В поисках Винни-Пуха (СИ) - Лина Луисаф. Страница 13

— У него брата похитили, а он и не заметил, — бросил на меня насмешливый взгляд Васька.

— Э-э, — мудро сказала я, — ну они не очень между собой общались…

— Так значит, ему и переживать незачем, — бросая недобрый взгляд на зеркало заднего вида, изрек сосед.

Я тоже посмотрела назад — черный БМВ ехал за нами, как приклеенный.

— Он с Криворуким встречался, — внезапно вспомнила я.

— Кто? — не понял Васька.

— Виктор. Помнишь, Димка мне тогда сообщение прислал, что он к Косолапому в Албанию полетел. Так Косолапый — это Криворукий и есть, Димка всем любит прозвища придумывать…

— А какое прозвище у этого? — кивнул в сторону черной иномарки Васька.

— Не скажу, — покраснела я, — слушай дальше. Виктор встретился с Криворуким, других-то Димкиных знакомых мы не знаем, и поспрашивал его насчет тех, кто точил на Пуха зубы…

— Пуха?

— Димку… Не перебивай… У Димки нет врагов. Наоборот даже, он многим помогал, с ним подружиться хотели.

Васька вдруг захохотал.

— Так этот Виктор, мужественно рискуя собственной жизнью, узнал, что у его брата… нет врагов?

Я молча отвернулась к окну, понимая, что бы я сейчас не сказала в защиту Виктора, Васька все равно вывернет мои слова не в пользу последнего.

— Не обижайся, — вдруг сказал Васька, — просто не нравится он мне. Но если тебе это так важно, я постараюсь относиться к нему получше.

— Спасибо, — удивилась я.

Васька деликатно сжал мои пальцы и улыбнулся. Такой улыбки у него я никогда не видела: нежной, немного грустной и такой теплой. Я удивленно изучала его лицо, узнавая и не узнавая его одновременно.

Васька вдруг откашлялся, прерывая волшебство момента.

— Приехали, — сообщил он.

Я выглянула в окно — мы парковались неподалеку от дома Григория. Рядом остановилась машина Виктора.

— Что будем делать? — подошел ко мне Титов. На Ваську он не смотрел.

— Нужно сначала проверить, вдруг он вернулся домой, — вздохнула я. — Если нет, — я вытащила распечатку, — будем искать.

Дома Григория снова не оказалось. В этом мы смогли убедиться, впустую простояв под его дверью десять минут. Мужчины вопросительно уставились на меня.

Я свернула распечатку, и аккуратно разорвала ее на три маленьких листочка, на каждом из которых было по два адреса.

— Ты разделиться предлагаешь? — возмутился Васька. — Ну уж нет, на это даже не рассчитывай. Мало ли, что с тобой опять может случиться!

— Здесь шесть заведений, — терпеливо пояснила я, — если каждое проверять всем вместе, можем зря потратить всю ночь. Гораздо проще взять по два адреса и отправиться туда одному. На это уйдет всего лишь пара часов.

— Он прав, это может быть опасно, — подал голос Виктор. — А вдруг ты наткнешься на Разумовского? Он может напасть на тебя.

— Ну я же не буду орать «Это ты похитил моего друга! Хватайте его!» — возмутилась я. — Если я его замечу, позвоню вам.

В общем, победа осталась за мной. Мужчины сфотографировали на свои мобильные телефона изображение Разумовского, и мы разошлись.

На улице похолодало. Пожалев, что не догадалась взять с собой куртку, я, зябко ежась, побежала в кафе «Вероника», который находился буквально за углом.

Статус кафе явно не соответствовал данному роду заведения. Помещение было небольшим, разделенным на две примерно равные части. На одной половину разместились столы с простой клеенчатой скатертью и дешевыми пластмассовыми стульями. Другую занимал полупустой бар. Народу было немного, и Разумовского среди них я не заметила. При моем появлении никто даже не шевельнулся, чему я, честно говоря, обрадовалась. Скромно подойдя к барной стойке, я нерешительно остановилась, не зная, с чего начать разговор с барменшей, хмурой женщиной с брезгливым взглядом. Рогачева Вера Павловна, гласил бейджик на ее груди. Так ничего и не придумав, я заказала себе простой воды и робко пристроилась на высоком стуле.

Барменша, налив мне в весьма сомнительной чистоты стакан воды (явно из под крана), тут же потеряла всякий интерес.

