Больше, чем я просила (СИ) - Шерив Екатерина. Страница 76

Матвей встал рядом с ней, когда она забиралась в кровать. Интересно у неё получится сейчас заснуть? Ведь было всего около четырёх дня. Надо попытаться. Когда она уже легла, Матвей помог ей укрыться одеялом. Ей была так приятна его забота. Как бы ей хотелось быть в силах заставить его разлюбить её, чтобы он не мучился. Если бы она могла…

– Отдыхай, Тата, и, пожалуйста, не переживай за меня. Я со всем справлюсь.

От его слов она приподняла голову с подушки, на которую только что улеглась и посмотрела на него в немом изумлении.

Матвей присел до её уровня, и она разглядела улыбку на его лице.

– Видишь? Со мной всё в порядке. Ты только знай, что если тебе будет нужна помощь, ты только меня позови. Наиприятнейших тебе снов. Чуть позже я приведу к тебе Лука.

Он несколько раз провёл рукой по её волосам, а потом вышел из комнаты с той же улыбкой на лице.

Тата накрылась одеялом с головой и стала просить свою покровительницу мученицу Татиану помочь ей поскорее заснуть.

***

Холода в Олонках затянулись и даже в феврале не собирались отступать. Из-за морозов страдала больше всех Тата. Маленькая печка еле-еле согревала её огромную комнату, а дрова в ней сгорали так быстро, что Тате приходилось бегать за ними в лес каждый день.

Матвей несколько раз предлагал ей переехать в их дом, но Тата отказывалась, из-за того что всё ещё испытывала неловкость после их разговора. Хотя она вынуждена была признать, что в его предложении о переезде был огромный смысл, ведь она мучилась от морозов, которые упрямо не хотели отступать. Днём и ночью её голова была занята только мыслями о том, как ей не замёрзнуть. Дети приходили к ней на занятия и сидели в зимних куртках. Тата купила ещё два пледа, и ей приходилось спать в тёплой одежде. Но даже эти методы не помогали ей полностью обогреться.

Обращаться за помощью к Матвею ей всегда было проблематично и раньше, а после его признания, тем более. Кроме того они стали реже видеться. Матвею и его отцу приходилось каждый день отъезжать в город, чтобы подрабатывать грузчиками.

Тате приходилось рассчитывать только на свои силы.

***

Было около семи вечера, когда Матвей и Фёдор вернулись из города. На улице к этому времени совсем стемнело. Матвей с удовольствием снял с себя тяжелейшей зимний пуховик. Эти морозы ужас как надоели!

– Матвей, сынок, – подбежала к нему мама, когда он вошёл на кухню, чтобы перекусить.

– Что, мам? – спросил он, отломив кусок от булки круглого хлеба на столе.

– Ты давно Татьяну видел?

– Вчера. Дрова ей приносил. Но я с ней не разговаривал. Она занятие вела.

– Матвей, надо к ней зайти.

Он посмотрел в бегающие глаза матери.

– Зачем?

– Да прямо перед вами сейчас заходила Ольга Петровна, мама её ученика. Она сказала, что сегодня забирала сына и Татьяна выглядела разбитой. У неё слезились глаза и горели щёки. Она спросила, что с ней, а та ответила, что ничего страшного… что она просто простудилась. Я думаю её надо навестить. Ведь она живёт совсем одна.

До уха Матвея донёсся собачий лай. Через две секунду в кухню вбежал Лукьян и стал обнюхивать его.

– Лук?.. А почему пёс здесь?

– Не знаю… – протянула Алевтина. – Она его не забрала…

Матвей сделал короткий кивок головой и быстро сказал:

– Я схожу к ней.

– Я с тобой, – Алевтина ринулась к выходу.

– Мама, не надо, – остановил её Матвей. – Нужно будет – я за тобой зайду.

Матвей быстренько накинул на себя пуховик полегче и вышел из дома.

По дороге к особняку Роз он думал о том, что с Татой не должно быть ничего серьёзного. Но с другой стороны последние дни они толком и не разговаривали. Он видел её за проведением занятий, на которых она была сконцентрирована и с ним даже толком поздороваться не могла.

Оказавшись перед дверью особняка Роз, он постучался в неё несколько раз. Обычно Тата открывала ему спустя две минуты, но прошло уже около четырёх, а ответа не было. Он постучался громче. Тишина. Он дёрнул замок, но дверь была заперта. Матвей сделал пару шагов назад и с одного удара сбил старенькую дверь с петель.

