Исчезла любимая - Кин Дей. Страница 6

– Будет лучше, если я прекращу это, – заявил он. Они у меня все перепутались.

– В таком случае, конечно, лучше прекратить, – согласился Уэнси. – Но вы уверены, что узнаете их, если столкнетесь с ними лицом к лицу?

– Я никогда не забуду их гнусных физиономий.

Уэнси проводил Карсона к лифту, потом к гаражу полицейских машин.

– Вы голодны? – спросил Карсона помощник шерифа.

– Нет, – качнул головой Карсон.

Немного спустя они отправились позавтракать. Но Карсон сумел проглотить только чашку кофе. Он сомневался, чтобы завтрак принес ему больше пользы, чем отдых. Больше всего он ощущал настоятельную потребность в стакане виски. Но он воздержался от подобной просьбы.

– Никаких новостей от Шеннон?

– Никаких, – насупился Уэнси.

Пока они ехали в Редондо, Карсон пытался рассуждать, но все его мысли вертелись только в одном направлении, и он не мог себе представить, чем же он сможет помочь полиции в поисках жены. Чуть позже девяти он позвонил по телефону вице-президенту компании в Эль Секундо и как можно короче изложил ему происшедшие события. Томсон был весьма любезен. Когда он пришел в себя после рассказа Карсона, то объявил ему, что тот может располагать всем своим временем и не беспокоиться о работе. Один из его коллег займется его делом. Кроме того, компания предлагает ему свои услуги, если ему что-либо понадобиться. Это был единственный светлый луч в этом кошмаре. Теперь Карсон пожалел, что послушался Шеннон, которая и слышать не хотела о приеме гостей. Она мечтала, чтобы их свадьба произошла тихо и без свидетелей. Но после всего того хорошего, что для Карсона сделала компания, было необходимо, конечно, организовать небольшой прием с шампанским, пригласить мистера Томсона, мистера Горса, не считая Тони, Джо и других коллег. Но нет! Им понадобилось немедленно пуститься в путь, таща за собой этот мерзкий трейлер, чтобы провести с неудобствами пятнадцать дней в заполненном людьми кемпинге. И вот к чему это привело... Что касается Шеннон...

– Я забыл вас спросить, что вам сегодня утром сказали врачи? – поинтересовался Уэнси.

– Мне сообщили, что я скоро поправлюсь, – хмуро ответил Карсон. – Всего несколько ссадин и контузия. И теперь я совершенно уверен, что дубинки этих двух ублюдков были сделаны ими самими. Они их наполнили песком. Если бы там находилась дробь, то я был бы трупом.

– Возможно, – проворчал Уэнси. – Лица, которые вы видели на фотографиях, вам действительно незнакомы?

– Я вам это уже сказал.

– Да, конечно, как и про тех парней, которых, как вам показалось, вы опознали.

Карсон не мог больше выносить присутствия Уэнси. Без всякой на то причины помощник шерифа, казалось, все время старался поиздеваться над ним. Так продолжалось все утро. Карсону казалось, что он понимает, почему Уэнси смешивает его с дерьмом.

– Послушайте, – с яростью заговорил он, – я уже достаточно пережил и без ваших издевок. Я ошибся, сознаюсь. Я должен был драться этой ночью с самой первой минуты. Теперь-то мне все ясно, но тогда я думал лишь о Шеннон.

– Естественно, – согласился Уэнси. – Если бы мы так хорошо рассуждали до происшествия, как после него, мы все бы стали миллиардерами.

Но Карсон крепко ухватился за свою мысль. Он настаивал:

– Если вы считаете, что я трус, то немедленно остановите машину на обочине. Я готов драться с вами на кулаках, ножах или револьверах, на всем, на чем вам будет угодно.

– Нет, я знаю, что вы не трус. Вы нам об этом сказали. У вас есть медаль за храбрость и следы раны, чтобы подтвердить ваши слова. Но сражаясь с вами на кулаках, мы не продвинем дело вперед. Это я приехал к вам, когда вы призвали полицию на помощь. Помните?

– В таком случае, оставьте меня в покое, – проворчал Карсон.

