Суженая для Темного. Попаданка из пророчества (СИ) - Недельская Оксана. Страница 23

Я дважды обошла торговую площадь, но ни одной лавки с магическими штучками не нашла. Пришлось обратиться к пышнотелой женщине, торгующей пирожками.

— Дайте, пожалуйста, один.

Тётка неприветливо зыркнула, но, увидев протянутую медяшку, милостиво улыбнулась:

— С картошкой? С грибами? С капустой?

— С капустой. А не подскажете, где тут лавка с магическими амулетами?

— С амулетами? — белёсые брови взметнулись вверх, демонстрируя неслабое удивление, — на следующей улице, — она махнула толстой рукой, показывая направление, — возле лавки зеленщика направо и вниз. Недалече.

— Спасибо.

Пирожок оказался пересоленным и совсем невкусным — не сравнить со стряпнёй старой ведьмы, — зато магическая лавка и впрямь нашлась быстро. А вот встретили меня там неприветливо.

— Не подаю, — зло бросил бородатый мужик, стоило появиться на пороге.

— А я не за подаянием. Мне нужен амулет для защиты, наподобие вот этого. Вернее, два амулета. Только йишра должен быть крупным.

И положила на прилавок старухин подарок.

Лицо торгаша скривилось в недоверчивой ухмылке.

— А деньги у тебя есть?

— Покажите амулет и назовите цену.

— Ишь, какая прыткая! — почему-то восхитился мужик, — Ну, гляди.

Он ткнул пальцем в запылённое стекло витрины, под которым один-одинёшенек лежал медальон. Кажется, золотой. Красивый… Похоже, то, что надо — те же знаки, только выложены мелкими зелёными камушками. И крупный йишра.

— А почему он не светится? — я возмущённо указала на главный камень.

— Активирую, и засветится, — засмеялся торговец, — Ты откуда такая взялась? Выглядишь как оборванка, и в магии ничего не смыслишь, а нацелилась на самый дорогой амулет равновесия.

— Цена?

Отвечать на подначки не стала, а вот на старуху злилась всё сильнее — как же она меня подставила! Зачем я послушалась, и надела это тряпьё? Бабка даже положить свои вещи в мешок не позволила, и удобные ботинки из-за неё пришлось оставить — а теперь хромаю на обе ноги, как старая кляча в сбитых подковах.

— Сотня золотых, — мужик довольно осклабился.

Присвистнув про себя, я спокойно поинтересовалась:

— Это за один или за два?

— За один. Не такой на них спрос, чтобы по два держать. Один-то хорошо, если раз в десяток лет возьмут, — и торговец грустно вздохнул.

— Тогда восемьдесят золотых, и по рукам, — прищурилась я.

Ну а что? Если товар залежалый, нечего за него полную цену отдавать. Не вовремя разоткровенничавшийся бородач с чувством ударил в ладоши и снова захохотал.

— Гляньте, люди добрые, торгуется! Девяносто — и иди с миром. Считай, что даром отдал.

— Восемьдесят пять — и я согласна.

— Ты деньги-то покажи, поди, шутки шутишь. Откуда у нищей голодранки золото?

Пришлось достать полновесные золотые кругляши — ещё в лесу я разложила своё богатство по сумке так, чтобы легко находить нужное количество монет разного достоинства.

У торговца загорелись глаза.

— Ну что ж, восемьдесят пять. Твоя взяла. Йишра хороший поставлен, надолго хватит. Погоди, спервоначалу активирую.

Он полез под прилавок, вытащил ключ, прикованный короткой цепью к столешнице. Ругаясь, с трудом открыл витрину и достал амулет. Я ждала каких-нибудь заковыристых манипуляций или сложных заклинаний, но мужик всего-навсего нажал на камень ладонью, и тот засиял так ярко, что в первый момент пришлось зажмуриться.

— Ага! Уразумела? Долго служить будет. Ещё не раз вспомнишь дядьку Стриха, болезная.

Почему «болезная» дядька Стрих не объяснил, и мазь от волдырей не продал, уверив, что у знахарок через дорогу не хуже и дешевле. Видать, проникся к нищей голодранке с золотыми монетами в кармане.

Поход в магическую лавку доказал, что мне просто-таки необходимо переодеться, иначе так и будут гнать отовсюду в три шеи. Но сначала обед! Неизвестно, на сколько затянется поход по магазинам, а желудок после малосъедобного пирожка выл волком — не стоит продавщицам слышать этот концерт, рулады на тему «Голод не тётка» точно не поспособствуют тёплой атмосфере и, как следствие, хорошим покупкам.

