Леди Смерть (СИ) - Сильвер Изабель. Страница 50

— Вильям! — тихонько позвала я брат. Его плечи выпрямились, мне кажется, в этот момент он подумал, что ему почудился мой голос. Я сделал неуверенный шаг вперед, — Вильям.

Вильям обернулся, как же сильно похудело его лицо. Под глазами залегли глубокие тени. Он встал, слегка покачиваясь. Излишняя худоба ему совсем не шла.

— Амелия! — Он дернулся ко мне, сжимая в объятиях, — не верю, своим глазами как ты здесь оказалась? Кларенс сказал что тебе должны были увезти после того как Даниель подал сигнал.

— Я пришла за вами!

— Глупая девчонка, — прошептал он мне на ухо, — Прости меня за все сестра, прости. Я был слеп, и чрезмерно горделив отослав тебя. Обманув тебя, предав твое доверии.

— Я прощаю тебя. Давно простила. Что с Кларенсом? И где сам Даниель? Расскажи мне все, — брат выпустил меня из объятий, слегка потупив взгляд. Вернулся к Кларенсу.

— Честно я мало что помню. Когда Даниель выступил с письмом о моем освобождение. Началась стрельба. Красные паладины убили Джона Лоуренса, на глазах у всей толпы. Грунт разуется, сбежал. Даниель приказал нам бежать, не помню, что там дальше было. Кларенса ранили уже на улице. Мы смогли скрыться, добрались до трущоб. Потом нас нашла Оливия, — мои руки предательски задрожали, а голос сел.

— То есть последний раз, ты видел его в зале суда в разгар бойни, — Вильям кивнул, — Кто тогда подал сигнал?

— В зале суда есть колокол, возможно, он как то туда добрался. Сейчас те, кто выжил, из его солдат ищут его. Но пока безуспешно.

Я потерла виски, голова начала жутко болеть. Вильям снял последний бинт, рана была скверной и если ее не промыть пойдет заражение.

— Дай мне. — мы поменялись местами. Достав несколько пузырьков с травами, я принялись промыть рану. Кларенса дернулся, застонав от боли, — Оливия, мне нужна нить и игла. Рану нужно зашить.

— Ты хоть раз это делала? — скептически спросил брат.

— А ты? — он отрицательно помотал головой.

***

Даниель

Боль. Это было первое, что я почувствовал, когда ко мне стало возвращаться сознание. Все тело болело, я не чувствовал своих пальцев, они онемели. С трудом подняв голову, я разлепил веки, в глаза будто насыпали песка. Пространство вокруг меня было небольшое. Глаза с трудом привыкли в полутьме. Оглядев себя я, наконец, то понял, почему все так болит. Я стоял на коленях в сырой темнице, мои руки были прикованы к двум натянутым цепям, которые уходили, куда та вглубь камеры. Тело онемело, я попытался подняться, но чем больше я шевелил руками, тем сильнее цепи тянули мои руки. Пыточный механизм четвертования. Интересно, будет ли Амелия меня любить, если мне оторвет обе руки? Не, скорее всего я умру быстрее от обильной потери крови.

Последние что я помню, то, что я приказал Кларенсу и Вильяму бежать. Как только они скрылись на лестнице, я вступил в бой с паладинами. У меня не было шанса отбиться, поэтому я направился к колоколу. После трех ударов в колокол, меня чем то огрели, чем то тяжелым. Место удара на голове жутко саднит. После темно, и вот я здесь.

Боже, заклинаю, чтоб Алистер увез ее…

За дверь я услышал шаги, все мое тело напряглось. Я старался сильно не шевелиться, чтоб не задействовать механизм, который тянет цепи. Дверь со скрипом отварилась, первое, что я увидел, были женские туфли. А после, в нос ударил запах сандала. Быть не может…

— Скучал?

— Мария! — процедил я сквозь зубы, — Какой неприятный сюрприз.

— Туше, мой дорогой. Я тоже рада тебя видеть, — она прошла, зажигая настенные факелы. Ее каштановые волосы блеснули в свете огня.

— И почему я не удивлен. Ведь ты всегда там, где всякий сброд. А знаешь, эта мерзкая шайка тебе идет, прям то, что ты хотела. Не так ли? Как там тебя прозвали? Дайка вспомню, — я специально сделал паузу, а после пристально посмотрел в ее карие глаза, которые то и дело излучали злость, — Продажная графская шлюха.

Мария зашипела, влепив мне пощечину. Моя голова слегка дернулась в сторону. Но я был весьма доволен собой, за то, что стер ее ухмылку с лица.