Он с облегчением вздохнул, когда полицейская машина остановилась перед его домом. Здесь, по крайней мере, он находился в знакомой обстановке. Дом, который он занимал, был в один этаж, подобно многим другим, принадлежавшим одному хозяину. Дома здесь хорошо содержались, и лужайки перед ними были зелеными и отлично ухоженными. Они располагались на вершине холма, в двух кварталах от пляжа. В хорошую погоду удавалось видеть берег, который тянулся на сорок миль от Дюмы до высот Палас Верда. Даже из подъездной аллеи вид был восхитительным.

– Вы живете в хороших условиях, – констатировал Уэнси. – Миссис Карсон наверняка нравится эта панорама.

– Да, нравилась, – согласился Карсон, который не мог себе представить, что Шеннон мертва.

Он был вынужден пригласить полицейского выпить стаканчик вина, хотя и был по горло сыт его присутствием.

– Когда полиция найдет жену, меня информируют? – обратился Карсон к Уэнси.

– Вас обязательно известят, – ответил Уэнси с непроницаемым видом.

Аллея поднималась к площадке. Карсону было трудно подняться на несколько ступенек, и ему пришлось собрать все силы, чтобы подняться по лестнице в первый этаж, где находились его комнаты. Окна не раскрывались в течение нескольких недель. Внутри было жарко, пахло затхлостью. Его первым желанием было открыть ящик комода и посмотреть, там ли находится револьвер. Так он и поступил, но оружия на месте не оказалось. Револьвер, который обнаружил Уэнси в ящике для перчаток в машине, действительно принадлежал ему.

Карсон открыл несколько окон, а также дверь на балкон, с которого виднелось море. Он постоял там несколько минут, вспоминая слова Шеннон, когда она впервые любовалась этим видом: "Это прекрасно, Джеймс! – сказала тогда она. – Кажется, что ты на небе и смотришь оттуда на землю. Здесь я буду счастлива!"

А теперь Шеннон исчезла и, может, уже мертва. Карсон много бы дал за возможность заплакать. Его горе было настолько глубоким, что сдавливало ему грудь. И всюду, куда бы он ни смотрел, он видел Шеннон. Кресло, где она сидела, когда смотрела телевизор. Диван, на котором он в первый раз познал ее. Спальня... Кухня, где она выказывала свои кулинарные способности. Карсон взял большой стакан, наполнил его наполовину виски и залпом выпил. Алкоголь мало помог ему. Потом он освободился от пиджака и рубашки, испачканных кровью и засохшей грязью, и бросил все это на пол. Потом, чтобы сделать что-нибудь, он опять позвонил в нефтяную компанию и вызвал начальника гаража, которого попросил прислать ему одну из машин и поставить ее перед дверью его дома.

Затем Карсон повесил трубку и направился в ванную, где побрился и наполнил ванну водой. Рассматривая свои увечья, он удивился, что на нем осталось так мало следов происшествия. Он никогда не был тем человеком, которого называют "красивым парнем". Черты его лица были резкими и мужественными. Ему было тридцать шесть лет, и на лице его начали появляться морщины, а волосы стали редеть. Но несмотря на пять лет, проведенных им за канцелярским столом, он сумел сохранить физическую форму. Его восемьдесят килограммов были чистыми мускулами. В тот день, когда он вновь окажется лицом к лицу с негодяями, ему не потребуется ничья помощь, чтобы разделаться с ними.

Побрившись, Карсон принял ванну и переоделся во все чистое. На комоде стояла увеличенная фотография Шеннон на пляже, и он смотрел на нее пока застегивал пуговицы рубашки. В купальном костюме молодая женщина казалась семнадцатилетней девушкой: ей никто бы не дал двадцати лет. Только высокая грудь и пышная прическа из каштановых волос, немного вышедшая из моды, делали ее взрослой.

Эта фотография напомнила ему разговор с Гидашем. Был один шанс на тысячу, что, если негодяи направились на юг и если Шеннон удалось высвободиться от них, она может попытаться увидеться с сестрой. Но тут Карсон вспомнил, что не знает ни адреса, ни номера ее телефона. Он знал о ней только то, что она живет в отеле поблизости от бара, в котором выступает в качестве певицы. Но Шеннон никогда не называла этого бара.

Потом он вспомнил о бумагах, которые доверила ему Шеннон одновременно с брачным свидетельством и чековой книжкой.

"Мы теперь муж и жена, – заявила она. – Так как у меня нет другого дома, возьми мои бумаги и положи их в свой сейф в банке".