Судьба Вайлет и Люка (ЛП) - Соренсен Джессика. Страница 35

Забвение — это хорошо. Я хотела бы сделать это со всем, что случилось с Престоном, что у меня нет дома, и что в понедельник мне придется тащить свою задницу в полицейский участок и в одиночку разбираться с вновь открытым делом моих родителей, как я делала со всем в своей жизни. Все, что я хочу сделать, это встать на вершину здания и медленно пробраться к краю, почувствовать адреналин от осознания того, что я могу упасть, и все закончится.

Чем дольше я сижу в грузовике с Люком, тем больше мне хочется испытать прилив адреналина вместо того, чтобы испытывать это тревожное ощущение того, что мне придётся пойти в дом Престона и столкнуться с тем, что меня там ждет. К тому времени, когда мы подъезжаем, я размышляю, не взять ли мне свои коробки и сдать под залог. Просто уйти, пока Престон не сказал мне об этом. Жить в канаве чуть дальше по дороге.

— Спасибо что подвез, — бормочу я Люку, когда он паркует грузовик за кадиллаком Престона.

Люк смотрит через лобовое стекло на трейлер и людей, лежащих в шезлонгах на крыльце.

— Чей это дом? — спрашивает он, когда я дергаю ручку двери.

— Друга. — Я свешиваю ноги из грузовика, готовясь выпрыгнуть.

Он хватает меня за локоть.

— Это то, где ты живешь летом?

Я не смотрю на него, глядя вперед, разрываюсь от того, как хочется много сказать.

— Я не знаю, где я живу.

— Серьезно?

— Ага. — Я сгибаю руку и высвобождаю ее из его хватки, убедившись, что смотрю прямо вперед, когда захлопываю дверцу грузовика.

Я хватаю свою коробку из кузова его грузовика и иду по подъездной дорожке, моя длинная юбка волочится по грязи позади меня. Весь двор завален пивными бутылками и окурками. На газоне и гравии рвота, а входная дверь трейлера открыта. Когда я подхожу к кадиллаку, сетчатая дверь распахивается, и в дверях появляется Престон с зажатой в руке сигаретой. Как только он зажигает ее, он выпускает облако дыма и смотрит на меня. Судя по отсутствию удивления на его лице, держу пари, он видел, как я остановилась, но что я не могу сказать, так это злится ли он на меня до сих пор.

Он ничего не говорит, спускаясь по лестнице. Он отталкивает босой ногой несколько бутылок, спускаясь по каменистой тропинке к подъездной дорожке. Дойдя до передней части машины, он бросает взгляд на подъездную дорожку.

— Это кто? — спрашивает он, кивая в сторону грузовика Люка.

— Кто-то, — говорю я, не оборачиваясь, останавливаясь у багажника машины, размышляя, как поступить, и бросаю коробку к ногам. Я не хочу отпускать это. Я хочу позволить себе разозлиться на него, потому что он этого заслуживает, но я также чувствую ту глупую грызущую вину. Я в долгу перед ним за то, что он дал мне место для проживания.

— Не будь сукой. — Он проводит подушечкой большого пальца по сигарете, приближаясь ко мне. На нем шорты-карго, которые он носит, низко свисающими с его бедер, из них выглядывает верхняя часть боксеров и на нем нет рубашки. Мешки под глазами и краснота в них кричат, что он с похмелья и раздражен.

— Значит, ты все еще злишься. — говорю я сквозь полуприкрытые глаза. — Хорошо, я тоже. — Я отступаю влево, чтобы добраться до водительской двери, чтобы открыть багажник, но он движется вместе со мной, преграждая мне путь.

— Я не злюсь, — говорит он, моргая налитыми кровью глазами, а затем потирая их свободной рукой. — Я просто не понимаю, что, черт возьми, произошло, какого черта ты так сбежала.

Я скрещиваю руки на груди.

— Потому что ты вел себя как похотливый мудак.

— Я был под кайфом, — утверждает он, раскинув руки в стороны. — Люди делают всякую сумасшедшую хрень, когда они под кайфом.

— Ты пытался заставить меня трахнуть тебя.

— Я был на E… конечно, был.

Я изумленно смотрю на него.

— И что? Я просто должна простить тебя, потому что ты был под кайфом?

— Я не прошу у тебя прощения. — Он чешет руку и смотрит на подъездную дорожку, где я слышу, как работает грузовик Люка. Он все еще там? — И что ты сделала? Побежала и трахнула первого встречного парня.

