Счастье в декларацию не вносим (СИ) - Снежинская Катерина. Страница 7

– Это простое любопытство или я обязана отвечать?

– Вы в курсе, что родной клан господина Рернега крайне негативно относится к вампирам?

Видимо, вопрос о секретаре был всё-таки проявлением вполне понятного любопытства.

– Под негативом вы подразумеваете «вырезать до последнего младенца»? – усмехнулась девушка. – Или и тут разница для вас не видна? Только вот Рернег отказался от всякого родства именно по этой причине. Его-то экстремистом сложно назвать.

– Значит, в курсе. Теперь нир Риу.

– Хранители милостивы к нам! Он-то тут при чём?

– В своё время нир очень активно выступал за закрытие всех врат в Полуночный мир.

– Его время прошло ещё тогда, когда моей прапрабабушки и в планах-то не было!

– Ну и Эсир Прат.

– Кто?

От удивления Эль даже лоб тереть перестала, вытаращилась на чёрного, как на невиданное чудо.

– Вы не помните своего сокурсника, за которого замуж собирались?

– Помню, конечно, – промямлила таможенница, – но я его не видела уже года три.

– Вы знаете, что он замешан в торговле запрещёнными артефактами?

– Да откуда?! – Эль вскочила, заставив «клювастого» ещё на шаг отступить, прошлась по дорожке, ведущей к кладбищу, развернулась, но снова подходить не стала. – Джастина вы спровоцировали, мне задаёте совершенно дурацкие вопросы – ладно. Я даже не стану спрашивать зачем, видимо, так нужно, у вас свои методы работы. Но что, в конце концов, происходит? Зачем вы вообще сюда явились?

– Не кричите.

– Да я не кричать, я орать сейчас начну!

– Что орать станете? – заинтересовался чёрный.

– «Помогите, насилуют!», – вконец окрысилась девушка.

– Разочаруете набежавших зрителей.

– Зато внимание привлеку.

– Лишние внимание может только повредить, – согласился «безопасник». – Дело в том, госпожа Данери, что через ваш таможенный пост из Полуночного мира в Рагос был пронесён очень опасный артефакт.

– Этого не может быть, – брякнула Эль, поймав себя на том, что машинально мнёт платье. И заставить пальцы разжаться ой как не просто. – Этого просто не может быть!

– Но так есть. Сведения точны и в проверке не нуждаются. Остаётся лишь выяснить, кто из ваших подчинённых помогал преступникам и замешаны ли вы в этом деле.

– Вы с ума сошли?

– Надеюсь всё-таки нет, – «безопасник» даже поклон ненавязчиво обозначил. – До окончания проверки ваш пункт закрывается. Вы и ваши подчинённые находитесь под арестом, пока домашним. Выходить за пределы поста запрещено. Впускать, а так же выпускать кого бы то ни было, запрещено.

– Но там же купидоны, – вяло и не слишком определённо махнула рукой девушка.

– Пройдут через другую таможню, – отрезал «клювастый». – Вся ваша техника изымается для проверки.

– Нет, я не могу!.. – начала было Эль, вспомнив о проклятом Оке с трижды проклятой программой, но тут же и осеклась, осознав бессмысленность возражений. – Да, конечно, забирайте.

– Разрешение мне не требовалось, – уточнил мужчина. – Всего хорошего, было приятно познакомиться.

– Взаимно, – тоже соврала таможенница.

Всё-таки вежливость великая вещь! Помогает в ситуациях, когда так и тянет свернуть собеседнику шею, да врождённый гуманизм не позволяет.

***

– Ну что ты маячишь?

– А что ты мне предлагаешь сделать? Сплясать? – огрызнулась Эль, нервно обкусывая кожицу у ногтя на большом пальце.

– Для начала успокоиться, – меланхолично посоветовала Аниэра. Вампирша сидела, положив руку на столешницу, а уже на неё пристроив голову, и ногтем гоняла по столу невесть как сюда попавшую горошину. – И поесть. Джастин весь вечер на кухне священнодействует.

– Не хочу я есть!

– А я хочу.

– Не хочешь, – не поверила теперь уже, видимо, не таможенница.

– Не хочу, – не стала спорить вампирша. – Ну тогда займись делом, с Рернегом бумажками поиграйся.

– Да ну тебя вместе с твоими шуточками, – отмахнулась Эль.

– Какие уж тут шутки, – Аниэра щелчком сбила горошину со стола, потянулась всем телом. – Знаешь, сколько в моём Оке всего? И образы, и адреса. Даже записи есть.

