Расплата (СИ) - Константа Яна. Страница 16

— Да открывайся же ты! — раздался отчаянный выкрик из комнаты, сопровождаясь странным грохотом.

— А ну стой! — выкрикнул Этьен, влетев в комнату.

Девушка, обмотавшись простыней, стояла на подоконнике и отчаянно пыталась открыть окно. В старой гостинице рамы рассохлись, механизмы давно проржавели, и только это теперь спасало неугомонную девчонку от очередного страшного шага.

— Стой, глупая!

Он подскочил к девчонке и рывком оттащил от окна.

— Отпусти! — завопила девушка, вырываясь из цепких лап незнакомца. — Не трогай меня! Отпусти!

Она билась так, словно от этой схватки зависела вся ее жизнь. Билась, кусалась, впивалась ногтями в его плечи, стараясь причинить как можно больше боли, а он упорно тащил ее к кровати, попутно кляня и девчонку, и свою суперспособность притягивать неприятности на неугомонную головушку.

— Да успокойся же ты!

Кое-как дотащив сумасшедшую до кровати, бросил ее на подушки — девушка же, словно заведенный мячик-попрыгунчик, тут же подскочила и попыталась убежать.

— Успокойся! — рявкнул мужчина, одним резким движением возвращая ее на кровать.

Он навалился сверху в попытке удержать ее на месте, коленями до боли сжал ее бедра, и все пытался зафиксировать ей руки, а она билась в истерике, неестественно выгибаясь под тяжестью мужского тела, и все плакала, все умоляла:

— Отпусти меня… Пожалуйста, не трогай меня… Не надо!

— Да не трогает тебя никто! Успокойся! Успокойся, ничего я тебе не сделаю!

А могла ли она верить его словам? Силенки хрупкой девушки на исходе, с тяжелой навалившейся на нее тушей бороться бесполезно… Она сдавалась. Примолкла, понимая, что схватку проиграла, и только слезы неустанные еще быстрее потекли по щекам.

— Успокойся, — сказал он уже тише, ласковее, чуть ослабив хватку на ее руках. — Я не враг тебе, слышишь? Как зовут тебя?

— Кристина, — еле слышно проговорила девушка. — Пожалуйста, слезь с меня.

— Слезу. Как только ты успокоишься и пообещаешь оставить свои попытки отправиться в мир иной раньше времени.

— Тебе-то что? Жалко?

— Жалко. Хочешь свести счеты с жизнью — делай это где-нибудь в другом месте, подальше от меня, договорились?

— Слезь с меня, — шмыгнула носом Кристина. — Пожалуйста, слезь. Я ничего с собой не сделаю.

— Смотри мне, — осторожно отпуская девушку, Этьен отодвинулся на дальний край кровати, готовый в любой момент предупредить любое неосторожное движение. — Еще одна попытка и я привяжу тебя к кровати, поняла?

— Сказала же уже.

Кристина поправила наполовину сползшую с нее простыню и забилась в самый угол, заплаканным трясущимся зверьком разглядывая незнакомца. Враг ли? Друг ли? Почему так отчаянно не дает поставить жирную точку в безумии под названием жизнь?

— Есть хочешь?

От неожиданности она даже плакать перестала. Незнакомец недоверчиво разглядывал ее, словно диковинку, но теперь в его глазах не было прежних злости и презрения, в них жила жалость к участи незнакомой девчонки и желание помочь. Кристина неопределенно пожала плечами — о еде она сейчас вообще не думала.

— Сейчас принесу тебе что-нибудь.

Он поправил рубашку и направился к выходу. Возле самых дверей вдруг остановился, еще раз окинул девчонку взглядом, а потом подошел к шкафу и все же достал толстую веревку.

— Не надо, пожалуйста! — задрожал голос девушки, когда он решительно взял ее руки и стал связывать.

— Извини. Это для твоей же безопасности. Не больно? — завязав узел на ее запястьях, он перекинул конец веревки через прутья кровати и завязал еще один такой же узел. — Быстро не развяжешь. А мне так будет спокойнее. Давай без фокусов, я сейчас вернусь.

Он и правда вернулся быстро. На деревянной подставке принес тарелку аппетитного жаркого и стакан сока, подмышкой придерживая небольшой сверток. Этьен поставил еду на столик и направился к девушке.

— Это платье, — бросил он сверток Кристине на колени и стал развязывать веревку. — Одевайся.