— Это похоже на то, что я бы сделала? — спрашиваю я, поднимая брови.

Он затягивается сигаретой.

— Откуда, черт возьми, мне знать? Ты никогда не говоришь правду. Ты почти не реагируешь, когда я прошу тебя притвориться шлюхой, чтобы продавать наркотики.

— Он наклоняется, вытягивая руку сбоку от себя, и я съеживаюсь, думая, что он собирается меня ударить. — Ты позволяешь мне дотрагиваться до тебя, как я захочу, даже глазом не моргнув. — Внезапно он обхватывает мою грудь рукой. — Я не могу сказать, нравится ли тебе это или ты хочешь, чтобы я остановился, и когда ты останавливаешь меня, это даже не звучит так, как будто ты это имеешь в виду.

Я отступаю, и его рука падает с моей груди.

— Я говорю тебе остановиться прямо сейчас, и я серьезно.

— Ты говоришь остановиться, но в твоих глазах нет ничего, что соответствовало бы твоим словам. — Он шагает вперед и снова хватает меня за грудь, на этот раз грубее. — Я думаю, что втайне тебе это нравится, но ты не хочешь в этом признаваться.

Интенсивность момента делает меня очень мягкой. Я хочу увидеть, как он взорвется, чтобы я могла почувствовать больше адреналина и успокоиться от своих эмоций даже после того, как он ударил меня и теперь ласкает мою грудь. Очевидно, что он терпит крах и нестабилен, и это делает ситуацию опасной. Мне это нравится.

— Это потому, что Келли снова выходит замуж? — Спрашиваю я. — Или ты просто переживаешь кризис среднего возраста?

Его лицо краснеет, когда он наклоняется, опуская лицо так, что оно оказывается прямо перед моим. Его дыхание обжигающе горячее, а на лбу вздулась большая вена.

— Я ненамного старше тебя, Вайолет! Так что хватит с возрастным дерьмом! — кричит он, мышцы его шеи напрягаются.

Всплеск энергии мгновенно пронизывает меня, моя грудь вздымается и опускается, когда я ловлю дыхание, а сердцебиение гулко отдается в ушах. Мне кажется, что в данный момент я могу сделать все, что угодно, и, возможно, я это сделаю — возможно, сегодня тот день, когда я сделаю этот дополнительный шаг и, наконец, улечу от всего этого. Пока я ломаю голову над тем, чтобы сделать что-нибудь абсурдно безрассудное, он убирает пальцы с моей руки и тянет меня за собой, топая к дому. Наверное, мне следует отступить и бежать… Может быть, когда я войду в дом, я, наконец, убегу… или когда он снова ударит меня. Ударит меня. Будет ли он бить меня? Мне все равно? Я не уверена. Ни в чем.

— Вайолет, ты в порядке? — Звук голоса Люка медленно проникает в мои мысли, и моя волна адреналина сдувается, как воздушный шар.

— Я в порядке, — говорю я сквозь стиснутые зубы, когда Престон смотрит на него из-за моего плеча.

— Кто он, черт возьми? — Ногти Престона вонзаются в мою кожу, когда он переводит взгляд с Люка на меня, и в его выражении есть легкий намек на беспокойство, как будто присутствие Люка немного выбивает его из колеи.

— Мой сталкер, — лгу я, не так забавляясь, как хотелось бы. Тот факт, что мне негде жить, не на кого рассчитывать, некому мне помочь, осознается мной в самый неподходящий момент.

— Что? — У Престона отвисает челюсть, когда он моргает, глядя на меня. — Он преследует тебя?

— Нет, он просто парень. — Я выдыхаю и затем повышаю голос. — Кто не оставляет меня в покое.

— Кто не оставляет тебя в покое? Серьезно? — Внезапно рядом со мной появляется Люк, поражая меня своей внезапной близостью и тем, сколько гнева в его глазах. — Ты продолжаешь появляться везде, куда бы я ни пошел.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на него.

— Потому что ты ищешь меня. — Я знаю, что на самом деле это не так, но я не хочу, чтобы он думал, что я хочу его или нуждаюсь в нем.

— Я не искал тебя ни разу, когда сталкивался с тобой, — протестует он, а затем его взгляд останавливается на Престоне, который складывает руки на груди, его худые руки сгибаются. — И уж точно я не собирался высаживать тебя сегодня утром к дому какого-нибудь старого извращенца.