Суженая для Темного. Попаданка из пророчества (СИ) - Недельская Оксана. Страница 21

Так, стоп! Я тряхнула головой, скидывая липкий морок.

Ещё не хватало! С парочкой красавцев я уже познакомилась — Хэч и принц ни в чём не уступали этому экземпляру, а встреча с ними принесла больше проблем, чем радости. Так что… Как говорится, с лица воду не пить.

— Добрый день, уважаемый незнакомец, — я растянула губы в иронической усмешке, — Не подскажете, как добраться до ближайшей деревни? Мне нужно купить провизию.

— Про-ви-зию? — переспросил мужчина и вдруг совершенно не в тему расхохотался.

Причём приятная хрипотца безо всякого перехода превратилась в дребезжащий старческий смех. А вместо невозможного красавца появилась древняя старуха, замотанная в не менее древнюю шаль. Египетские мумии — и те краше.

— Умница девочка, — проскрипела бабуля, — прошла маленькую проверку. Ибо, коль на каждого мужика слюни будешь пускать, какой от тебя толк?

Я благоразумно промолчала. Ясно же, что вопрос чисто риторический.

— Проходи в дом, неча на пороге пыхтеть да глазищами зыркать, подпалишь чего-нибудь невзначай, — усмехнулась старуха и направилась к дому неожиданно лёгкой походкой.

Наблюдая, как лихо она вышагивает, я задалась вопросом — а, может, всё наоборот? Красавчик вполне себе настоящий, а сейчас он сменил личину, чтобы запудрить мозги своей случайной гостье? Решил поменять тактику, поскольку я не повелась на его мужскую харизму? И, кстати… Случайна ли наша встреча? Что, если этот человек, кем бы он ни был, сделал так, чтобы я сбилась с пути? Недаром же не могла сосредоточиться…

Меж тем бабулька скрылась в дверном проёме, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Перешагивая высокий деревянный порог, я почувствовала покалывание во всём теле, какое бывает, когда отсидишь ногу, и поморщилась от неприятного ощущения.

— Сумела войти, так и кривиться нечего, — заметила хозяйка и плавно заскользила в глубину своего жилища.

Внутри дом выглядел непривычно, но совсем не сказочно: низкий потолок, длинные и узкие окошки, у входа — громоздкая каменная печь. Комнаты прицепляются одна к другой, как вагоны поезда… Резная мебель из темновато-красного дерева и плюшевые кресла совсем не подходили лесной колдунье, я бы не удивилась, увидев такую в доме какого-нибудь богатого графа.

— И вторая проверка удалась на славу, — сообщила старуха, внезапно материализовавшись на пороге очередной комнаты, — дом впустил, выходит, злого умысла нет. А чего корчилась-то? Никак мыслишки нехорошие обо мне думаешь? А? Так? Угадала?

Щёки опалило жаром.

— Я не уверена, что вы та, за кого себя выдаёте, — решила ответить честно и заодно провентилировать атмосферу, — и не понимаю, почему пришла сюда, хотя стремилась совсем в другое место.

— Потому и пришла, что я тебя вызвала.

Бабуля уселась в кресло и вытянула ноги в разноцветных носках поближе к пылающему жарким огнём камину.

— Присаживайся, не робей, — она указала на низенький пуфик — второго кресла тут не наблюдалось, — душу твою вынуть да со своей поменять не сумею, так что бояться тебе нечего.

После столь утешительных слов мне захотелось бежать куда глаза глядят и не останавливаться как минимум сутки.

Надтреснутый смех резанул по взвинченным до отказа нервам.

— Не бойся, говорю. Не поняла, что ль? Не поспела я научиться, теперь уж и не сумею. Час мой наступает.

Ага, так я и поверила. Бабка, хоть и была старой, вовсе не выглядела собирающейся на тот свет. Такая, скорее, сама кого хочешь со свету сживёт и на могилке станцует.

— Я уж было решила, что ошиблась, не дождусь, — не обращая внимания на мою недоверчивую физиономию, сказала бабуля, — Ты впритирочку пришла, могла опоздать. Да ещё всё тёрлись возле тебя двое. Хорошо, что сумела от них избавиться. Не нужен тебе никто. Обойдутся.

— В с-смысле — обойдутся?

— Обойдутся и обойдутся, — очень «понятно» ответила старуха, гневно сверкнув не по возрасту живыми глазами, — а вот мне ты поможешь. Идёшь в Балегус, верно? — и не дожидаясь подтверждения, протянула конверт из очень плотной бумаги, — Вот, отнесёшь кое-что.

