Измена. Не люби меня (СИ) - Брис Руфина. Страница 26

Виктор облокотился на руль, сильно растёр лицо ладонями. Нет, так не пойдёт. Он должен быть рядом с ней сейчас. Нельзя вот так её оставить, даже не попытавшись помочь.

Он доехал до дома, поднялся в квартиру. Там пахло лекарствами. Взволнованная Настя вышла к нему навстречу, начала что-то объяснять. Перечислила то, что посоветовал врач, сказала, что Оля сейчас не в состоянии смотреть за детьми, что она в полубреду, надо за ней ухаживать. У Виктора в голове всё смешалось. Он не хотел разрываться, не хотел думать обо всех сразу. И сделал выбор.

Он показал Насте, где находятся ключи, перевёл на карту деньги на лекарства и продукты. Забрал свои документы. Пообещал быть на связи, если будет хуже.

И отправился обратно, к Ладе. У неё нет сестры, нет близких. У неё есть только он. Никто, кроме него, ей не поможет, не поддержит. Она одинока, беременна и тоже больна. И даже независимо от причин, которые Виктор нашёл у себя в голове, его тянуло обратно сейчас. Он просто хотел быть именно с Ладой. Не мог её оставить одну. Его сердце говорило — он должен быть рядом.

Он припарковался у её подъезда. Свет в окне не горел. Только бы никуда не ушла… Виктор вошёл в тёмную комнату. Нестерпимо воняло алкоголем, было накурено. Лада спала в одежде. Лежала, свернувшись калачиком, зарёванная, с размазанной по лицу тушью, припухшими губами. Рядом валялась пустая бутылка водки, чуть поодаль ещё одна. На столе желтела кожура апельсина и две стопки. Стеклянная баночка от варенья была полна окурков. Всё-таки Лада пила не одна. Ладно, об этом завтра.

Виктор из шкафа достал меховой плед и подушку, которую потом аккуратно подсунул Ладе под голову.

Она сквозь сон хрипло забубнила:

— Витя, это ты? Пожалуйста, не ругайся, я правда не хотела.

— Знаю, знаю, — нежно прошептал он, накрывая её и укладываясь рядом.

— А ты не уйдёшь? — Лада крепко обняла его руками, ногами, уткнулась носом куда-то в ключицу.

— Нет, конечно, дурочка ты моя непутёвая, — он ласково чмокнул её в волосы, — наверное, я тебя всё-таки… Люблю… Но тебе пора взяться за ум. Я не хочу, чтобы ты пила, это опасно для тебя и для ребёнка. Ты должна научиться вести себя как взрослая женщина, а не как неблагополучный подросток. Какой ты пример покажешь нашей дочке?

— Сыну. Я хочу мальчика, похожего на тебя, — слабо откликнулась Лада.

Виктор обнял её и поцеловал в губы.

Лада приоткрыла глаза:

— А как всё будет, когда родится наш ребёнок?

— Не знаю. Давай подумаем об этом позже. Когда придёт время.

Лада грустно вздохнула, опустила лицо.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказала она.

— О чём? — ласково спросил Виктор.

— У меня плохое предчувствие, — Лада опять заплакала.

— Не реви, всё будет хорошо. Спи. Я с тобой.

Лада постепенно успокоилась и умиротворённо засопела.

Вдруг раздался резкий настойчивый стук во входную дверь.

Виктор осторожно освободился, подоткнул плед под Ладу и на цыпочках вышел в коридор. Посмотрел в глазок, потом, стараясь не шуметь, открыл замок.

На пороге стоял парень, Виктору показалось, что он внешне похож на цыгана.

— Чего тебе, Будулай?

Глава 38 Оля

Я заболела. Как потом рассказала сестра, я потеряла сознание, начались судороги. Хорошо, что дома. Хорошо, что рядом были Настя с Никитой. Они вызвали скорую, оказалось, что у меня температура выше сорока. Врач со скорой сделал жаропонижающий укол и уехал.

Потом явился Виктор. Сквозь гудение в ушах я слышала голоса сестры и мужа. Настя настойчиво просила Виктора о чём-то, тот в ответ возмущался. Я разобрала лишь несколько фраз. Я ей не нужен. У меня своих дел полно. У детей есть тётя. Я не хотела думать, о чём он говорит. Терялась в полубреду.

Несколько дней после я лежала в лихорадке и не могла подняться с кровати.

