Карнавал страха - Кинг Джордж Роберт. Страница 13

– Пошли. – Мария встала.

Валор впереди, а трое друзей за ним пробрались через полуденный Карнавал, стараясь не попасться на глаза жандармам. Валор потребовал, чтобы все пригнулись, особенно Гермос, чья голова возвышалась над вершинами деревьев. Они осторожно выбрались из жилого квартала и окольной тропинкой направились в сторону вагона Кукольника. Срезав сцену толстухи, они пересекли аллею уродов, которая упиралась в сцену Моркасла. Валор все время нервно оглядывался, несколько раз просил их остановиться и замереть, осматривал дорогу и только потом разрешал идти дальше.

Наконец они добрались до домика Кукольника, который стоял среди карнавального сада. Моркасл тяжело вздохнул, увидев железную решетку, окружавшую вагончик.

– Интересно – эти решетки для того, чтобы не впускать нас или не выпускать его?

– Тс-с-с! – сердито зашипел Валор, укоризненно глядя на мага, и показал на вагончик. – Сначала постучите, даже если жандармы появятся на аллее. Кукольник не любит, когда к нему входят без стука.

Гермос грустно кивнул, а Мария сжала губы, шепча:

– Будем надеяться, что у Кукольника хватит для нас волшебства.

– Он или казнь! Запомните мои слова, – сказал Валор.

– Спасибо за совет, – отозвалась Мария.

Моркасл вышел вперед, беря ее за руку.

– Лучше пойдем.

Он подошел к черному вагончику без окон, ведя за собой слепую женщину. Процессию замыкал Гермос… Он выпрямился и оглядел окрестности. Все было тихо. Трое артистов остановились у черной двери, и Моркасл постучал.

Тут же раздался шум поворачиваемого ключа, дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель они увидели черную фигуру Кукольника. Его лица невозможно было рассмотреть под опущенным капюшоном, а одежду скрывал плащ.

– Я ждал, – произнес он угрожающе.

– У нас срочное дело, – отозвался Моркасл, трусливо кланяясь. – Мы можем войти?

Кукольник молча отступил от двери и открыл ее шире. Собрав все свое мужество, Моркасл вошел в темную прихожую, за ним последовала Мария и наконец Гермос, которому пришлось согнуться чуть не пополам, чтобы пройти под низкие своды. Дверь захлопнулась.

Моркасл вгляделся в узкий темный коридор. Стены здесь покрывали гобелены, подвешенные к деревянному потолку, а пол был выстлан причудливым паркетом. Теплый душный воздух пах пылью и старым деревом. В двери, ведущей в комнату, стоял Кукольник, закрывая весь свет своей массивной фигурой. Моркасл даже потерял ориентацию в этом черном пространстве и схватился за стену, чтобы удержать равновесие. Гобелен подался – за ним не было стены, и Марии пришлось покрепче сжать руку волшебника, чтобы тот не упал. Он благодарно кивнул, неожиданно забыв о ее слепоте.

Кукольник отступил от двери, и узкий лучик света из комнаты немного осветил коридор, теперь маг и великан видели дорогу.

Они прошли в комнату. Помещение было маленьким и душным, свет в него проникал только через одно окно в потолке, забранное решеткой. Три стены из четырех, как и в коридоре, были сделаны из гобеленов: один изображал детей, танцующих с арлекином с волчьей головой, на втором дрались собаки, а третий был таким пыльным и грязным, что на нем просто ничего нельзя было разобрать.

Вдоль стен стояла почерневшая от времени ветхая мебель: в углу – кресло и диван со сломанной спинкой, вдоль противоположной стены – черная скамья, изрезанная и поцарапанная, возле нее валялись горы кожи и шелка. В пустых углах комнаты лежали скрученные палочки непонятного назначения и тонкие листы меди. А на всех стенах висели самые разнообразные куклы: марионетки, статуэтки, куклы, которые надевают на палец и на руку, маски и костюмы.

Моркасл несколько раз испуганно моргнул. Комнату наполняли сотни лиц. Вдруг два из них задвигались. Это были лица жандармов.

Они как раз сидели в самом дальнем и темном углу на колченогих стульях. На неустойчивом столике между ними стоял поднос с чайником, а в руках у вояк были чашки. Они сверлили Моркасла изучающими взглядами.

