Одна зима на двоих 2 (СИ) - Верховцева Полина. Страница 3

Рано утром Хасс въехал в город через северные ворота. Стражи на входе вытянулись по струнке, когда увидели, кто перед ними.

— Добро пожаловать, хозяин!

Он молча кивнул, привычным взглядом подмечая как они вооружены, как несут дозор, все ли в порядке со стенами и с массивными дверьми из выбеленного морской солью дуба. Придраться было не к чему. Он слишком хорошо выдрессировал своих людей, чтобы в них сомневаться.

Низко опустив на лицо край капюшона, он ехал по тихим улицам. Кожевенная лавка ставка старого Джо, кузница Билли, оружейный магазин одноглазого Магнуса — все как обычно. Ближе к центру появилось несколько новых кондитерских, и лавка с дорогими тканями, на витрине которой стоял манекен девушки в нежно-розовом длинном платье с полупрозрачными рукавами и лифом, расшитым кружевами и целой россыпью кошачьих изумрудов…

За ребрами нарастало болезненное давление. Хасс привычно отмахнулся — эти ощущения не покидали его уже несколько дней…с тех самых пор, как на развилке он свернул на север, а остальной отряд, вместе с Ким двинулся дальше, через Сизые Горы.

На самом верхнем ярусе города располагался его родовой замок. Низкий, массивный, с узкими бойницами окон, позволяющими сохранить тепло зимой, толстыми стенами, защищающими от любых невзгод и темными крышами, увенчанными острыми гребнями и скульптурами норкинтов. Песочный лев, как символ клана, по центру. Справа от него императорский тигр, и серый пятнистый барс. Слева — изящная пума и черная, как ночь пантера. Раньше были еще две статуи: лесная рысь и ягуар, но с тех пор, как эти кланы прекратили свое существование — их сняли. Теперь два постамента пустовали, напоминая о том, что ждало их всех. Забвение.

Новость о том, что хозяин вернулся, долетела до замка быстрее самого хозяина. На крыльце его уже встречал смотритель. Старый, седой как лунь Альберт. Он был похож на почтенного моржа: в темном фраке, едва сходившемся на объемном животе и с серебристыми длинными усами.

— Кхассер, — он приветствовал хозяина низким почтительным поклоном, — мы рады вашему возвращению.

Четыре месяца Хасс не видел стен родного города, но радость возвращения отравляла горечь расставания. Когда уже его отпустит? Почти неделя прошла с тех пор, как он избавился от Ким. Пора забывать, переключаться на то, что по-настоящему важно. Например, на обряд…

— Как дела в храме?

— Камень почти созрел. Все будет готово к полнолунию.

До ближайшего полнолуния меньше недели. Ждать осталось совсем недолго. Кхассер удовлетворенно кивнул, хотя никакого удовлетворения не было и в помине.

— Через час собери мне всех старейшин. Я хочу получить полный отчет о том, что происходило в городе за время моего отсутствия. Все отчеты, происшествия, важные события. Все!

— Будет сделано, — смотритель еще раз низко поклонился и с необычайной, для такого массивного, неповоротливого тела проворностью, поспешил исполнять поручения.

Тем временем Хасс, не торопясь, поднялся на второй этаж и по длинному коридору, усланному кашемировыми коврами из Андера, отправился в свои покой.

Там было тепло. В камине весело плясали языки пламени, кровать заправлена чистым бельем, на столе — ваза с фруктами и графин с гранатовым вином. Комната выглядела так, будто и не пустовала целых четыре месяца. Прислуга всегда поддерживала ее в состоянии, готовом к возвращению хозяина.

Не желая тратить время впустую, он прошел в купальню. Там сбросил походную одежду, насквозь пропитавшуюся пылью и запахом костра, быстро сполоснулся в горячей купели и вышел в комнаты, чтобы переодеться.

Сборы не заняли много времени. Черные брюки и белоснежная рубашка, с тремя расстегнутыми сверху пуговицами — привычный наряд кхассера. Простая перевязь на пояс, в которой ждал своего часа изогнутый смертоносный клинок, еще один кинжал в высоком голенище кожаных ботинок — Хасс не привык ходить безоружным. Даже дома.

Он прошел в свой кабинет, занял место во главе тяжелого дубового стола, и пользуясь свободными минутами, проверил содержимое выдвижных ящиков. Все так, как он оставлял. Ни следов, ни запахов посторонних. Обитатели замка прекрасно знали, чем грозит самовольное вмешательства в дела хозяина.

