Чужая жена (СИ) - Дэй Каролина. Страница 24

Боже, дай мне сил справиться. Потом станет легче. Обязательно станет легче. Встреч не будет, звонков не будет, все постепенно сойдет на нет.

Когда я возвращаюсь в спальню, Дани стоит возле окна почти одетым: в брюках и рубашке, пиджак небрежно лежит на стуле. Что-то читает в мобильном телефоне. На мгновение задерживаюсь, чтобы впитать в себя его образ. Его загорелую кожу, его взгляд, который тут же направляется на меня. Его чуть полноватые губы, которые совсем недавно ласкали мое тело и заставляли взрываться раз за разом.

Хочу запомнить его до мельчайших подробностей, пока есть такая возможность…

— Я тебя отвезу.

— Не стоит. Я вызову такси.

Поднимаю с пола платье, неторопливо одеваюсь, ловя его потухший взгляд в в зеркале. Не достаю руками до замочка на спине, он подходит, осторожно берет хвостик собачки и тянет вверх.

Мы смотрим друга на друга, не шевелимся. Карие глаза темнеют, превращаются с жгучие угольки. Я опускаю взгляд, не в силах выдержать напор Дани. Тяжело стоять рядом с ним, ощущать его близость и понимать, что больше мы никогда не сможем вот так прикасаться друг к другу. Никто не обещал, что будет легко, особенно там, где замешаны чувства. Не просто похоть, порыв, а чувства, которые живут после расставания.

— Мне пора. — Выскальзываю из его полуобъятий, беру сумочку со стула. И слабовольно поворачиваюсь к Дани. Его взгляд причиняет мне больше боли, чем реальная физическая боль. Меня словно закопали под землю заживо и оставили умирать, задыхаться.

Дани смотрит на меня так, как никто никогда не смотрел. Невозможно подобрать правильные слова, чтобы описать этот взгляд, нужно просто видеть.

— Пока, — выдавливаю из себя, отворачиваюсь от него, молясь, чтобы он не пошел следом. Не люблю расставания. Они всегда несут за собой неперебиваемую горечь.

Хватаю с вешалки пальто, торопливо выскакиваю в подъезд. Спускаясь по лестнице, размазываю слезы, которые катятся по щекам.

Нас больше нет…

Глава 18

— Жасмин! — Максим выныривает из толпы прилетевших, и я растягиваю губы в широкую улыбку.

Он почти сразу же кидает чемодан в сторону, обхватывает меня и жадно припадает к губам. Его голод по моим поцелуям, по моему телу чувствую каждой клеточкой. Стараюсь отвечать на поцелуй пылко, нетерпеливо. Целую так, словно дождалась его с войны. Хотя в каком-то смысле так оно и есть.

— Боже, детка, я так по тебе скучал! Я уже последнюю неделю готов был лезть на стенку. Ты похудела, — мимоходом замечает Максим, переплетая наши пальцы. Берет чемодан, неторопливо выходим из здания аэропорта в обнимку.

Я думала, что будет гораздо хуже, но улыбаюсь, и в груди волнительный трепет после долгой разлуки. Когда Максим прижимает меня к себе, кажется, что между нами все по-прежнему, как было до его отъезда.

Но уже в машине, чувствую: что-то не то. Словно не на своем месте нахожусь, не с тем человеком. И нет уже благоговения, когда некогда любимые губы прижимаются к моему виску. Прикосновение широких ладоней ощущается не так остро, как раньше. Еле сдерживаюсь, чтобы не передернуть плечами. И дыхание его раздражает, хочется отстраниться.

Стискиваю зубы, приподнимая уголки губ. О безумных днях нужно забыть. Не вспоминать. Важно то, что сейчас, то, что было, — это мираж, наваждение.

Максим наклоняется к ушку, шепчет мне непристойности, я не разбираю его слов, так как тут же вспоминаю: Дани тоже ласкал мой слух своим низким голосом. Боже, неужели я теперь все время буду их сравнивать? Нельзя.

— Как прошла командировка?

— Замечательно! — Максим довольно улыбается. — Я прикупил пакет выгодных акций, думаю, что на них неплохо заработаем. И заключил интересный контракт с одной косметической фирмой. Хочу влить в сферу красоты некоторые финансы. Кстати, помнишь Гусейнова?

Напрягаюсь при упоминании этой фамилии, но встряхиваю головой. Нельзя показывать свою растерянность, нервозность — сразу все поймет.

