Когда плачут драконы (СИ) - Эн Вера. Страница 41

Джемма прищурилась с подозрением, но вовсе не из-за того, что подумал Арве.

— А тебе откуда все это известно? — поинтересовалась она. — Говорил же, что не помнишь ничего. Или врал?

Арве отвел взгляд.

— Не врал, — ответил он. — Боялся, что не поверишь. Я семью забыл. Напрочь, как отрезало. Ни имен, ни лиц. Ни чувств. А когда ты про Долину заговорила, подумал, чем Энда не шутит? Если бабка Гудлейв еще жива, может, и меня чем порадует. Правда, если не вспомню…

— Вспомнишь, — прервала его старуха и снова улыбнулась, не открывая глаз. — Просто, попав под лавину, ты слишком сильно надеялся на родительскую помощь, а когда разочаровался, предпочел от них отречься. Вот боги и наказали.

Арве смутился так, что даже драконьи щеки потемнели от стыдного румянца. Вот оно, значит, как получилось. И его родители не выручили. Но как же так?..

— Почему?! — не сдержалась Джемма. — Почему драконы бросают своих детей на произвол судьбы? Не пытаются их спасти, даже когда это сделать проще простого? Кеола вон!.. И Гейра!.. И Арве!..

Бабка Гудлейв вздохнула и поглядела куда-то за горные вершины.

— Когда боги превратили людей в драконов, они вовсе не желали зла их еще не рожденным детям, — с непонятной грустью проговорила она. — Они надеялись, что новое поколение вернется к своим истокам, приняв человеческий облик и оставшись потом с людьми навечно. И потому разорвали кровную связь. Стоит только юному дракону пересечь границы нашей Долины, его перестают ждать в родном гнезде. И не ищут, если он не возвращается. И не чувствуют пустоты потери.

— Это жестоко! — изумленно прошептала Джемма. Но старуха покачала головой.

— Боги хотели вернуть безвинно осужденных людям, — возразила она. — Исправить ими же совершенную несправедливость. Но в пылу раскаяния не предвидели того, на что способны жестокость и жажда наживы.

— А почему потом не сделали все, как должно быть? — запальчиво воскликнул Арве: он давно имел зуб на Создателей и сейчас явно убедился в том, что был прав.

Бабка Гудлейв снова вздохнула и потом долго-долго молчала.

— Неладное с Создателями творится, — пробормотала она словно сама себе. — Будь все как раньше, давно бы уже мир другим сделался. Но с тех пор, как отдали они свои силы на создание драконов…

— Отдали! — снова не дослушал Арве. — Можно подумать, доброе дело совершили! Можно подумать, просил их кто!..

— Можно подумать, — совсем уж непонятно согласилась старуха. Потом добавила: — Иногда это полезно.

Арве было насупился, но вдруг вздрогнул, метнулся к краю гнезда и стрелой исчез в полумраке.

— Вспомнил, — пояснила бабка Гудлейв. — Избавился от своей ненависти к родителям и вспомнил их. Только тебе, девонька, боюсь, придется одной домой возвращаться. Арве теперь долго от родных отойти не решится.

Джемма стиснула кулаки. Дальняя дорога в одиночестве ее почти не пугала: в конце концов, обернется невидимой, и никакие опасности ей не страшны. А вот перспектива объясняться с Хедином из-за пропавшего Арве, а потом еще и друзьям его рассказывать, что произошло и как так вышло, что они в Драконью долину свернули... Даже если поймут, что она хотела родителей разыскать…

Хотя нет, как тут понять, если они знали про Нетелл? Воистину, за двумя зайцами погонишься…

— Ну я… полечу тогда, наверное… — потерянно пробормотала Джемма. — А то поздно уже… Мама волноваться будет…

— Мама… — напевно протянула старуха. — А ты говоришь, жестоки Создатели. А они новую мать тебе подарили, раз уж родную сберечь не смогли.

Джемма охнула, подалась вперед. Неужели бабка Гудлейв и ее родителей знает? И неужели… раскроет перед ней эту тайну?

— Мама… — попыталась было выговорить Джемма, но губы не слушались, только дрожали, и старуха продолжила за нее:

— Погибла, — с самым глубоким сочувствием произнесла она. — Она тебя незадолго до смены ветра родила и совсем слабой отправилась в путешествие. Только и сумела, что горы перелететь. Упала, несчастная, убившись насмерть, а тебя так и не выпустила. Спасла. И боги позаботились, чтобы ее жертва не пропала даром.