На конверте было написано: «Балегус, площадь Тёмного, дом 12». Я в немом изумлении уставилась на старуху.

— Чего позеленела? Знакомые буквы да цифры? Что ж, судьба твоя такая, смирись. Так! — Она вдруг хлопнула себя по лбу и расплылась в плотоядной улыбке, — Пойдём-ка, гостьюшка, накормлю тебя да напою на дорожку. Уж не взыщи, ночевать не оставлю. Разве что, ты готова посмотреть, как умирает ведьма в десятом колене. А? Хочешь? Передам тебе свои знания.

Я замотала головой. Даже у нас о смерти ведьм ходят разные слухи, один другого страшнее, боюсь представить, что с ними может произойти в этом, по-настоящему магическом мире…

Бабка пристально посмотрела на меня, словно примериваясь, как поудобнее сожрать, и тяжело вздохнула.

— Эх, говорила мне Мамрыг, ох, говорила: «Начинай с самого первого дня искать заклятье переселения душ! Иначе можешь не успеть». Очевидно, знала. Видела мою судьбу. А я прокутила-прогуляла добрую сотню лет, прежде чем заняться делом. Не могла предположить, что на поиски уйдёт прорва времени… Экое тело упустила…

Она снова вздохнула, затем поднялась и, поманив меня пальцем, направилась в другую комнату.

Я пошла следом, содрогаясь от мысли, что осталась в живых только потому, что старуха в молодости была не слишком прилежной ученицей какой-то колдуньи с ужасным именем Мамрыг.

Мы переместились на кухню. Круглый стол, цветастые занавесочки и много света создавали уют. Пахло сдобными булочками. Жуткая ведьма быстро накидала на стол всякой снеди и налила в бокалы какую-то жёлтую тягучую жидкость.

— Ну что? Помянем меня, гостьюшка. И прекрати трястись! — гаркнула сурово.

— Легко сказать! — закричала я в ответ срывающимся голосом, враз потеряв и страх, и благоразумие, — значит, вы бы на моём месте спокойно сидели и распивали чаи с тем, кто мог вас уничтожить?

Бабка выслушала мои вопли со стоическим терпением.

— Я бы на твоём месте отравила мерзкую старуху, — с непонятной теплотой в голосе заявила она, — Так… на всякий случай.

Ой-ё-ёй, а ведь это не фигура речи… Она действительно кого-то отравила. Хозяйка лесного домика вовсе не выглядела добрым одуванчиком, да и мне откровенно угрожала, но только сейчас пришло окончательное понимание — она убивала людей. И, вполне возможно, не раз.

— Опять трясёшься? — хихикнула бабка, явно довольная произведённым эффектом, — Не трясись, гостьюшка, то дела давно минувших дней. В ту пору я была ничем не примечательной травницей, собирала в лесу коренья от недержания да от медвежьей болезни, помаленьку торговала и жила в бедности, а однажды на опушке повстречалась с Мамрыг. Она пригласила меня в свой дом да и говорит: «У тебя подходящее тело, девонька. Не обессудь». А я не растерялась — возьми да и подсыпь ей чёрной армути. Превосходнейшее слабительное. Ха-ха-ха-ха!

Отсмеявшись, старуха одним глотком выпила свою порцию жёлтой жижи, которая на солнце переливалась огненными всполохами, как изумительной чистоты янтарь, взяла обеими руками кружку с дымящимся отваром и пересела из-за стола в единственное кресло.

— Мамрыг только усмехнулась, — мечтательно глядя куда-то вдаль и прихлёбывая горячий напиток, продолжила бабка, — Где это видано — лесную ведунью дарами леса травить. Но в награду за бесстрашие она не стала забирать моё тело, а взяла в ученицы, кой-чему научила да дом в наследство оставила, когда подходящую дурочку для обмена душами сыскала.

Я ахнула про себя. Комментировать откровения старухи совсем не хотелось. Хотелось тихонечко-незаметно отползти к выходу и бежать, бежать, бежать без оглядки.

— А ты не бойся, — взгляд ведьмы стал тяжёлым и цепким, — Сказала ж, плохого делать не стану. Вот хотя бы, известно ли тебе, гостьюшка, про тень мага? А ведь она идёт за тобой. И кто скрывал тебя? — старуха гордо выпрямилась, — Я скрывала. Но как помру, так тень немедля увидит тебя как на ладони.