Полёт мотылька (СИ) - Лин Брук. Страница 39

Выдержав ещё пару минут, решил подойти к ней. Что-то неведомое притягивало в этой девушке. И я испытывал огромное желание выяснить, какая именно загадка скрыта в этой девушке от посторонних глаз. Заговорив, я почувствовал лёгкое волнение, которое испытывал впервые. С ней совсем всё было по-другому — и мысли, и слова, и чувства. Только, встретившись с ней, я понял, как мало знаю о силе женского взгляда. Я, определенно, был очарован этими зелёным глазами и легкой улыбкой, которую сумел не раз уловить во время нашего разговора. В ней не было никакой грубости и наигранной недоступности, лишь вежливость и простота, которая показалась мне необыкновенной красотой, гармонично дополняющий её внешность.

Улыбаюсь, вспоминая наш с ней диалог. Её стеснение и то, как красиво она ушла, оставив меня без своего имени. Узнать его мне не составила никакого труда. И если имя её произвело на меня приятное впечатление, то информация о том, что она является невестой Альберта, слегка подбила мою решительность, касаемо неё.

Но и это было недолгим. Я не смог остановить свой интерес к ней, когда узнал, что предстоящий брак Альберта и Амели — это простой расчёт. И был крайне удивлён, что такая девушка, как она, подписалась на подобные отношения.

Изо дня в день, слушая её голос по телефону, я работал в трое больше, чтобы устроить себе незапланированный отпуск и отправиться к ней. Хотел не просто слышать, хотел видеть её. А когда увидел, понял, что уже давно не просто зачарован ею, а безгранично влюблён.

Вспоминаю её взгляд при первой встрече в Каннах. Ц-ц, скучаю по тем беззаботным дням, когда Амели всем своим видом искусно изображала безразличие ко мне, но взглядом доказывала мне о взаимности моих чувств. До сих пор не понимаю, как смог так долго сдерживать себя в своих эмоциях, ведь она была моим наваждением. Я сходил с ума от каждого её взгляда, движения и слов. Я очень любил слушать, как она о чем-то увлечённо рассказывает. В такие минуты, казалось, что все для неё значимо и масштабно, даже самая незначительная вещь. И она говорила об этом с таким чувством, что, невольно, я сам начинал верить в значимость этих вещей.

Она невероятна, и видит Бог, всё, что я делал и делаю — я делаю только ради неё.

Ведь, во всем мире не сыскать столько нежности, сколько таится в её сердце. И эта нежность — бесценность для меня, которую, надеюсь, я не сумел уничтожить.

Тихая вибрация телефона заставляет меня выйти из омута воспоминаний. Подхожу к постели и достаю из матраца телефон. Сообщение от Дениса. Открываю и на миг замираю от увиденной фотографии, которую он мне присылает: Амели стоит в кругу друзей своего мужа, а рядом с ней, собственно, и сам Альберт, чья рука лежит на её талии.

Сжимаю телефон в руках. В голове рисуются не самые приятные картины с их участием, от чего ревность пробирает до мозга костей. Тело начинает судорожно трясти от злости и, не сдержав эмоций, швыряю мобильный в стену.

Вся жизнь словно на повторе, где я лишь пытаюсь изменить ход её событий, чтобы мне не предстояло больше видеть то, как Амели принадлежит другому.

Слышу, как двери камеры начинают открываться. Встаю, собираю разлетевшийся на части телефон с пола и быстро прячу его в маленький проем матраца.

— На выход, к тебе пришли, — раздаётся голос охранника за спиной.

Прохожу к выходу, жду, пока обыщут, а после, вместе с надзирателем иду навстречу к тому, кто пожаловал ко мне. Увидев Дениса, слегка удивляюсь.

— Как-то ты быстро оказался здесь. Буквально пять минут назад, я смотрел на фото, которое ты мне отправил, — произношу, садясь подальше от людей.

— Это фото я отправил пару часов назад.

— Ладно, не суть! Как она? — совладев с эмоциями, спрашиваю единственное, что должно меня сейчас волновать.

— Сегодня они выехали на мероприятие, организованное другом Альберта. Врачи говорят, она идёт на поправку, и я согласен с ними. Выглядит она живее и лучше, чем в первые дни после аварии.

Улыбаюсь, но на душе продолжают скрести кошки.

