Покой - Вулф Джин Родман. Страница 22

Я рассмеялся, заставив Доэрти покачать головой – дескать, молодежь вечно веселится невпопад. Он сидел, скрестив ноги, на пустой бочке из-под яблок.

– Сам подумай, откуда словечко-то взялось? Разве ты встречал когда-нибудь кошку, у которой не было бы сестрицы с таким именем?

В общем, однажды вышло так, что Финн Маккул пригнал коров, а Верховный король из Тары возьми и скажи: «Финн, у меня для тебя есть работенка», и Финн ему ответил: «Ваше величество, считайте, что она уже сделана – о чем речь?» «О крысином короле, который пробрался на борт лодки Святого Брендана, грызет ее корпус и творит всякие пакости». «Наслышан я об этой лодке, она же каменная, – возразил Финн, – пусть себе грызет, ничего у него не выйдет». «Она сплетена из ивовых прутьев, как и положено настоящей лодке [43], – сказал король, – и если ты, лентяй этакий, не поторопишься, Брендану ни за что не достичь Рая Земного». «Да что ему там понадобилось? – удивился Финн. – И где он, этот рай?» «Не твоего ума дело, – отрезал Верховный король. – А рай к западу от нас, о чем ты бы и сам знал, если бы не был подлинно английским дурнем».

Итак, Финн пустился в путь и преодолел на своих двоих много миль до самого залива Бантри, где и стояла лодка Брендана – такая здоровенная, что он увидал ее за пять дней до того, как почуял запах моря, и такая длинная, словно не ее пришвартовали к ирландскому берегу, а Ирландию к ней, и еще с высоченной мачтой, у которой словно вовсе не было конца, она просто тянулась в небеса и терялась там, а еще люди говорят, что пока лодка Брендана стояла на якоре, альбатрос ударился о верхушку мачты во время шторма и сломал шею – птичке, считай, повезло, потому что падение все равно бы ее убило, ведь она падала три дня, прежде чем ударилась о палубу, которая находилась так высоко над водой, что птица еще три дня камнем летела вниз после того, как Брендан пинком вышвырнул ее за борт.

Увидев, как вокруг лодки блестит вода, Финн молвил: «А вот и суденышко славного Брендана – провалиться мне на месте, если это не так. Но оно вот-вот отойдет от берега, потому что крыса размером с корову грызет якорный трос – видите, друзья?» И пес с ним согласился, потому что псы вообще склонны соглашаться, и у Отважного Сердца была бы отдельная история, не посмейся ты над кошкой. Пес выхватил меч (здоровенный такой, и лезвие сверкало ярко, как путеводная звезда), закурил трубку, сдвинул шляпу на затылок и сказал: «Ты бы хотел, чтобы эта крыса сдохла прямо сейчас – да, Финн?» Финн ответил: «Да», и они дрались до восхода луны, а потом пес принес Финну крысиную голову на шесте примерно вот такой длины, но не признался, что все случилось благодаря кошке, которая подошла сзади и подставила крысе подножку, ведь собака – самое честное животное из всех, что были, есть и будут, за исключением тех случаев, когда речь идет о похвале за содеянное, но Финн и сам все видел. Финн подмигнул кошке, однако та как раз чистила свой нож и ничего не заметила. На следующий день друзья снова отправились осматривать лодку и увидели на палубе двух стариков – с белыми, как лебединое крыло, бородами, с клюками выше человеческого роста, – похожих, словно близнецы. Почесал Финн в затылке и молвил, обращаясь к кошке: «Клянусь дождем ирландским! Я глядел то на одного, то на другого, пока у меня голова кругом не пошла, и черт меня побери, если между ними есть хоть какая-то разница; как определить, который из них Святой Брендан?» И кошка сказала: «Признаю, я никогда не встречала святого, но второй – крысиный король». «Который?» – спросил Финн, присматриваясь. «Тот, что справа, – ответила кошка. – Уродливый». «Значит, все улажено, – решил Финн, – Не подведи меня, девочка». И он схватил кошку, забросил ее на борт, а сам вернулся к Верховному королю в Тару и сказал ему, что дело сделано.