Джемма не сдержалась, всхлипнула: так ярко она представила себе молодую маму и так ей стало ее жалко. Наверняка мама была очень-очень красивой. И доброй, и самоотверженной. Такой, о какой Джемма могла только мечтать.

— А отец твой жив, — неожиданно нахмурилась бабка Гудлейв, и от нее чувствительно повеяло холодом. — Только не желал он твоего появления. У него другая семья была, вот он и…

— Бросил маму в беде? — со слезами на глазах закончила Джемма. Старуха уже привычно замолчала, словно испытывала. Но Джемме было все равно. Она готовилась к неприязни, даже к ненависти со стороны сородичей. К предательству родителей, ничем не отличающихся от других драконов. Но никак не ожидала столкнуться с трагедией. И теперь чувствовала себя донельзя несчастной и какой-то опустошенной.

— Хочешь, назову его имя? — неприятно сухо поинтересовалась старуха. — Ты имеешь право его знать.

Джемма покачала головой. Нет, ей не нужен был такой отец. Он сделал свой выбор и вряд ли жалел о нем. И Джемма тоже сделала.

— Я вернусь к той жизни, что выбрали для меня Создатели, — глухо проговорила она. Потом расправила плечи, развернула крылья. — Там меня любят. И я там люблю.

— И всегда будут любить, — уже совсем другим — теплым и окутывающе-заботливым — голосом пообещала бабка Гудлейв. — Знай это и никогда не сомневайся!

...Дорогу домой Джемма не помнила. В голове больно бились самые разные мысли. То они сосредотачивались на несчастной матери и подлом отце. То плавно перетекали к рассказу бабки Гудлейв о попытке богов вернуть драконышей к людям и малопонятным намекам на утрату Создателями могущества. То возвращались к оставшемуся в Долине Арве и необходимости придумать оправдание перед Хедином.

И чем ближе становился Армелон, тем сильнее вставала последняя проблема. Джемме ведь потом еще и поисками Гейры придется заниматься. А после встреченных сегодня препятствий она плохо себе представляла, как это сделать в одиночку.

Вот тебе и осуществление мечты! Побывала в Драконьей долине. Увидела родичей…

Джемма тяжело вздохнула и спикировала вниз, к огням Армелона. И только сейчас заметила, что по дороге, ведущей из леса, шел путник. Он торопился, желая поскорее добраться до городских стен, а у Джеммы неожиданно екнуло сердце.

Ну конечно, запах хвойного бора и теплого соленого моря. Как же она скучала по нему!

— Эдрик! — вскрикнула Джемма и бросилась ему наперерез, на лету принимая человеческий облик…

Глава пятнадцатая: Одже

Одже не понимал, что с ним творится. Нет, он знал, конечно, что влюблен в Беату всей душой, но и подумать не мог, что эта любовь начнет проделывать с ним подобные фокусы. Когда в голове вдруг становится пусто и не разум ведет сердце, а оно получает главенствующую роль, да еще и подкидывает разнообразные сюрпризы.

Одже разучился сохранять спокойствие и хладнокровие. Он не мог больше отрешиться от происходящего вокруг, чтобы не думать о своей ущербности и совершенной ненужности, и постоянно поддавался на Беатины провокации. Загорался вместе с ней, огорчался и радовался вместе с ней, выпуская на волю давно и надежно запрятанные чувства.

И прощая себе одну вольность за другой.

Разве позволительно ему было обнимать Беату, когда она чуть не упала? Должен был лишь помочь ей оправиться, а вместо этого прижал к себе, всей своей сущностью ощущая ее тепло, ее мягкость, ее восхитительные изгибы. Руки сомкнулись на ее спине, и только взгляд Беаты привел в себя, заставив спуститься на землю.

Разве имел он право снова приглашать Беату к себе, понимая, что она и так уже себя ославила, несколько дней подряд приходя в караулку? Это она в силу своего возраста могла еще не думать о последствиях, но Одже-то должен был мыслить наперед, а вместо этого поддался слишком горячему желанию снова видеть Беату и опять не совладал с собой.