Звездная ведьма (ЛП) - Уинстед Линда Джонс. Страница 24

В этот момент Лукан принял решение. Круг примкнёт к войскам Себастьена. Он со своими людьми не подпустит мятежников к своей женщине.

Никогда прежде Лукан не воспринимал женщину как свою, и сейчас похолодел от столь неожиданной мысли. Он приехал сюда не из-за Айседоры, и его союз с ней не принесёт Трайфину мира. А увлёкся лишь потому, что кузина императрицы не походила на других знакомых ему женщин. Но если бы не предназначение стать принцем мечей, он преследовал бы её с той же настойчивостью, с которой сражался, командовал и учился.

Но, разумеется, такому не бывать.

— На сегодня хватит, — объявил он. От простых упражнений Айседора запыхалась и вспотела. Хотя она неплохо обращалась с мечом, её тонкие руки не привыкли поднимать тяжести.

Они были созданы для более изящных вещей, нежели меч.

Лукан отправил Франко вперёд приготовить ванну, а сам пошёл во дворец вместе с Айседорой. Стражи последовали за ними. Трое повернули к лифту, один остался снаружи. Главный вход в здание охранялся многочисленными, вооружёнными до зубов стражами, но часовой всё равно остался у дверей во внутренний двор и не единожды поглядывал в сторону Айседоры.

Правда поразила Лукана подобно удару молнии. Солдаты не охраняли кузину императрицы, они следили, чтобы та не сбежала.

— Пойдём по лестнице, — сказал он, хватая девушку за руку и направляясь к лестничной клетке на десятом уровне. Никто из стражей за ними не пошёл, подтверждая подозрения Лукана. Кузину императрицы не защищали, её стерегли.

Айседоре пришлось бежать, чтобы поспевать за размашистым шагом своего спутника. Когда они достигли пролёта на седьмом уровне, она потянула его за руку и, запыхавшись, попросила остановиться. Обернувшись, Лукан застал её прислонившейся к каменной стене и с трудом ловившей дыхание.

— Можно ведь подняться на лифте, — заметила она, когда капитан подошёл и навис над ней. Их тела оказались так близко, что он ощутил исходивший от Айседоры жар.

— Лифт мне не нравится.

— Почему?

— Потому что я не вполне понимаю, как он работает.

— Его приводит в действие большая, шумная машина на одиннадцатом уровне. Такого объяснения для тебя недостаточно?

— Нет.

— Хотя бы дай мне отдышаться, — она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Её щеки раскраснелись, волосы спутались, а пухлые губы так и манили их поцеловать.

Непреодолимое влечение к ней приводило Лукана в не меньшее замешательство, чем лифт императора. И то, и другое было для него в новинку и с трудом поддавалось определению, а он настороженно относился к необъяснимым вещам и явлениям. Вот сексуальное желание — дело совершенно привычное, совсем не то, что безумная тяга к одной-единственной женщине.

Лукан положил руку на грудь Айседоры и почувствовал под ладонью ровные, частые удары. Тренировка, пробежка вверх по лестнице и жажда поцелуя заставили её сердце биться быстрее. Соски под его пальцами напряглись. Она не надела белья, вроде того, что он недавно разрезал, и их тела почти ничто не разделяло. Почти.

Поначалу поцелуя было достаточно, но как всегда, когда дело касалось кузины императрицы, Лукану очень скоро захотелось большего. Он нуждался в ней так, как никогда не нуждался ни в чём, кроме воздуха и воды. Как ни досадно, Айседора быстро стала крайне необходимой.

— Кто живёт на этом уровне? — спросил он, медленно задирая её юбку.

— Ведьма императора со своими учениками, — Айседора обвила руками его шею и принялась целовать в горло, пока он подтягивал её юбку вверх. — Им запрещено бродить по дворцу, так что вряд ли кто-то выглянет на лестницу и потревожит нас.

Лукан поглядел на дверь у себя за спиной. Дверь, которая вела к чёрной магии. Инстинктивная, равно как и привитая Зайблином неприязнь к ведьмам засела в Лукане глубоко и основательно.

— Вообще-то, также маловероятно, что кто-то другой забредёт сюда в такое время суток. — Айседора заключила его лицо в ладони и снова поцеловала. Лукан позабыл о скрытых за дверью чарах и обмане и принялся ласкать Айседору.