Делая шаг назад к двери, Моркасл уперся в Кукольника, который стоял как раз за ним. Костлявые руки черного человека вцепились волшебнику в плечи.

– Тебе нужно место на этом представлении, – прорычал Кукольник, бросая Моркасла на стул, которого тот сразу не заметил. – Останешься к чаю.

– Они здесь, да? – спросила Мария, прислушиваясь и принюхиваясь.

– Да, они здесь, – ответил шепотом Кукольник, поворачиваясь на каблуках к Марии и наклоняясь к самому ее уху.

– Пахнет кровью, – произнесла она, слегка поеживаясь под его ледяным взглядом.

Глубоко вздыхая, Кукольник подтолкнул ее в спину костлявой рукой.

– Тебе тоже придется сесть, моя…

– Я помогу ей, – перебил его Гермос. – Пожалуйста. – Владелец Карнавала отступил, и тут великан заметил подвеску, которая болталась на шее Кукольника. На ней был изображен конь. – Кин-са, – пробормотал Гермос, помогая Марии сесть.

– Тихо, – буркнул Кукольник, услышав имя лошадиного бога, оно явно что-то значило и для него самого.

Кукольник направился к жандармам. Фэссау хотел было заговорить, но Кукольник жестом призвал его к молчанию. Офицер тут же замер, следя за владельцем Карнавала с нескрываемым страхом. Моди Сиен взял со стола чайник, наполнил еще три чашки чая и отнес их трем артистам. Он был похож на черную тучу, которая вот-вот разразится громом и молниями.

Пар, поднимавшийся над чашками, почему-то пах горячим шелком – резкий, сладкий аромат витал в пыльном воздухе комнаты.

Несколько минут Кукольник рассматривал гостей из-под полуопущенных век, а потом прошествовал к самому величественному креслу в дальнем конце комнаты. Он сел, опустил руку вниз и начал что-то нащупывать на полу, очевидно, перебирая фигурки и статуэтки. Наконец, он остановил свой выбор на двух: марионетке Пунчинелло с длинными носом и подбородком и блестящими сквозь черную маску глазами в пестрой одежде и плаще, расшитом звездами. В тряпочной руке Пунчинелло держал маленький деревянный ножик. Вторая фигурка была наручная кукла в таком же, как у самого Кукольника плаще с капюшоном, но с мышиной головой.

Продев длинные пальцы сквозь нитки, управляющие движениями марионетки, Кукольник опустил ее на пол рядом с собой так, что деревянные башмачки куклы стукнули по паркету. Одновременно Кукольник надел на другую руку вторую игрушку и аккуратно расправил ее черный плащ на подлокотнике кресла.

– Что вы хотели сказать? – буркнул он жандарму.

Фэссау с ужасом посмотрел на товарища, ища у него ободрения и поддержки, потом поставил на стол чашку и встал.

– Эти трое уродов…, э-э…, артистов виновны в страшном преступлении.

– Да-да, – подтвердил Кукольник, заставляя марионетку двигаться. Пунчинелло задергал ногами в комическом танце. – Вы это уже говорили. А каково их преступление?

– Сопротивление стражам закона Л'Мораи и нарушение территории Карнавала. Уроды, согласно закону, изолированы от людей. Все, кто нарушает запрет покидать резервацию, подлежат казни, если вы забыли об этом, – ответил жандарм, беспокойно крутя пуговицу мундира.

– Я знаю законы, Фэссау, – отозвался Кукольник, манипулируя игрушкой на подлокотнике, будто бы это она отвечала жандарму. От резкого движения черный плащ куклы откинулся и стали видны ее худые руки – руки с когтями курицы. Теперь куриная лапа указывала на Моркасла. – А ты что скажешь?

Маг тяжело вздохнул. Еще до того, как он собрался с духом, чтобы заговорить, встала Мария.

– Это нелепо, – начала она. – Мы искали убийцу. У нас есть доказательство – трупы. Мы нашли целое кладбище.

– Неудивительно, – отозвалась кукла. – В мире умирают тысячи людей. Количество покойников, к вашему сведению, уже превысило количество живых.

– Но все они артисты Карнавала, – возразила Мария. – И все – убиты. И у всех на затылке вырезан круглый кусочек кожи.

– Если держишь Карнавал в течение нескольких сотен лет, – отозвалась кукла резким и более громким голосом, – приходится заводить кладбище для его покойников.