— Но я приехал не по этому, — делает небольшую паузу и тянется ко мне чуть ближе. — Давид Эдуардович, мы нашли того, кто принёс вам тот конверт, — шепчет тише.

— И? — уточняю с нажимом, так и не дождавшись продолжения.

— Мёртв, — отвечает с досадой.

— И он мёртв?

— Думаю, мне стоит расследовать эти два убийства.

— Не иначе! — произношу твёрдо.

— В таком случае, вам придётся задержаться в тюрьме.

Киваю ему с пониманием и тяжело вздыхаю.

— И, мне будет очень тягостно следить за Амели Григорьевной.

— Я понял. Тогда сегодня же договорись об освобождении моего бывшего сокамерника Андрея.

— Зачем? — смотрит на меня удивлено.

— За тем, Денис, что сейчас я доверяю только тебе и ему!

— Хорошо, но у него срок немаленький, денег понадобиться много.

— Плати столько, сколько нужно. А он в долгу не останется.

Он делает пометки у себя в блокноте, а я стараюсь понять, кому я перешёл дорогу настолько, что человек готов убивать, лишь бы держать меня в тюрьме.

— Проверяй всех! — отвлекаю его от письма. — Близких и родных! И моих и её.

— И мужа? — произносит с усмешкой.

— И его.

— Вы, конечно, извините, но у него мозгов бы не хватило провернуть всё это.

— Не стоит недооценивать того, у кого за спиной стоит такой отец, как Вартан.

Понимает и принимает моё поручение.

— Денис, начинай искать только тогда, когда Андрей выйдет отсюда. Ты аккуратен, я знаю. Но может случится все, что угодно, и Амели должна быть под защитой.

— Я вас понял. Сейчас же займусь освобождением Самойлова.

Встаёт, я следом. Пожимаем друг другу руки и расходимся.

— Тебя там ждёт отец, — предупреждает охранник, когда мы возвращаемся обратно.

— Смотрю, я сегодня востребован, — отшучиваюсь.

— Разве это плохо?

— Для тебя отлично, — улыбаюсь шире, намекая на то, как много он зарабатывает на том, чтобы люди с улицы входили в мою камеру.

Улыбается ехидно, делает очередной обыск и впускает меня в мою комнату.

— Пора договориться, чтобы ты переехал сюда, — приветствую отца.

Подхожу, протягиваю руку и замечаю, как он держит в руках помятую фотографию, что является синим пламенем для моего сердца.

— Не ты ли меня учил, что трогать чужие вещи плохо, — отмечаю саркастично и убираю руку.

— Из-за неё ты здесь? — встаёт, протягивая мне фото.

— Ради! — исправляю его и вырываю снимок из рук.

— Почему ты молчал всё это время и не объяснял мне причину своего пребывания здесь?

— Чтобы услышать очередную лекцию о том, как плохо общаться с замужней девушкой?

— Не в этой ситуации, сын, — произносит тише. — Как проходит расследование Дениса?

— Тот, кто принёс мне это, — приподнимаю фото, — Мёртв.

— Два трупа в одном деле — это уже не случайность.

— Солидарен с тобой.

— Решил, что будешь делать? Может мне подключить своих людей?

— Нет, никого не нужно подключать. Денис прекрасно выполняет свою работу.

— Если что, ты знаешь, что я всегда к твоим услугам.

— Знаю! — присаживаюсь за маленький стол, и он следует за мной. — Как дела на фирме?

— На упад. Твои посиделки здесь плохо влияют на работу.

— Отрекись от меня, я уже предлагал тебе.

— Из-за денег? — смотрит на меня оскорблено. — Ты меня с кем-то путаешь.

— Просто знай, что я здесь буду до тех пор, пока этого требует ситуация. Месяц, год или десять, — неважно. Пока я не буду уверен, что она в безопасности, я ни ногой отсюда.

— Она знает об этом? — указывает глазами на снимок в моих руках.

Тяжело вздыхаю, вновь вспоминая нашу с ней последнюю встречу и её потерянные глаза. До сих пор не могу простить себе то, что намеренно причинил ей боль. И вместо того, чтобы прижать её к груди в тот день, снова не сдержал своего обещания и отпустил её.

— Нет. Я сделал все, чтобы она больше не подходила ко мне, — отвечаю вскользь.