Я нерешительно потерла нос и наконец, тихо спросила, обращаясь к ней:

— Вера Павловна, извините, вы не могли бы мне помочь?

Женщина бросила на меня хмурый взгляд.

— Наркотой не торгуем, — бросила она.

— Нет-нет, — зачастила я, выхватывая из сумки фотографию Григория и показывая его Рогачевой. — И ищу своего друга, мне сказали, он может быть здесь. Вы его не видели?

Женщина мельком взглянула на снимок.

— Не помню, здесь знаешь сколько народу бывает?

Наверное, нужно ей заплатить, мелькнуло в голове. Я быстро залезла в сумку, достала кошелек и обнаружила, что у меня осталось только двадцать рублей. Вспомнив, что следующим в моем списке значится клуб, где наверняка платный вход, я схватила фотографию Разумовского, вылетела на улицу и горько заревела. Я оказалась просто никчемной тупицей, которая даже не сообразила взять с собой денег, чтобы оплатить вход в клуб и которая не сумела вывести на откровенность даже барменшу! Такая идиотка, как я, определенно не сможет помочь своему другу, и теперь Димка обречен вечно томиться в плену похитителей! Я заревела еще горше, испытывая к себе и Пуху огромную жалость.

— Ну и чего слезы льем? — вдруг весело раздалось надо мной.

Я подняла голову и сквозь слезы разглядела давешнего скелета. На этот раз джинсы он сменил на теплый свитер и черные брюки.

— Эге, — удивился скелет, — так это я к тебе сегодня подкатывал. А где твой упырь? — спросил он, немного нервно озираясь по сторонам.

Я хихикнула — Димке обязательно понравится Васькино новое прозвище.

— Нету, — всхлипнула я, — в баре он.

Скелет с жалостью посмотрел на меня, видимо, решив, что «упырь» наливается.

— Ты из-за этого плачешь? — вздохнул он.

Я растерялась.

— Нет.

И вспомнив про свою неудачу, снова заревела.

— Тааак, — протянул скелет, — хватит топить тротуар. Идем, — и, схватив меня под локоток, куда-то потащил.

Я так оторопела от его приказного тона и свойского жеста, что без пререканий пошла за ним.

— А куда мы идем? — наконец, догадалась спросить я.

— Домой, — просто сказал скелет.

— А-а-а, — протянула я и подпрыгнула, — к кому домой?

Скелет вздохнул.

— Иду я по улице, — вдруг сказал он. Вижу — девушка плачет. Сама в платье, красивая такая, а плачет. Вот и решил помочь. Не бойся, приставать не буду, не люблю плакс.

— Я не плакса! — возмутилась я.

Мы уже зашли в подъезд, который показался мне смутно знакомым и поднялись на второй этаж.

Да ведь здесь живет Разумовский! — сообразила я. В квартире под номером девять… к двери которой только что подошел скелет и, немного повозившись, открыл собственным ключом!

— Прошу, — улыбнулся скелет, приглашающее распахивая дверь, — только аккуратней, у нас в прихожей света нет, лампочка вчера выгорела.

Я осторожно зашла внутрь, с интересом озираясь по сторонам.

Квартира оказалась небольшой, состоящей из крохотной спальни, маленького зала и совсем уж со спичечный коробок кухоньки.

— Надо же, — внезапно задумчиво протянул скелет, оглядывая зал. — Кажется, книга лежала левее, а шкаф слегка приоткрыт был…

Васька! Вот откуда он достал фотографию! А еще врал мне, что соседка дала! Вот ведь… полицейский хренов!

— Тебе, наверное, показалось, — промямлила я.

— Наверное, — согласился скелет и тут же встряхнулся. — Айда на кухню, чаю попьем.

Я пошла вслед за гостеприимным хозяином дома и, помыв руки, села, с трудом втиснувшись в тесное пространство между столом и стеной. Скелет, тем временем, все вытаскивал и вытаскивал тарелки, и вскоре на столе уже громоздись вазочки с печеньем, конфеты, варенье и пирожные.

— Люблю сладкое, — заметив мой удивленный взгляд, пояснил скелет. — Меня, кстати, Дима зовут.

Услышав имя, я поперхнулась и снова приготовилась реветь.

— Это у тебя профессиональное? — грустно спросил Дима.

— Что? — не поняла я.