В ответ она провела пальцами вдоль доказательства его возбуждения и предупредила:

— И всё же, Лукан, нам не стоит тут задерживаться.

Наконец-то она назвала его по имени. Он не стал заострять её внимание на этом факте, поскольку не хотел, чтобы Айседора прекратила его гладить, пошла на попятную или списала всё на оговорку.

Она прижалась губами к пульсирующей вене у него на горле, приподнялась на цыпочки и зашептала на ухо:

— Нельзя тратить время понапрасну, — её пальцы уже возились с застёжкой его брюк. — Поспеши, Лукан, ты нужен мне немедленно.

На пролёте дворцовой лестницы у каменной стены, скрывавшей жилище ведьм, заключённый в объятия женщины, которую совсем не понимал, Лукан дал Айседоре то, что она просила. 

Айседора склонилась над императрицей, сердитой сегодня сильнее обычного, и проверила температуру беременной женщины. Лиана действительно казалась чуть горячеватой, но нетревожно. Специальный чай успокоит её и понизит температуру тела до нормального уровня.

Закончив с делами, Айседора собиралась отправиться в комнату Лукана по скрытой лестнице. Он обещал ждать.

— Ты изменилась, — тихо заметила Лиана.

— Ничего подобного, — Айседора отослала Мари на кухню за компонентами для чая Лианы и принялась поправлять подушки.

— Изменилась. Твоя бледность исчезла, временами я замечаю, как ты улыбаешься без всяких причин и витаешь в облаках...

— Я никогда не витаю в облаках.

— В последние несколько дней иногда витаешь. — Лиана с трудом приняла сидячее положение. — И ничего не рассказываешь. Это несправедливо. Наверное, мне следует приказать тебе рассказать обо всем, что делал с тобой капитан Хен.

— И что вы сделаете, когда я откажусь? — бесстрашно спросила Айседора.

Лиана откинулась на подушки.

— Мне всё надоело. Я устала весь день торчать в кровати, устала от невозможности прикоснуться к мужу, устала от того, что со мной нянчатся, как со старухой. Я хочу танцевать, заниматься любовью и ходить куда захочу и когда захочу.

— Уже скоро, — заверила Айседора, пытаясь успокоить императрицу.

— Насколько скоро?

Айседора положила руки на живот Лианы и закрыла глаза. С тех пор, как они с Луканом стали любовниками, её силы возросли. Неужели именно он нёс ответственность за происходящие с ней изменения? Возможно. Казалось, каждый раз, когда она испытывала удовольствие в его объятиях, её сила крепла. Айседора не понимала, как или почему это происходит, но не могла отрицать очевидное.

— Неделя, плюс-минус день.

— И младенцы будут готовы? — на сей раз намного спокойнее уточнила Лиана.

Айседора улыбнулась.

— Да. Они будут готовы, — она села на кровать и наклонилась ближе к Лиане, чтобы никто не смог их подслушать. — Что мы собираемся сделать, когда они родятся?

— Я думала об этом. В момент рождения со мной в комнате не должно быть никого, кроме тебя.

— Жрецы изъявят желание присутствовать и лично убедиться, что ребёнок, представленный им как следующий император, действительно твой, а не замена погибшего при рождении сына.

— Меня не волнует, какие они там изъявят желания, — отрезала Лиана. — Я сказала, никого, кроме тебя, — взгляды двух женщин встретились. — Если понадобится, мы запрём двери.

— А после рождения младенцев, как нам объяснить...

— Мы не будем ничего объяснять. Ты заберёшь одного ребёнка и по тайной лестнице отнесёшь Фергусу.

— Я не понимаю.

— Фергус доставит ребёнка в безопасное место к одной семейной паре. Они не могут иметь собственных детей, поэтому хорошо позаботятся о моём.

По спине Айседоры пробежал холодок.

— Вы собираетесь отдать одного сына.

Лиана пронзила Айседору взглядом.

— Если Себастьен узнает, что детей двое, то убьёт более слабого.

— Он бы не стал...

— Он посчитает, что у него нет другого выбора. Такой акт спасёт Каламбьян от двадцати, тридцати или даже сорока лет войны. Мы отошлём более крепкого ребёнка с Фергусом, а слабого оставим здесь, потому что у сильного малыша будет больше шансов пережить путешествие и отлучение от матери. — Если бы не слегка дрожащие губы императрицы, Айседора подумала бы, что та совершенно не переживает из-за решения отослать одного из своих сыновей.