Больше, чем я просила (СИ) - Шерив Екатерина. Страница 75

– Матвей, ты поставил меня в очень неловкое положение. Я не знаю, что сказать. Да и вообще… ты же знаешь, что я замужем.

– Тата, давай посмотрим правде в глаза. Твой брак висит на волоске и, по сути, ты такой же свободный человек, как и я.

Эти слова надавали на её лёгкие, и Тата часто задышала через рот.

– Нет, Матвей, не говори так. Мы с Артёмом не просто женаты, а венчаны в церкви. Это для меня гораздо больше, чем регистрация в ЗАГСе. Наш с ним брак на всю жизнь.

– Тата, не обманывай себя. На что ты ещё надеешься? Он же написал, что не хочет, чтобы ты страдала. Его вины в том, что с его бывшей женой и сыном такое случилось, нет. Но у него есть обязательства перед ними, и он правильно делает, что выполняет их. Но какой смысл ломать жизнь тебе? Ты ему этим не поможешь. Из двух несчастных людей у тебя есть шанс прожить полноценную жизнь. Ты должна использовать этот шанс.

– Нет, Матвей, не говори мне этого! – она вскочила с кровати и, резко сняв с себя пуховик, бросила его на пол. Её кулаки сжались, а на голове она почувствовала странный разряд, от чего её волосы как будто приподнялись.

– Ты намекаешь на то, что у нас с Артёмом всё закончилось? Но пока я не поговорю с ним, то никогда не поверю в то, что в его письме было именно то, что он на самом деле думает.

– Ты же сама мне сказала, что тебе всё равно, потому что уверенного в себе человека невозможно сбить с толку. Скажи мне честно, на что именно ты надеешься?

Тата приложила руки к своей бешено вздымающейся груди.

– Матвей, у меня такое чувство, что ты сейчас заставляешь меня поверить в то, что солнце больше никогда не взойдёт. Я не могу в это поверить!

– Вот в чём дело… – он встал с кровати, разглядывая пол, и подошёл к ней. – Тата, я понимаю, у вас было много планов, и ваш союз с ним выглядел многообещающе. Вы и подумать не могли, что придёте к такому краху. Но рано или поздно тебе придётся это принять…

– Нечего мне принимать, Матвей! – выкрикнула она. – Примерно ещё на полгода я останусь здесь и буду верить, не смотря ни на что. И не смей отнимать у меня эту веру! Я тебе не позволю! И Артёму я этого не позволю!

Она дёрнулась и, подбежав к своему письменному столу, стала рыться в выдвижном ящике.

– Что ты делаешь? – услышала Тата голос Матвея за спиной.

Она вытащила конверт с последним письмом Артёма и смяла в руках.

– Вот оно…

Тата смотрела на письмо и не могла понять, каким образом исписанные и сложенные определённым образом листки бумаги причиняли ей такую боль: её рука, держащая конверт, дрожала, из глаз текли слёзы, а лицо наверняка исказилось до неузнаваемости, потому что она с трудом сдерживала рёв.

– Тата, что ты хочешь с ним сделать? – спросил Матвей, оказавшись напротив неё. – Пойми, если ты его сожжёшь или разорвёшь, ничего не изменится. Это письмо уже сделало своё дело. Я знаю, как тебе тяжело. Но тебе нужно поверить в то, что Артём отпустил тебя… Он сделал это ради твоего же блага. Сейчас тебе трудно это принять, но когда-нибудь ты поймёшь, что его решение самое правильное. Он действительно любит тебя, если даёт шанс устроить свою жизнь, когда его разбита…

– Ничего не разбита… – она посмотрела на него, опустив руку с конвертом. – Лиза встанет… Он сможет сделать это.

– А если нет?

– Я не знаю, но пока я хочу верить. Почему ты пытаешься убедить меня, что я должна смириться с тем, что в любой момент может измениться?

– Это эгоистический инстинкт, Тата, – произнёс он, придав своим словам мягкости. – Ты очень мне нужна…

Его глаза не прекращали гореть, и казалось, что он ищет в её лице определённое выражение, которое позволило бы ему пойти в своём признании дальше.

– Нет, Матвей, я этого не вынесу… – она опустила голову и сделала от него шаг назад. – Пойми, я не стремлюсь упростить себе жизнь. Я свой выбор сделала, когда говорила да в церкви, – она приложила руки к груди и посмотрела ему в глаза. – Ты такой добрый, такой заботливый… Я так полюбила тебя, но… как брата. Прости… я не хочу делать тебе больно.

