Счастье в декларацию не вносим (СИ) - Снежинская Катерина. Страница 33

– Вы о чём-то хотите спросить, госпожа Данери? – эдак ненавязчиво прервал затянувшееся молчание агент, выпуская дым колечками. – Так спрашивайте. Только если это не касается нашего… приключения, – Валь едва заметно улыбнулся, – возвращения нас и наших спутников в Рагос, места их теперешнего пребывания и случившейся интриги вцелом.

– Случившаяся интрига, – нараспев повторила Эль, ставя локти на стол, вопреки всем наставлениям тётушки. – То есть спрашивать мне вообще ни о чём нельзя?

– Ну почему же? Я с удовольствием поговорю о нас.

– Хорошо, – согласилась таможенница, потому как эта её тема тоже весьма интересовала. – Тогда почему я? В смысле, почему это вы решили сделать предложение именно мне?

– Ответ: вы мне просто понравились, вас не устроит? – чуть заметнее усмехнулся василиск.

– Не устроит, – кивнула девушка.

– Собственно, ваша прямота, настойчивость и разумность – те черты, которые привлекли меня, – агент глубоко, так, что щёки впали, затянулся. – Хорошо, согласен. Для принятия решения вам действительно необходимо обладать всей информацией. Видите ли, в Рагосе собираются создать некую государственную структуру, занимающуюся межмировыми делами.

– А разве такой ещё нет? – не слишком правдоподобно удивилась таможенница.

– Я не имею в виду безопасность, – Валь поморщился, словно сигарный дым начал отдавать чем-то не слишком приятным. – Имеются ещё дипломатические, торговые отношения, в конце концов, тот же туризм, многое другое. В общем, у меня есть неплохие шансы занять в этом министерстве не самую последнюю должность.

– Из СМБ в турбизнес, из него в политику, – подытожила Эль.

– Совершенно верно. Это и называется успешная карьера. Но здесь есть свои сложности. Обычное население настороженно относится к василискам.

– А необычное население – это кто? – уточнила таможенница.

– А необычное – это те, кто управляет обычным, – пояснил Валь как ни в чём не бывало. – И если я хочу, чтобы моя карьера и дальше складывалась успешно, мне нужно, как это сейчас принято называть, подкорректировать имидж, стать понятнее. Дело в том, что человеческая мораль становится всё популярнее, так как именно она обещает стабильность: социальную, экономическую. Когда «только смерть разлучит нас», то многие вопросы решаются сами собой. Например, воспитание детей, проблемы совместного ведения хозяйства…

– Как вы пришли к решению женится, я поняла, – нагло перебила василиска Эль, про социальные программы Рагоса слушать не желавшая. – Но почему я?

– Во-первых, почему человек? – невозмутимо поправил Валь. – Гномы, орки, тролли и прочие отпадают сразу, слишком непривлекательны. Русалки, дриады, Крылатые – слишком экзотичны. Драконы, василики – слишком агрессивны. Эльфы, сеидхе – слишком аристократичны. Я говорю не о собственных предпочтениях, а о взглядах потенциального электората. Поэтому и остановился на человеке. Ваши женщины привлекательны почти для всех, адаптивны, легко приспосабливаются к изменяющимся условиям…

– Почему я?

– Аристократки меня тоже не устраивали – не демократично, а она сейчас в моде, – Валь щелчком сбил пепел. – И было бы неплохо, работай моя будущая супруга в госструктуре. Это объективные причины. Несколько субъективных я уже назвал. Кроме того, вы не имеете родственников, а, значит, нашим отношениям не помешают сторонние привязанности. К выбору будущего мужа подходите так же рационально, как и я…

– Это-то вам откуда знать?

– Ваше Око, которое было изъято СМБ, – с улыбкой пояснил василиск. – И вы мне действительно нравитесь.

– Надо же, всё-таки это тоже играет роль! – восхитилась Эль, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди.

– Могу я узнать причины вашего раздражения? – осведомился Валь, выпуская очередное колечко.

– Можете, – разрешила таможенница. – А как на счёт любви? Хотя, постойте! Вы же в неё не верите, так?

– Почему же? Разве можно верить или не верить в чувство? Оно либо есть, либо его нет.

– Так его нет или оно есть?

