Земли Меча и Магии. Корпус Смерти (СИ) - Корнев Сергей. Страница 21

Все здесь смешалось под струями дождя.

Хаосит уже рядом. Как он успел?

Лезвия Смерти входят в плечевой сустав обмякшего тела, попутно ломая ключицу и несколько ребер. Бросок. Черного Глаза сбивает с ног.

Красная полоска здоровья неуклонно укорачивается, не в силах бороться с Кровавой Жатвой, голодным вампиром испивающим жизнь из тела игрока.

Рывок вперед.

Кособокая фигура упыря. Неровные треугольники клыков, узкая щель носа и бельма пустых глаз на выкате.

Меч Рейдера описывает короткую дугу. Бар хитов снова скакнул вверх едва подобие жизни испарилось из тела некромантского отродья. Рычащая сталь врубается в чуть вытянутую черепную коробку, перемалывает мозговое вещество и выходит из костей и мяса, легко словно ткнулось в желе, а не полумертвое тело, в котором застрять может и колун.

Кастануть Стрелу Хаоса с двух рук, направляя нестабильное заклятие через запястья не в чье-то тело, а в рукоять меча. Гарда и клинок вспыхивают всеми когда-либо существовавшими оттенками красного, черного и серого, вспышками колдовского пламени облизывающего химерологические навороты, отчего искусственно созданная кровавая поросль лишь подстегнула свой рост, переходя из небольших косметических улучшений по большему счету не имеющих большой пользы в разряд "пиздецнахуйблять". Бурые пласты плоти, сырой однородной плоти, не обремененной костями, хрящами, кожей или же намеком на мышцы, чернобыльским мхом пожирают все свободное пространство предплечий химеролога и сталь клинка. Они влажными нашлепками срываются вниз, дабы теплыми лепешками вяло шевелить ложноножками в грязи, покуда не будут раздавлены под чьей-либо подошвой или покуда срок их псевдожизни не покажет дно.

Клич пролетел как сокол и застыл,

Прочертить в загустевшем от человеческих страданий воздухе несколько кривых восьмерок.

Разоритель в коробке из трех сектантов отшатываются в разные стороны, когда трепещущая плоть флером кровавых брызг оседает на их шкурах, дабы чудовищной амебой начать пожирать кожу всей поверхностью собственного тела.

Миг заминки, взглянув в интерфейсную карту. Неплохо, могло быть в разы хуже.

Где Темный?

Мордой в грязь, даже не успев сморгнуть переливающуюся всеми цветами радуги картинку замеса, занявшую большую часть нижнего левого края поля зрения.

Взрыв.

Непонятно что и непонятно как разметало двух работников ножа и топора, польстившихся на звонкую монету на десяток метров пляжа.

Подскочить ужаленной белкой. Звуки смешиваются в заложенных ушах, смешиваясь в палитру безумного художника, временно вгоняя в легкую панику от непонимания происходящего.

Сотни да вряд, лишь ветер тихо выл.

Распахнутая пасть. Матово-черные глаза, обрамленные вереницей десятка крестообразных зрачков. И земля поменялась местами с небом.

Если вам скажут, что среднестатистическая палица, представляющая собой увесистую дубину, обшитую металлом, может проломить хотя бы средней паршивости каску — сожгите этого еретика, ибо он втирает какую-то лютую дичь. Максимум — это небольшая вогнутость. А вот вся сила удара, пусть и полученного вскользь уйдет точно в черепную коробку, которой как-то чуждо понятие нормальной амортизации.

На вас наложен негативный эффект "Черепно-мозговая травма".

Вы не можете связно мыслить и координировать свои действия.

На вас наложен негативный эффект "Потеря сознания".

Вы отключитесь через…

…3…

…2…

…1…

Темнота.