Быстро поднявшись в её комнату, он увидел, что она лежала в кровати.

– Тата! – позвал он её, но она молчала.

Матвей подошёл ближе и среди пледов и одеял нашёл её. Она спала. Коснувшись её лба, он почувствовал жар.

– Тата, Тата… – он похлопал её по щёкам.

– Что? Что такое? Матвей… Это ты? – она закашляла.

– У тебя же температура…

– Не знаю… Сегодня я себя очень плохо чувствовала и пораньше легла.

– Господи, Тата… – Матвей потёр лоб и мысленно стал уговаривать себя собраться. – Ты свою печку видела? Она горит как свечка, а на улице мороз под двадцать градусов.

– Да?.. – она приподнялась и посмотрела в сторону печки. – Не знаю… Я так устала её всё время подтапливать. Сейчас закину дрова.

Она попыталась встать, скинув с себя одеяло, но промахнулась и провела мимо него рукой.

– Какие дрова? Ты в своём уме или в бредовой лихорадке? – он ещё раз провёл рукой по её лбу и убедился, что он был очень горячим.

– Я в порядке, Матвей, – она поморщилась и попыталась скинуть его руку. – Ну, подумаешь, температура… Я давно уже не болела.

В его голове крутилась куча вопросов, но было очевидно, что она была не в состоянии сейчас на них ответить. Нужно было действовать быстро.

– Встать сможешь? – спросил он.

– Наверное… А что?

– Ты пойдёшь в наш дом.

– Но в этом нет…

– Тата, не напрашивайся на грубость, – перебил он её и тут же опровергнул собственные слова. – Если ты не сможешь идти, то я понесу тебя на руках. Но в этом доме ты не останешься. Вставай! Я посмотрю в состоянии ли ты идти.

Она вяло сползла с кровати, а потом поднялась на ноги. Ткань её свитера тряслась.

– Где твой пуховик?

Тата указала на вешалку возле двери, и Матвей принёс ей верхнюю одежду.

Застёгивая замок на пуховике, он коснулся её ледяных рук. Боже, что было бы, если он сейчас не пришёл?

– Ты пила какие-нибудь лекарства? – спросил он, ещё раз окинув её внимательным взглядом, и обнаружил, что она спала в зимних ботинках.

– Зачем? Со мной всё нормально было. Только горло побаливало, а кашель вот только появился. Я пила чай с ромашкой.

– Всё ясно. Вижу, ругать тебя нет смысла. Ты, мне кажется, немного не в себе из-за температуры.

– Я в порядке… – пробурчала она и, взявшись за голову, села на кровать.

– Что с тобой?

– Слабость… – запрокидывая голову назад, выдохнула она.

– Так, понятно всё.

В момент, когда она готова была снова оказаться в лежачем положении, он поймал её за спину и подхватил на руки.

– Матвей, ну не нужно…я могу идти сама… – она размахивала руками по сторонам, а её голова болталась из стороны в сторону.

– Тата, потерпи ещё немножко, – прошептал он, заглядывая в её полузакрытые и отстранённые глаза, – скоро мы тебе поможем.

Матвей принёс Тату к себе домой. Родители поддержали его и сказали, что он поступил абсолютно правильно.

После того как он положил её в кровать сестры, ею занялась мама и Матвею пришлось выйти из комнаты. Как же всё не вовремя произошло! Его признание, сильные морозы и их с отцом регулярные выезды в город – всё это поспособствовало тому, что зарождение её болезни прошло для него незамеченным. А ведь случись это двумя неделями раньше, он бы сразу определил, что она заболевает. Ведь до этого они каждый день виделись и разговаривали.

Алевтины не было около получаса и когда она, наконец, вышла из комнаты, Матвей сразу же подбежал к ней:

– Мам, ну что?

– Промёрзла она до костей, – произнесла Алевтина, смотря в стену. – Пойдём поможешь мне кирпичи в печке нагреть.

– И что теперь? – спросил Матвей маму по дороге на кухню.

– Этот вечер я полечу её своими отварами. Возможно они смогут поднять её на ноги, но если к утру ничего не изменится, то тебе придётся идти за Иваном Ивановичем.