– Что за записи? – рассеянно спросила девушка, натирая ладонью лоб, на котором уже, кажется, мозоль образовалась.

– Ну каки-ие, – довольной кошкой мурлыкнула вампирша. – Всякие. Разные. Там с одним, тут с другими. Люблю, знаешь, пересматривать, вспоминать. Особенно когда бессонница мучает. – Эль фыркнула, резко отвернулась к окну, не желая демонстрировать лицо, наверняка вспыхнувшее роскошным свекольным цветом. Про «других» уточнять она, понятное дело, не стала. – Ладно, подруга, заканчивай хандрить. Лучше расскажи про этого… Как его? Ну, своего однокурсника, который, оказывается, совсем и не однокурсник, а преступный торговец артефактами.

– А чего про него рассказывать? – буркнула Эль, теперь щёки растирая.

– Всё! – решила Аниэра, излишками деликатности никогда не страдавшая. – Я так понимаю, это третий несостоявшийся муж? Или четвёртый? В академии ты вроде два раза замуж собиралась.

– Третий.

– И что не срослось?

– У него были грязные ногти, – для себя же неожиданно, но абсолютно честно ответила Эль. – Сначала я не замечала, а потом смотрю: под ними такой чернозём, что просто кошмар! Хоть цветы высаживай.

– А попросить почистить? Не? – удивилась вампирша.

– Зачем? Раз попросишь, два. Только ведь неряха всё равно неряхой останется. А я этого не люблю.

– Заме-етно, – Аниэра покосилась на так и не заправленную с утра постель. – Странный у тебя подход к мужчинам. Честное слово, не понимаю. Тут ведь как? Либо бери и пользуй в хвост и в гриву, либо большая любовь, табун детишек и совместная старость. Бр-р, гадость какая! – вампирша картинно передёрнула плечами. – Но вот так, как ты, чтобы выбирать, да ещё по сотне параметров – не понимаю.

– А что тут понимать? Просто я хочу один раз и навсегда, – Эль улыбнулась собственному отражению в начинающем темнеть окне. – Поэтому ошибки недопустимы.

– Рыбина, – вынесла вердикт техник. – Снулая рыбина со счётами вместо мозгов.

– А у тебя в предках явно кентавры затесались. Уж больно термины… – таможенница повертела рукой, подбирая достойное сравнение, – лошадиные: «в хвост и в гриву», «табун».

– У меня вообще богатый словарный запас, – опасно прищурилась вампирша. – Вот ты знаешь, наездница – это как?

– Примерно представляю, – пробормотала девушка, смутно подозревая: Аниэра подразумевала нечто другое, не то, что сама Эль имела в виду.

– Ну а как объездить жеребца? Или что такое уздечка?

– Что ты ко мне пристала? Не собираюсь я заниматься коневодством.

– Всё с тобой понятно, – презрительно оттопырила губу техник. – Нет ничего гаже, чем замшелая нецелованная девица в возрасте, да ещё и с принципами. А насчёт коневодства ты бы всё же подумала, может и пригодится.

– Зачем?

– Так работы-то мы, кажется, лишились, – Аниэра опять улеглась на стол. – Лысый оборотень! А так всё хорошо было. Теперь начинай сначала. В содержанки, что ли, пойти?

– Скажи, что ты шутишь, – почти серьёзно попросила Эль.

– Шучу, – подтвердила красотка. – Постоянно жить в Рагосе мне никто не позволит.

– У тебя нравственность уличной кошки, – вынесла вердикт таможенница.

– Хуже. Кошка о потомстве заботится, а мне детёныши нужны, как кроличьи резцы. К тому же где ты видела кошку, способную сразу с…

– Эй, таможня! – заорали за дверью в Полуночный мир. – Открывай, что ли!

– Иду! – радостно откликнулась Эль, негаданно освобождённая от сравнительных характеристик нравственных ценностей разных существ, а, заодно, от излишних подробностей личной жизни подруги. – Нет, не иду, – таможенница притормозила у порога, даже рукой за косяк уцепилась, будто боялась, что её занесёт.

– Чего? – проорали за дверью. – Не слышно!

– Там объявление висит, – завопила девушка в ответ. Джастин, отдирающий с конторки скребком плесень, обернулся удивлённо, дёрнул подбородком снизу вверх, мол: «Ты чего?». Эль от него отмахнулась сердито. – Умеете читать? Вот и читайте.