Меня било в ознобе. Тело ломило. В глазах стоял туман. Жутко тошнило даже от воды. Я не могла ничего есть.

Иногда выныривала и видела Настю, которая протирала мне лоб, заставляла что-то пить из чайной ложки. Слышала встревоженные голоса детей. Проваливалась опять.

А потом у меня, по всей видимости, начались галлюцинации.

Мне послышалось, что на улице играет красивая мелодия. Не запись, а будто под окнами её исполняли настоящие музыканты. Потом зазвучала композиция, под которую мы танцевали медленный танец с Димой в тот волшебный вечер. Пел красивый женский голос, это было так нежно, так проникновенно, что я не могла сдержать слёз. Мне так хотелось, чтобы это не прекращалось. Я была готова слушать эту песню бесконечно. Но наступила тишина.

Из темноты в комнате появился силуэт человека. Он опустился с краю на мою постель. Я сфокусировала взгляд и с удивлением узнала Диму.

Он взял меня за руку. Поглаживая, перебирая пальцы, прошептал:

— Не представляешь, как я скучал по тебе.

Мне стало очень спокойно. Я улыбнулась ему пересохшими губами:

— Хорошо, что ты пришёл… Я ждала. А ты настоящий или снишься? — потянулась к нему, — согреешь меня? Холодно…

Дима приподнял меня, как пушинку и усадил на колени. Прижал к себе одной рукой, другой накрывая сверху одеялом. И замер, зарываясь лицом в волосы. Я блаженно уткнулась носом в его плечо. От его футболки пахло дождём и салоном автомобиля. И тем особенным запахом, от которого меня вмиг уносило раньше. Я ощутила пронзительную нежность и счастливое расслабление.

Дима поглаживал меня по волосам, по спине. Стук его сердца отдавался у меня в районе горла. Его руки бродили по моему телу, он то гладил меня, то останавливался на несколько секунд. И продолжал что-то шептать низким глубоким голосом, что-то очень нежное, про бесконечность, про вдвоём, про счастье, про любовь, про то, что мне не будет больно, и я не буду плакать. Вопреки его словам, слёзы опять сами потекли из моих глаз. Я не стеснялась их, не пыталась остановить. Мне было хорошо, очень хорошо в те минуты. И ни о чём не хотелось думать, ничего не хотелось говорить.

Я закрыла глаза и замерла, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить эту близость, этот покой.

Не знаю, сколько прошло времени, в комнате стало светлее. Дима дотронулся губами до моего лба и покачал головой. Я уткнулась носом в его шею и с наслаждением прошептала:

— Ты так вкусно пахнешь. Я не могу надышаться тобой.

Отыскала его кисть, сплела в замок наши пальцы. Приподняла лицо и встретилась с его взглядом. Глубоким и любящим. Мой синий водоворот, принимай, я снова твоя. По спине некстати забегали мурашки. Они разрушали состояние блаженной истомы, я невольно возмутилась:

— Когда ты так смотришь на меня, я думаю о неприличном.

Он тихо засмеялся:

— В таком состоянии… Ты же вся горишь.

— Неважно, — я хотела что-то ещё сказать, но мысль убежала, и я пробормотала, — только бы никто не разбудил сейчас.

Я почувствовала, что слабею и засыпаю. Из последних сил я попросила:

— Не уходи. Если я умираю, то лучше рядом с тобой. Люблю тебя.

И отключилась.

Глава 39

Я проснулась в своей постели. Одна.

В окно светило солнце. Сознание было на удивление ясным. Немного болело горло, а в остальном я чувствовала себя терпимо. Хотелось пить и кушать.

Я начала вспоминать. Здесь был Дима? Нет, этого не может быть, он же уехал.

Я присела, голова закружилась.

Тело затекло. Я расправила плечи, лопатки, потянулась руками вверх, опустила их перед собой и замерла от неожиданности.

На моём пальце сверкало кольцо. Такого у меня раньше не было. Тоненькое золотое кольцо со знаком бесконечности, украшенным дорожкой драгоценных камней. Какое оно красивое! Откуда? Я лихорадочно попыталась вспомнить. Но разумного объяснения не находила. Если только… Я подумала о Диме. Опустилась головой на подушку и принюхалась. И ощутила его запах, слабый, еле слышный. В душе всколыхнулась радость. Не приснилось, он приходил ко мне!