Раздался деликатный стук в дверь, и первым на пороге появился высокий, сухой, как жердь мужчина в очках с костяной оправой. Лорд Райс — хранитель запасов. Следом за ним сэр Беннет — ответственный за торговлю в городе, затем командующий Лимис. Постепенно кабинет наполнился людьми. Самым последним пришел невысокий, полноватый мужчина в черной рясе — брат Ильям, один из жрецов храма Богини Плодородия.

Все они заняли свои места перед кхассером. Выложили кто свитки, кто внушительные пухлые амбарные книги и журналы учета, и по очереди начали отчитываться. Обстоятельно, подробно, не упуская ни одной детали. Они слишком хорошо знали, что Хасс не прощал халатности, поэтому заметно волновались. Смотритель неустанно дергал себя за усы, у тощего лорда Райса потели стекла очков, а жрец то и дело протирал блестящую лысину скомканной тряпицей.

Хасс слушал их, задавал вопросы, интересуясь состоянием своих владений, но мыслями был совсем в другом месте. Там, на проклятой развилке. Когда глаза, цвета кошачьих изумрудов, испуганно смотрели на него…

Отчеты продлились до самого вечера. За окном уже стелилась тьма, когда Хасс отпустил своих усталых, вымотанных до предела людей, а сам остался в кабинете. Сел в кресло, возле неспешно полыхающего камина, протянул к нему ноги, и задумчиво уставился на огонь.

В душе по-прежнему было пусто.

Спустя полчаса раздалось тихо шуршание за дверью. Будто кошка скреблась, прося впустить ее домой. Хасс знал кто это, но не поднялся с кресла чтобы встретить, даже не обернулся. Дверь приоткрылась и в просвет проскользнула гибкая фигура в атласном наряде, цвета осеннего неба.

Сабина.

Его нареченная. Та, с которой совсем скоро предстояло пройти обряд единения на ритуальном камне в храме.

— Мой кхассер, — грудным голосом проворковала она, подступая ближе, — я скучала.

Атласная накидка струящимся водопадом упала к ее ногам, открывая взору короткий пеньюар. Под темной, полупрозрачной тканью угадывались очертания молодого гибкого тела. Доступного только для него, отзывчивого, гибкого, страстного.

Сабина была прекрасна. Иссиня-черные, словно вороново крыло, волосы, струились по плечам шелковистым ковром. Темные, пленительно мерцающие глаза, ловли отблески всполохов огня в камине, длинные ресницы трепетали, отбрасывая тени на идеальную, фарфоровую кожу. Влажные, идеально очерченные губы были приоткрыты и манили своей доступностью.

Она подступила еще ближе и медленно, не разрывая зрительного контакта, села к нему на колени. Обвила шею руками, прижимаясь всем телом, так что мужчина мог почувствовать трепетные нежные изгибы. Пленительно сладкие, обещающие покорность и удовольствие.

Хасс задумчиво пропустил между пальцев шелковистую прядь волос. Красиво.

Но не то.

— Уходи. Я не в настроении сегодня, — равнодушно указал на дверь, — в другой раз.

Сабина обиженно надула сочные губы, но не посмела возразить. Вместо этого тихо соскользнула с его колен, подхватила с пола струящуюся шелковую накидку и выбежала из кабинета, оставляя Хасса одни на один со своими невеселыми мыслями.

Он не мог. Не хотел.

Возможно, если хорошенько напиться, а потом проспаться в родной постели, то станет лучше. Неведомый дурман в голове рассеется, а тоска, пульсирующая за грудиной, станет не такой болезненной.

* * *

Неделя после возвращения пролетела одним сплошным пестрым потоком. Быть хозяином города не так-то просто и, если уж начистоту, совсем не интересно. Обязанности, которые никому не перепоручишь, непрестанная вереница посетителей, каждому из которых что-то требуется, хлопоты по осмотру владений. Жрецы, торговцы, воины… Это занимало весь день от рассвета, когда первые лучи только пробивались сквозь утренний туман, и до самой ночи. Могло бы и дольше, но люди не выдерживали того темпа, что задавал кхассер. Уставали, а смотритель Альберт к вечеру походил на унылого сома. Его седые усы понуро свисали вниз, толстый живот урчал от голода, глаза слипались.