Карнавал страха - Кинг Джордж Роберт. Страница 12

– Вы, уроды, болтаетесь за территорией Карнавала, на это есть свои законы. Мы можем убить на месте тебя и великана. Конечно, для женщины у нас найдется другая работа.

Кулачки Марии крепко сжались, она повернулась в ту сторону, откуда слышался голос жандарма, и со всей силы ударила его. Удар застал парня врасплох, он пошатнулся, выронил саблю и упал рядом с магом.

Потрясенный Моркасл смотрел то на Марию, на лице которой играла непроницаемая улыбка, то на офицера, но тут появился другой блестящий клинок: второй жандарм вынул саблю и замахнулся на Марию. Маг успел схватить слепую за руку и потянул к себе, чтобы уберечь от смертоносной стали. Сабля просвистела в воздухе, чуть зацепив плечо женщины. Она вскрикнула и повалилась на Моркасла, который упал сверху первого жандарма.

Неожиданная боль пронзила Моркасла, он зарычал и откатился на землю, освобожденный жандарм бросился за своей саблей. Превозмогая боль в груди, Моркасл кинулся на него, но солдат увернулся и ударил волшебника. Солнечное небо и зеленая трава на мгновение ярко вспыхнули перед глазами волшебника, а потом он упал спиной на землю. Протяжный выдох вырвался из его легких, и мир померк.

В надвигающейся темноте Моркасл еще пытался сопротивляться – он схватил жандарма за ноги, тот попытался вырваться – не получилось, и тогда солдат со всей силы ударил тяжелым башмаком в лицо урода, тот вскрикнул от боли и потерял сознание.

С коротким криком победы Фэссау освободился и попытался схватить свою саблю, но оружие было крепко прижато к земле. Мария наступила на него и стояла, скрестив руки на груди. В каждой руке она держала по кинжалу.

– Ты что, собираешься сражаться со мной, женщина? – язвительно спросил солдат. Он улыбнулся и шагнул к слепой. – Да ты даже не видишь меня…

Рука Марии едва уловимо дернулась, и кинжал прорезал воздух, а потом вошел в левое бедро жандарма. Тот с криком боли осел на землю.

– Левое бедро, – холодно констатировала Мария. – У меня еще есть кинжалы – четыре в сумке и один в руке. Их хватит как раз для второй ноги, обеих рук, головы и сердца.

Сжав зубы, солдат выдернул нож из бедра. На землю хлынула кровь, но жандарм изготовился к броску.

– Значит, хочешь еще? – спросила Мария, играя ножом.

Отдергивая руку, мужчина беспомощно закричал:

– Помогите! Я истекаю кровью! Помогите! Помогите!

– Нет, – просто ответил Гермос, ударяя его по голове. Фэссау закрыл глаза и рухнул на землю. Шаг, и Гермос был уже возле Марии.

– Это я, – сказал он.

– Знаю, – вздохнула слепая, аккуратно укладывая кинжалы в сумку. – А где второй?

– Спит, – ответил Гермос, указывая на второго солдата, который спокойно лежал в траве, – спит. Его позвал Тидхэр.

Со стороны Карнавала раздались крики, и Гермос, повернувшись, увидел небольшую толпу артистов, которые смотрели на них. В нервной улыбке великан обнажил длинные белые зубы.

Как будто разбуженный воплями товарищей, Моркасл заворочался на земле и начал подниматься, держась за ушибленные места. Ему удалось даже слегка поклониться, раздались аплодисменты, потом, скривясь от боли, он повернулся к товарищам по несчастью.

– Надо вернуться на Карнавал, пока они не очнулись.

Мария серьезно кивнула и показала на неподвижного Фэссау.

– Кровь течет?

– Не так уж сильно, – отозвался Моркасл, раздраженно посмотрев на жандарма. – Будет жить. Хотя нужна перевязка. – Вытянув платок из рукава, он опустился на колени перед офицером и забинтовал рану, а потом встал и сказал:

– Пошли домой.

– А куда делись их лошади? – спросила Мария.

Моркасл оглянулся и успел заметить черный хвост, скрывшийся в толпе артистов.

– Похоже, они решили отправиться в цирк, – ответил он.

***

Моркасл снял шелковый колпак и уселся на земляной пол у двери палатки Гермоса. Прислонив ноющую спину к дверной притолоке, он уставился в холщовый потолок.