Кошка приземлилась на все четыре лапы, как у этих зверей водится, но когда выпрямилась и окинула палубу взглядом, оказалось, что крысиный король куда-то исчез. Святой Брендан сказал ей: «Добро пожаловать на борт. Теперь у нас есть капитан, кошка и крыса, все трое, – можем отплывать». Подписала кошка корабельные бумаги и вдруг заметила, что крысиный король назначен квартирмейстером. «Это как понять, – спросила она, – ему что, еще и жалование платят?» «А разве ты не знаешь, – ответил Брендан, – что нечестивые исполняют Его волю так же, как и праведные? Только им это не нравится. Как, по-твоему, я – такой слабый человек – смог бы поднять якорь, если бы крыса не перегрызла веревку? Но не волнуйся, я назначил тебя „кошкой“, а кошка важнее всех, не считая капитана». «Когда мы отплываем?» – спросила кошка. «Уже отплыли, – ответил Брендан, – потому что вчера трос разорвался, а лодка такая длинная, что нос уже в Бостонском заливе, но в нос и в корму нам дует ирландский ветер – он дует во все стороны сразу, но в основном вверх и вниз, – и я даже не знаю, достигнет ли когда-нибудь наша корма конца пути». «Тогда нам лучше пойти вперед», – сказала кошка.

Так они и поступили, и взяли с собой фонарь (вот такой), и это было правильно, потому что в Раю Земном оказалось темно, как в брюхе у коровы. «Это еще что такое? – спросила кошка, поднимая фонарь, хотя в темноте отлично видела. – Если мы в Раю Земном, то где сливки? Я ни черта не вижу, кроме большой сосны, к которой прибита табличка». Крысиный король, который пошел с ними, спросил: «А чего там написано?» – думая, что кошка не умеет читать, и желая ее смутить. «Вакансий нет», – прочитала кошка. «Ну, значит, и сливок нет», – сказал крысиный король, а Брендан прибавил: «В Раю Земном сейчас два часа утра. Ты же не думаешь, что коров подоят в два часа?»

Тогда кошка спрыгнула с лодки, села на камень и стала размышлять о том, когда положено доить коров, и в конце концов спросила: «Сколько еще до пяти?» – и крысиный король рассмеялся, но Брендан сказал: «Двадцать тысяч лет». «Тогда я возвращаюсь в Ирландию, где светло», – решила кошка. «Ты вернешься, – сказал Брендан, – но не в ближайшее время». – И он спрыгнул с лодки и установил крест на берегу. Потом лодка затонула, и крысиный король добрался до берега вплавь. «Так она и впрямь была каменная», – сказал он. «Верно, – ответил Брендан, – местами». «Теперь я могу убить кошку?» – спросил крысиный король, и кошка сказала: «Эй, что за разговоры?» «Настал твой смертный час, – заявил крысиный король, – потому что все вы, кошки, суть фейри-язычники, и это известно всему миру, и долг христианской крысы – смахнуть вас с игровой доски, и к тому же меня именно с этой целью послал Верховный король Ирландии». Потом они сцепились и принялись кататься туда-сюда по пляжу, и как раз в этот момент ангел – а может, и кто-то другой – вышел из леса и спросил Брендана, что происходит. «Славная драка, не правда ли», – сказал святой. «Да, но кто они такие?» «Ну, один – воплощенное злодейство, – сказал Брендан, – а другая – кошка-фейри; я привез их обоих с собой из Ирландии, и теперь смотрю, кто победит». Тогда ангел говорит: «Смотри себе на здоровье, но мне кажется, они рвут друг друга на куски, и куски эти удирают в лес».

Смотри-ка, за тобой пришла твоя тетя.

Уже совсем стемнело, и миссис Перкинс освещала тете путь фонарем. Доэрти взял свой и проводил нас до дома, так что вышла настоящая процессия, но потом он и миссис Перкинс оставили меня и Оливию на кухне.

Блейн и мистер Пирогги разговаривали в гостиной, и мы вошли очень тихо, как опоздавшие ученики в школе. Я помню, как мистер Блейн сказал: «Не собираюсь спорить с вами о цифрах – я знаю, какой доход этот банк приносил в прошлом и что он приносит сейчас, и либо я получу желаемое, либо мы снова пригласим экспертов. Ваша работа состоит в том, чтобы заставить банк приносить выручку, которую я считаю необходимой, и если вы с этим не справляетесь, значит, не выполняете свою работу – и мне придется найти кого-то более компетентного».

Когда мистер Макафи приехал к нам, чтобы отвезти тетю Оливию к миссис Лорн, я напросился с ними. Мистер Макафи удивился – помню, как он сказал, что, по его мнению, мне больше понравится играть в бейсбол, чем собирать фарфор, и пообещал принести рукавицу филдера из своего магазина. Наверное, он с нетерпением ждал возможности обнять тетю за плечи по дороге, и теперь боялся, что я могу шпионить за ними с тёщина места [44]. Тетя заступилась, и меня взяли.