Иногда Нар помимо флешбеков из прошлого и ночных кошмаров видел во снах, подернутых разорванным покрывалом невозможности внятно осознавать происходящее, то, что явилось перед ним на операционном столе, когда его тушку вырывали из ласковых объятий клинической смерти несколько раз подряд. Или за секунду до взрыва. Или пока его обгоревшее тело доставали из смятого куска металла. Или… да впрочем, не важно, времяисчисление в коме, зависнув на бритвенно отточенном лезвии ножа мироздания, отделяющего жизнь от смерти, идет немного по-другому.

Это походило на чью-то пьесу, в которой Отец Монстров был лишь сторонним наблюдателем, пусть его тело, вполне явственно ощущаемое, двигалось и разговаривало без малейшего участия мозга и нервной системы в этом процессе.

Оказавшись перед Четверыми, что ты им скажешь, брат?

Я сделал все что мог.

Было поле, простирающееся куда-то до горизонта и в паре мест вспухшее островками леса. Трава по пояс. Непривычно зеленая после серого однообразия бетонных высоток.

— Здравствуй, Коля.

Голос неизвестного заставил вздрогнуть, оборачиваясь на источник звука.

— Очень рад тебя видеть.

Это…

До боли знакомое лицо, обычно смотрящее на него из зеркал.

— Здорова.

— Ты меня не узнаешь?

— Нет. Ты кто?

— Я бог.

— Да? С какой стати?

— Ты умер и попал сразу ко мне.

— Да? И чего теперь?

— Ничего. Вот мы и встретились.

— Ну встретились, и че?

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— А что я должен тебе сказать?

— Ты сам должен это решить. Ты встретился с богом.

— Да? С какой стати я должен поверить, что ты бог? Ты просто, какой-то мужик.

— Я не просто мужик — я бог.

— Чем докажешь?

— А разве тебе нужны доказательства?

— Конечно. Вот сейчас я вижу какого-то мужика, который хочет меня наебать. Поэтому я просто сейчас пойду, а ты останешься здесь.

— Что-то не складывается у нас разговор. Хотя это очень ответственный для тебя момент, Коля. Я вижу как будто ты не подготовился к нашей встрече.

— Я просто не понимаю с какой стати я должен тебе верить. Ты просто гонишь и я не понимаю зачем тебе это надо.

— Хорошо. Я сейчас взмахну рукой и прогремит гром. Надеюсь этого будет достаточно для того, чтобы ты поверил.

— Ну ка. Давай валяй.

И разверзлись врата небесного Ада, исторгнув из своих недр ветвистую молнию, огласившую свой приход оглушительным рокотом, резонирующим от звериной части человеческой натуры, непроизвольно сжавшейся от беспомощности пред природной стихией — дикой и неукротимой.

— Ну как? Поверил?

— И что? Это мог сделать и дьявол или еще какое чудак с фокусами. Это не может являться доказательствами того, что ты бог.

— Хорошо. Хочешь я превращусь в кого-нибудь?

— В Кого?

— Ну например Анархиста.

— А ну ка.

Те же шрамы.

Та же улыбка.

Та же одежда.

И та же затаенная в зрачках печаль.

— Опа, нихуясебе. Анархист, это ты?

— Нет, я бог, превратившийся в Анархиста.

— Да ну нахуй, давай обратно.

— Вот пожалуйста.

— Ну ладно хорошо. ты бог, че я должен теперь делать? Обосраться?

— Нет. Ты просто должен сказать мне что-то. Ведь ты со мной встретился впервые. От этого будет зависеть что с тобой произойдет потом.

— А что со мной должно произойти?

— Не знаю, это от тебя зависит

— Хорошо. Я должен тебе что-то сказать и после этого что-то произойдет. Хм… интересно. Хорошо, я придумал, что сказать.

— Отлично, я очень рад, наконец таки мы нашли зерно понимания и сейчас в зависимости от того, что ты скажешь будет зависеть как это зерно прорастет.

— Пошел нахуй.

Несколько секунд молчания.

— Хм… такого мне еще никто не говорил. Интересно. Я даже не знаю, что дальше будет, но это интересно. Очень интересно. Спасибо, Коля, мне очень понравилось то, что ты сказал. Иди спокойно, не бойся. Я ничего не сделаю, хоть это было и дерзко.