– Кажется, эти жандармы и слышать не желали об убийствах. Может, они сами их совершили или покровительствуют тем, кто убивает.

Мария погрузила руки в тазик с холодной водой, которую ей налил Гермос. Она с удовольствием вымыла руки, а потом набрала полные ладони воды и стала умываться. Вода побежала черными струйками по печальному лицу, смывая пыль и грязь.

– Возможно, – согласилась она. – Но убийца, который орудует здесь, гораздо сообразительнее, чем те двое, на которых мы наткнулись. Я думаю, что они обошлись с нами именно так не потому, что они что-то знают, а потому, что ненавидят уродов.

Гермос протянул слепой полотенце, и она нагнулась, чтобы вытереть насухо лицо. И тут великан потрясенно застыл, глядя на основание шеи женщины. Глаза его расширились, он наклонился и отвел в сторону ее черные волосы. Почувствовав его прикосновение, слепая вздрогнула. – Что ты делаешь? Гермос осторожно потрогал начало ее затылка.

– Здесь что-то есть, – сказал он, разделяя волосы пополам и всматриваясь в кружочек кожи. – Татуировка – пробормотал он, – красная татуировка.

Мария повернула к нему голову:

– Татуировка? Но у меня ее нет!

– Дай мне посмотреть! – рявкнул Моркасл, бросаясь к ним. Он вгляделся в пятнышко, которое нашел Гермос. Великан оказался прав – на затылке слепой была небольшая красная татуировка, величиной с отпечаток пальца. Убрав волосы, чтобы лучше видеть, волшебник рассмотрел картинку: тонкая граница окружала вздыбленного коня. Еще присмотревшись, он увидел, что конь был пронзен копьем. Моркасл покачал головой.

– Это действительно татуировка, Мария, – сказал он, разводя руками. – Она закрыта волосами. Я бы никогда ее не заметил, если бы не знал, где искать.

– О чем вы говорите? – продолжала удивляться Мария. – И что там изображено?

– Вздыбленная лошадь с копьем в спине.

– У Барлоу тоже есть знак, – перебил его Гермос.

Моркасл перевел взгляд на великана.

– У силача? Да, я тоже вспомнил, что видел ее, после того как он обрил голову.

– Я видел ее еще у двоих, – продолжил Гермос.

Мария сжала руку великана.

– Безумие! – пробормотала она. – Гермос, проверь голову Моркаслу, и наоборот.

Маг склонил голову и отбросил волосы.

– У меня такая же метка?

– Да, – ответил великан, всмотревшись.

– Становись на колени, дай мне посмотреть у тебя. – Великан встал перед волшебником на колени, и тот аккуратно развел его рыжие волосы, а потом замер.

– Да. Они есть у всех. Но как? Кто и когда сделал нам эти татуировки? И зачем?

Мария вытерла лицо и на ощупь добралась до одной из кроватей.

– Может быть, это знак чумы? Я болела. А вы?

– Да, – отозвался Гермос. – л с нею родился. Прямо тут – на Карнавале.

– Но я не болел, – возразил Моркасл. – Когда я пришел сюда, мне было тридцать пять. Двадцать лет я был бродячим магом и фокусником, ходил с карнавала на карнавал, зарабатывая на хлеб и одежду. Я не болел чумой.

Мария спрятала лицо в худых руках.

– Как бы мы ни получили эти татуировки, но именно их убийца вырезает у своих жертв.

– Странно. Ужасно. – Моркасл сел на место. – Здесь орудует очень хитрый убийца. Хитрый и жестокий. А помощи от жандармерии ждать не приходится, – он покачал головой. Холщовые стены палатки задрожали от ветра. – Что мы будем делать?

– Я вам скажу, что вы будете делать, – раздался тонкий голосок маленького человечка, который протиснулся в палатку.

Валор Серес – огнедышащий человек – остановился у порога и окинул компанию подозрительным взглядом.

– Сейчас вы отправитесь к Кукольнику. Прямо сейчас! Из-за вас жандармы прочесывают Карнавал. И если вы не попросите защиты у Кукольника раньше, чем они вас обнаружат, они перережут вам горло.

– Перережут горло? – переспросил Моркасл, сжимая в руках колпак. – Я знал, что тех двоих надо было убить!

Огнедышащий удивленно поднял брови:

– Там не только те двое. Они привели с собой еще двадцать других. Торопитесь. Они начали с артистического квартала.