Давай по делу, — поморщилась я.
Виктор достал папку.
— Здесь все документы, я уже оформил, нужна только подпись, и студия полностью твоя. Так я собираюсь поступить и с квартирой. Ты можешь вернуться домой, а я пока поживу у родителей, мне ничего не надо.
— Ого, какая щедрость. Но чувствую подвох, — я взяла документы и, еле справляясь с раздражением, начала их читать.
— Да, у меня есть условие. Одно.
Я ехидно заулыбалась:
— Ну, как без этого. Другого и не ждала.
Виктор остался серьёзным. Было заметно, что он сильно волнуется.
Вдруг у него зазвонил телефон. Муж посмотрел на экран, покраснел и сжал руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Твоя любовница? Ответь, подожду, — насмешливо предложила я.
Виктор сбросил звонок, виновато посмотрел на меня и продолжил:
— Я сделаю единственными собственниками квартиры тебя и детей, если ты согласишься на одно свидание.
Я неосознанно сделала шаг назад и взялась за ручку двери.
— Всего одно, Оль. Обещаю, если ты не изменишь своего решения после него, я уйду из твоей жизни, мы разведёмся.
— Мы и так разведёмся, даже не надейся на примирение.
Виктор встал, схватил меня за плечи и, умоляюще заглядывая в глаза, проговорил:
— Оля, ну, Олечка, не надо так резко. Прошу, дай мне возможность всё исправить. Пожалуйста, всего один шанс. Я сверну горы, чтобы ты простила меня. Давай обнулим всё и начнём сначала. Не сразу, но, надеюсь, ты сможешь забыть.
Он попытался поцеловать меня, я нахмурилась и отвернулась.
— Не могу, понимаешь? Слишком тяжело.
Муж побледнел. Отпустил меня и попросил:
— Всего одно свидание. И отстану от тебя, честно.
Мне не хотелось оставаться с Виктором наедине. Но он стоял передо мной такой жалкий…
— Я подумаю, — на лице Виктора мелькнула неуверенная улыбка, а я продолжила, — сейчас я не готова. Я позвоню, когда придёт время. И у меня тоже условие. Свидание будет не наедине, а при людях, в ресторане. Я уйду, если ты позволишь себе какую-то гадость. И да, это будет свидание в обмен на квартиру.