Его пристальный взгляд не менялся, и он сделал шаг навстречу ей. Она осталась стоять на месте.

– Тата, я считаю, что ты просто до конца не понимаешь, какая жизнь ждёт тебя… хорошо… может ждать тебя рядом с ним. Пока ещё в тебе много сил и тебе кажется, что ты можешь выдержать эту неопределённость очень долго. Но я готов дать тебе то, чего не сможет он… возможно не сможет он. Да, я знаю, что я не самый завидный жених: на данный момент у меня ничего нет. Но у меня есть амбиции, план действий и огромное желание стать успешным. Я не собираюсь жить в Олонках до конца дней. Я перееду в город, устроюсь на работу и поступлю учиться. Посмотри сама, мы с тобой находимся на одном и том же жизненном пути. Не обижайся, пожалуйста, но твой так называемый брак для меня ничего не значит. Тебе всего лишь издалека удалось посмотреть на то, что это такое. Но вместе со мной ты сможешь прочувствовать это наверняка и создать настоящую семью. Я понимаю, тебя всё это пока пугает, но я прошу подумай об этом.

Тата ощутила тепло от его слов. Но как такое могло случиться? Он не должен был влюбляться в неё. Что это за цепочка несчастных, которая начала тянуться с того момента как произошла та авария? Сначала пострадали Лиза и Серёжа, потом Артём и она, а теперь Матвей.

Господи, что же это получается… Он предлагал ей выйти за него замуж? Но после того как она сказала Артёму да для неё больше не существовало в этом вопросе пути назад. Но авария перевернула всё с ног на голову. Неужели Матвей окажется прав и в том, что их счастью с Артёмом пришёл конец? Он всегда оказывается прав… Боже, что же ей делать?..

Она почувствовала сильную слабость и приложила ладонь ко лбу; голова готова была скатиться с её плеч от тяжести. Она собрала остатки сил, посмотрела в его полные надежд глаза и заговорила обесцветившимся голосом:

– Если ты говоришь, что так ко мне относишься, значит ты должен позволить моей вере умереть во мне, а не убивать её самому.

Он опустил голову, а потом тихо сказал:

– Хорошо, я тебя понял, – посмотрев на неё более лёгким взглядом, он продолжил, – но ты тоже должна пообещать мне, что будешь думать о том, что я тебе сказал. Прошу тебя…

– Я обещаю, что буду думать.

– А теперь… – он чуть улыбнулся, – можно теперь мне попросить у тебя разрешения обнять тебя?

– Я и сама этого хочу, только… ты, пожалуйста…

– Не волнуйся, я не позволю себе лишнего.

Тата запуталась в том, кто и кого должен был обнять. В какой-то момент она, сморщив лицо, от вырвавшихся на волю слёз почувствовала щекой его плечо.

Когда его руки стали приглаживать её волосы и немного покачивать из стороны в сторону она услышала свой еле разборчивый голос.

– Матвей, прости меня… Мне очень жаль, что всё так получилось.

– Ты ни в чём не виновата.

– Виновата! Из-за меня ты теперь страдаешь… Я всех делаю несчастными. Сначала Лизу, Серёжу и Артёма, а теперь тебя. Если бы не я, Лиза и Серёжа не отправились на эту экскурсию, и с ними сейчас было бы всё в порядке… И Артём продолжал бы жить своей жизнью. А я влезла… Я призналась ему в любви и сбила с пути.

– Тата, – он заставил её поднять голову с его плеча и заговорил, попытавшись убрать прилипшие от слёз волосы с её лица, – обвиняя себя в несчастьях всех подряд, ты сделаешь только хуже. Причём не только себе. С чего, например, ты взяла, что я страдаю? Я же просто счастлив, что жизнь свела меня с тобой.

Она посмотрела на него, приоткрыв рот, а потом прижала руку к губам.

– Матвей, ты говоришь, как я, когда…

– Что?

Она отошла от него и, потерев глаза, сказала:

– По-моему наш разговор слишком затянулся. Я хочу спать, Матвей.

– Конечно, ложись.

Тата подошла к кровати и стала забираться в неё. Ей больше ни о чём не хотелось думать. Наверное, у неё просто не осталось на это жизненной энергии. Ей необходимо отдохнуть.