Этьен чуть отошел от кровати, но покидать комнату не спешил, не взирая на растерянный взгляд несчастной — он что, так и будет стоять здесь и пялиться на нее?

— В комнате слишком много колющего и режущего, чтобы я оставил тебя здесь одну, — прочитав немой вопрос в ее глазах, ответил Этьен.

— Сказала ж уже — ничего не сделаю.

— Не убедила. Или одевайся при мне, или ходи голой. Жаркое, кстати, остывает.

Кристина чертыхнулась в сторону, да только делать нечего, не в простыне ж ходить все время. Да и он наверняка уже разглядел ее во всех деталях еще вчера — от этой мысли совсем дурно стало; Кристина натянула простыню еще выше и, опустив глаза, тихо проговорила:

— Отвернись хотя бы. Отвернитесь, — робко поправила она саму себя.

Без лишних слов Этьен отвернулся. Быстро, боясь, что он оглянется, решив, что опять пошло что-то не так, Кристина сменила спасительную тонкую простыню на платье. Вот только застегнуть его на спине так и не смогла, сколько не мучилась — пальцы все еще дрожали, а маленькие пуговички никак не желали влезать в неподатливые прорези. Этьен, уловив ее замешательство, обернулся и решительно подошел ближе. Девушка тут же отпрянула, в глазах промелькнул испуг.

— Застегну, — чуть повысив голос, пояснил он.

Кристина нерешительно повернулась к нему спиной и убрала раскиданные по плечам волосы. Он сделал шаг к ней, а взгляд уцепился за темно-сиреневые с синеватым отливом пятна от чужих жестоких пальцев на некогда гладкой нежно-розовой спине. Он не удержался, коснулся одного из них. Кристина вздрогнула и подалась вперед, уворачиваясь от его руки.

— Прости, — поспешил извиниться Этьен, ругая себя за неосмотрительное прикосновение, и мягко вернул девушку на место. — Больно?

— Что там? — глухо спросила Кристина, чуть обернувшись.

Он замолчал. Говорить ей — все равно, что масло в огонь подливать. Осторожно застегнул платье, стараясь не смотреть ни на ее спину, ни на блеснувшую на ее щеке слезу.

— Ничего. Пройдет, Кристина. Иди, поешь, остыло уже все.

Он усадил Кристину в кресло, а сам сел напротив. Не терпелось расспросить ее, что случилось, но боялся очередного приступа истерики. И все же ему необходимо знать, кого пригрел рядом с собой.

Кристине же кусок в рот не лез. Колупала кусочек мяса, а саму едва не стошнило от одного запаха, так не вовремя напомнившего о вчерашнем вечере в таверне. Так и не притронувшись к еде, девушка отодвинула тарелку.

— Не могу.

Настаивать он не стал — молча убрал тарелку и пододвинул стакан с соком. Дал ей спокойно сделать несколько глотков и только потом все же решился коснуться неприятной им обоим темы.

— А теперь рассказывай, кто ты и откуда? И главное, что произошло в таверне?

Он видел, как дрогнула ее рука. Девушка поспешила отставить стакан, а вот откровенничать она явно не готова. Промолчала. В глазах опять заблестели слезы.

— Кристина, ты должна мне все рассказать. Я имею право знать, кто ты и что несешь мне. Это не любопытство. Возможно, я смогу тебе помочь.

— Мне нельзя помочь. Все, что Вы можете сделать для меня — дать спокойно умереть. Хотя бы не мешайте.

— Нет.

— Почему? Какое Вам дело до меня?

— Дела никакого. Но смотреть, как молодая девчонка торопится расстаться с жизнью, я не хочу.

— Я Вас не заставляла смотреть. Зачем Вы пошли за мной? Зачем вытащили меня?

— Кристина, успокойся, пожалуйста.

— Зачем?! — девушка резко отскочила к окну; она уже не спрашивала — она кричала, вновь и вновь проживая вчерашний день. — Решили поиграть в благородного рыцаря?! А Вы знаете, на что меня теперь обрекли? Думаете, жизнь мне спасли? Нет! Вы обрекли меня на нечто худшее, чем смерть.

— Прекрати!

Он подошел к ней и, наплевав на всю осторожность, привлек к себе. Девчонка взвыла, все пыталась вырваться, отбиться, а он, не взирая на ее сопротивление, еще крепче обнял, пытаясь успокоить.