— По-моему такая фамилия у того пластического хирурга, к которому ты меня отправлял на увеличение груди, — это предложение мне удается произнести ровным голосом, но с учащенным сердцебиением.

— Да, Дани. Малый работает не покладая рук. Думаю, что через год вложения в его клинику вернутся с лихвой. Некоторые знакомые звонили, положительно отзывались о нем, о его сотрудниках. Люблю фанатиков своего дела.

А еще, Максим, он одержим мной, как и я им. И пока ты зарабатывал миллионы для нашего будущего, я пробовала на вкус его член и глотала его сперму. И мне это безумно нравилось. И мне не было стыдно за это.

— Может, пойти к нему губы увеличить? Или все же грудь? — Я иронично выгибаю бровь. Максим усмехается, смотрит сначала на мои губы, потом на грудь. Его серо-голубые глаза загораются знакомой похотью.

— Ты хороша и без этого хирурга. Все же он был прав, естественная красота не нуждается в исправлениях.

Максим поглаживает мою щеку, нежно-нежно, как он это любит делать. Обычно он так невербально говорит: «Я люблю тебя», а я в ответ расплываюсь в улыбке. Искренней. Которую не нужно контролировать, как сейчас, с силой растягивая уголки губ. Вроде все нормально. Ничего не заподозрил.

В салоне тепло, приятно пахнет, ненавязчиво играет музыка. Рука Максима освобождается от моих пальцев, сжимающих его сильную ладонь, и перемещается мне на ногу. Плавно поднимается от колена к бедру, задирает подол платья, обнажая кружево чулок.

Я вопросительно на него смотрю. Неужели он хочет меня потрогать прямо сейчас? Сильнее сжимаю бедра, прикусываю губу. Несколько часов назад между ног у меня находился другой мужчина. Дани. Я еще не остыла от его тепла, не отошла от того факта, что мы больше не вместе. Что нас не будут связывать встречи в тайной квартире. Сейчас пальцы Максима окажутся в самом сокровенном месте, и я не могу сопротивляться ему. Заподозрит, узнает, что со мной что-то не так. Черт! А я так хотела вернуться в прежнюю колею, так хотела. Надо попытаться. Надо.

Я послушно раздвигаю ноги, позволяя чутким пальцам проскользнуть выше. Задерживаю дыхание, прикрываю глаза в попытке расслабиться и представить, что в моей жизни не существовало периода длиной в полторы недели. Максим поглаживает внутреннюю сторону бедра, медленно поднимается вверх, задевает края резинки, слегка нажимает. Открываю рот, стараюсь тише дышать. Тело еще помнит прошлые утехи, реагирует на интимные прикосновения.

Дыхание Максима обжигает. Он трется носом о щеку, отодвигает край кружевной ткани, скользит между опухшими складочками. Натирает чувственный бугорок, двигается ниже, осторожно проталкивает два пальца внутрь, вызывая знакомую дрожь в теле.

— Ты такая горячая там, — шепчет муж, поступательно двигая пальцами.

Горю. Схожу с ума. Извиваюсь. И корю себя за это. За то, что не так давно я была с одним мужчиной, а сейчас таю от ласк другого. Максим трахает меня пальцами. Быстрее и быстрее. Едва сдерживаю стоны, чтобы водитель не заметил. Конечно, вряд ли у него будут вопросы — машина премиум-класса, но все же не хочу, чтобы на нас обратили внимание.

— Потрогай, — хрипит Максим на ухо, перекладывая мою руку на выпуклость брюк. — Почувствуй, как я тебя хочу. Я так истосковался по твоему телу. По твоим губам. Боже, Жасмин, как же я тебя люблю! — движения становятся чаще, дыхание учащается вместе с сердцем.

Выполняю его просьбу. Опускаю руку на ширинку, член уже твердый под тканью. Большой. Представляю, как мы приедем домой, как Максим занесет меня на руках в нашу спальню, минуя вопросительный взгляд Ларисы Геннадьевны. Он опустит меня на кровать, осыпет тело жадными поцелуями, а затем резко войдет в меня, выбивая с губ громкие стоны.

Но в это же мгновение, когда я расслабляюсь в руках своего мужа, перед глазами появляется другое лицо. Другие руки несут меня в спальню, другие губы целуют, другие пальцы сейчас доводят меня до исступления. Нет! Нужно прогнать его. Дани не место в моей голове. Все кончено. Нашей связи больше нет и не будет.