Вариантов оказалось негусто. На торговой площади расположились всего две забегаловки, где можно было полноценно пообедать.

Я поймала за шиворот парнишку, который рассказал, что на другой стороне Мригуса найдётся ещё парочка «питейных заведений».

— А чё те тут не нравится? — швыркая носом, поинтересовался мой вынужденный гид, — Тут всё то ж самое. Таким, как ты, в самый раз во-он тама жрать, — и, ловко вывернувшись, припустил прочь, заулюлюкав на всю улицу.

«Вон тама» я бы не стала есть ни за какие коврижки — от противного запаха немытых тел, тушёной кислой капусты и въевшегося в пол дешёвого вина меня затошнило уже на пороге. Другая столовка выглядела более прилично и принадлежала местной таверне «Подкова». Выбрав меньшее из двух зол, решила заодно снять на ночь комнату.

Стоило открыть дверь, как меня больно толкнул парень с сальными рыжими патлами:

— З-здесь н-никто н-не п-подаст! А н-ну, п-проваливай.

Во дают! Заику поставили дежурить у дверей.

— У меня есть деньги, — сунула в прыщавый нос серебрушку. Приблизительно столько в нашей таверне стоил роскошный ужин.

— А-а-а, н-ну т-тогд-да п-прох-ходи, — посторонился бдительный страж и сразу потерял ко мне всякий интерес.

В «Подкове» было сумрачно. Солнечный свет старался проникнуть внутрь, но запылённые стёкла, в которые отчаянно бились залетевшие с улицы пчёлы, надёжно отражали его атаки. У барной стойки позёвывал долговязый мужчина, над его головой вились сонные мухи. Надеюсь, кроме пчёл и мух, здесь нет других насекомых? Хотелось бы переночевать в гордом одиночестве, без многочисленных соседей в виде клопов и тараканов.

В зале, в основном, обедали мужчины — компаниями и поодиночке. Я прошла мимо центральных столов под взрывы хохота и нецензурную брань (надеюсь, не в мой адрес) и устроилась в самом дальнем уголке, рядом с винными бочками. Через стол от меня боком сидел одинокий мужчина, подперев голову рукой.

Местная девчонка-официантка подошла спустя минут двадцать — я уже подумывала сходить к стойке за меню, и не делала этого, потому что не хотелось второй раз пробираться сквозь недружелюбный строй местных завсегдатаев.

Как оказалось, слово «меню» здесь знать не знали.

— Заказывай скорей, — опасливо стреляя глазами через плечо, поторопила девчонка.

— А что у вас есть?

— Похлёбка из свинины, пшеничная каша, картошка, жаркое, салат. Всё, как обычно.

Я заказала картошку с мясом и салат. Надеюсь, съедобно.

— Пить что будешь?

— Какой-нибудь морс.

Официантку в мгновение ока сдуло с места, и, видно, шаловливым ветерком задело того самого мужчину. Он встрепенулся и посмотрел в мою сторону.

Хэч!

Втянув голову в плечи, я с ужасом и внутренним трепетом наблюдала, как маг встаёт и идёт прямо ко мне. Он был без куртки, отчего плечи казались ещё шире, рукава рубашки закатаны выше локтей, волосы растрёпаны, в чёрных глазах будто горит самый настоящий огонь.

— Хорошего дня, милая барышня, — его громогласное приветствие слышала вся таверна. Со стороны ближайших столов раздался хохот, — Разрешите присоединиться?

И уселся напротив, не озаботившись дождаться ответа.

— Я всего лишь хочу побеседовать, не откажите в любезности. Известен ли вам, милая барышня, любопытный факт? — Хэч чуть наклонился вперёд и доверительно понизил голос, — Человек не может за просто так помочь другому человеку. Требуется серьёзная причина. А если внятной причины нет — всё, ты враг. Тебе не верят. Тебя боятся. Представляете, милая барышня? Вот хотите, я вам помогу? За просто так! Соглашайтесь, не пожалеете.

Я изумлённо смотрела на мага, не понимая, что происходит. Он издевается? Валяет дурака? Хотела ответить что-нибудь резкое, но тут глаза сами собой сместились на оголённую левую руку мужчины. От запястья до локтя по ней ветвилась татуировка. Неправдоподобно чёрного цвета. Она выглядела, как живая тьма, закованная в цепи искусно выполненного рисунка. Жуткая до невозможности, но буквально притягивающая взгляд. Хэч сразу заметил, что я рассматриваю татуировку, и его глаза превратились в глаза настоящего хищника — настороженные, холодные и цепкие.