— Не смей так называть меня! — прокричала она, — ты, ты, да ты вообще не чего обо мне не знаешь.

— Мне достаточно того что говорили мои солдаты когда ты обслуживала каждого, и не один раз. Скажи мне Мария, какого это быть дочерью графа, которую продают как кобылу?

В свете факела я видел, как покраснели ее щеки. Руки сжались в кулаки. Я задел ее за больное, за самое живое. И пусть меня это не красит как мужчину, но я потешил свое эго. Подумав пару минут, она снова вернула на лицо дерзкую улыбку. Опустившись рядом со мной, ее рука провела по моей щеке, ту что она ударила. Я выгнулся как струна, мои руки дернулись, раздался щелчок, и механизм перескочил на одно или два звена.

— Ты же понимаешь, что эта штука оторвет тебе руки, — произнесла она противным моему слуху голосом, она придвинулась ближе. Ее губы оказались на уровне моего уха, — но открою тебе тайну. Это всего лишь мера предосторожности. Ты нужен ему живой, ты ведь приманка, наживка для более крупной рыбки. Она здесь, ее заметили на улицах.

— Нет, — мое тело инстинктивно дернулось вперёд, цепи снова пришли в движение, — лжешь мерзкая тварь.

— Нет! И ты прекрасно знаешь, что я говорю правду. Помнишь ту ночь дорогой Даниель, помнишь, как я поклялась отомстить тебя за то, что ты сделал со мной. Так вот! Я сама брошу факел в костер, на котором сгорит твоя любовь. А ее крики станут бальзамом мне на душу, — обхватив мое лицо, Мария попыталась поцеловать меня. Но я стиснул губы, не давая ей такой возможности. Девушка раздражённо фыркнула, поднявшись на ноги, она молча ушла.

Этого не может быть, Мария блефует. Амелия не пошла бы на это, или все же? Нет, я не хочу в это верить, в ней ведь осталось хоть капля благоразумия. Если Амелия действительно в городе, то ей грозит смерть. А я так по-глупому попался в плен. Нужно как то выбирать отсюда, но как? С каждым моим движение, этот чертов механизм, начинает тянуть цепи.

***

Амелия

— Мы не можешь бросить Кларенса тут, — громко возразил Вильям.

— И что ты предлагаешь? Ммм? Он не сможет передвигаться без помощи, я уже молчу о том, чтоб вступить с кем — то в бой, — тяжело выдохнув, я плюхнулась на соседнею кровать, — С такой раной он не боец, ты ведь прекрасно это знаешь, так к чему весь этот спор.

Вильям поднял руки вверх, в знак своей капитуляции. Брат сел рядом, уронив голову в ладони.

— Я не знаю, — тихо проговорил он, — На улице опасно, я уверен Граунт уже в курсе, что ты тут. Сейчас он рыщет по всему городу.

— Мы не можем отсиживать тут, когда нибудь его ноги приведут к этому порогу. И что потом? — Вильям молчал, ему не чего было на это сказать, я поднялась на ноги, беря свой меч, — Я пойду одна, ты останешься с Кларенсом, будешь обеспечивать ему и мадам Тюриль безопасность. Пока люди Даниеля не вернуться.

— Исключено, — брат вскочил на ноги, — Ты вероятно умом тронулась, я не пущу тебя туда одну.

— Пока ливень идет стеной, я проберусь в голубятню. Я видела ее по дороге сюда. Я пошлю голубя королю.

— Ты точно сошла с ума, — Вильям картинно закатил глаза, — И что ты там напишешь?

— Напишу как есть, что Даниель в плену у богоотступника и потребую его вмешательства.

— Господи, и в кого ты только такая. Я пойду с тобой и точка. Мадам Тюриль и сама прекрасно может позаботиться о себе, — не дав мне вставить и слова, Вильям быстро покинул комнату. Кларенс снова застонал от боли.

— Тише, Кларенс это я.

— Шарлота? — мужчина открыл глаза, он явно не узнавал меня. Он был в бреду, — Прости, что побоялся признать в своих чувствах, — из его легких вырвался кашель, — я так тебя люблю! Шарлота!

Его глаза снова закатились, скорее всего, он опять потерял сознание. Сняв повязку, я не произвольно ахнула. Рана воспалилась, кажа, натянулась как струна. Нужны были сильные лекарственные средства, и как можно скорее.

Дверь в комнату резко отварилась, мне хватилась мгновения, чтоб вскочить и обнажить меч. В дверях стол один из солдат, увидев меня, он склонил голову.