– Видите ли, госпожа Данери, по моему глубокому убеждению, любовь – это сумма многого другого: взаимного уважения и доверия, комфорта – тоже взаимного, дружбы, если хотите. Естественно, на пустом месте она не возникает, нужно время. Но в подитоге это будет уже сложившее, долгоиграющее, а не проходящее в один момент чувство.

– Ну да! – фыркнула таможенница.

– А то, что подразумеваете вы – это желание, обострение определённых физиологических потребностей на фоне повышенной симпатии к определённому индивиду, – василиск снова улыбнулся. – Заметьте, я не сказал «всего лишь». Данный аспект, думаю, в супружестве тоже играет немаловажную роль, но отнюдь не первую. Если вы волнуетесь, что я не смогу доставить вам…

– Ни о чём таком я не волнуюсь, – выпалила Эль, очень стараясь не краснеть. Не то чтобы она себя ханжой считала, но вот так, при ярком свете, да под ветерком и с малознакомым мужчиной… Только вот марку всё равно надо было держать. – Но уж если вы так откровенны, то как насчёт детей? Или совместного потомства вы не планируете?

– Конечно, планирую, – спокойно кивнул Валь, туша свою сигару. – И всё, что касается данного вопроса, я выяснил. В Рагосе живёт некая морская ведьма…

– Слышала. Я ей – голос, она мне – снадобье и полное супружеское счастье. Только ходить я буду, словно по стеклу и ноги мои до самой смерти станут кровоточить. Спасибо, но давайте как-нибудь без морских ведьм!

– Ваша наивность в некоторых вопросах очень мила, – хмыкнул василиск. – Заплатим мы ей деньгами. Поверьте, это гораздо более конвертируемая валюта, чем голос. И никаких последствий не будет, гарантию даёт ведьминский профсоюз. Так что вы без всяких осложнений и лишних страданий сможете отложить несколько яиц.

– Я ч-что?.. – подавилась воздухом Эль.

– Мне кажется, наш способ выведения потомства более естественен, – василиск аккуратно сложил салфетку, разгладил заломы. – Он в разы менее травматичен для женщины и, уж простите меня, не такой мерзкий, как живорождение. Но настаивать не буду, выбирать вам.

– Ага, – оценила таможенница, разглядывая горгула, вспорхнувшего на парапет позади Валя.

Горгул был обряжен в её собственное платье, которое девушка вчера надевала, в чепчик с целым каскадом кружевных оборок, и яростно корчил рожи. В смысле, корчил рожи Дамми, а не чепчик.

***

Вышло не слишком удобно, даже, можно сказать, некрасиво и только Хранители знают, что там василиск подумал. Всё ведь так хорошо шло, о женитьбе чинно беседовали, о генно-магических новинках, о яйцекладе – и тут вдруг девушка вскакивает, бормочет что-то не слишком внятное и убегает. Хорошо, если повар от такого не пострадает, а то ещё решит Валь, будто тот «гостью» траванул ненароком. Но уж лучше неповинно наказанный кухмейстер, чем застуканный в неположенном месте горгул, да ещё и обряженный в платье таможенницы.

В общем, в спальню Эль почти бежала, умудрившись не заблудиться по дороге, только Дамми её всё равно опередил: когда девушка в комнату влетела, монстрик перед зеркалом крутился, да ещё как! Эдакая девочка на лугу, веночка не хватает, а всё остальное по канону. Горгул двумя пальчиками подол подхватил, в стороны его растянул, стоял, покачиваясь, намурлыкивая очень немузыкально, но с чувством – собственным отражением любовался.

– Ты что делаешь? – шёпотом рявкнула Эль, поспешно дверь на замок закрывая, да ещё и собственной спиной её подпирая.

– А чё? – искренне не понял Дамми, подмигнув зеркалу небесно-голубым глазом. – Я чё, лысый что ли? – Таможенница мельком глянула на каменную, гладкую, словно шар, макушку, и от риторических замечаний воздержалась. – Все вон прикинутые, одни мы как нубы лоханутые. Надо это… в мейнстриме быть, а то ещё…

– Стоп, – велела таможенница, прислушиваясь к тишине за дверью. – Ты зачем моё платье надел?

– А чё? – законючил монстр, – тебе жалко что ли? Жалко, да?

– Не жалко, но почему платье-то?