Джентльмен-авантюрист - Беверли Джо. Страница 6

– Все в порядке, мисс? – весело произнесла Хетти универсальное местное приветствие.

Пруденс смахнула слезы.

– Что ты здесь делаешь, Хетти?

Женщина вздрогнула от резкого тона.

– Я просто принесла овощи, отец прислал. – Соседка держала кочан ранней капусты.

Пруденс чуть было не сказала что-то резкое о благотворительности, но воспитание и здравый смысл остановили ее. Поддержка ей сейчас ох как нужна.

– Прости, Хетти. Я просто… расстроена. Спасибо. Ты очень добра.

– Не за что, мисс. Этой весной зелень хорошо растет. – Она склонила голову набок. – Не хочу вмешиваться, мисс, но… Я могу чем-нибудь помочь?

– Где дети? – сменила тему Пруденс.

– Овощи привезла моя мама. И счастлива приглядеть за внуками. У вас плохие новости?

Пруденс хотела сказать «нет», улыбнуться, сберечь свою гордость, но правда вырвалась наружу.

– У меня нет новостей. Мой брат меня игнорирует.

– Ваш брат? Тот, что в Дарлингтоне?

– Он юрист.

Пруденс сказала это, защищаясь, и тут же поняла свою ошибку.

Хетти разинула рот:

– Тогда почему вы живете здесь?

Пруденс хотелось излить свое горе, но гордость, проклятая гордость заставила ее сказать:

– У него сейчас нет места. Он собирается жениться, и тогда у него появится дом, который отдаст ему тесть.

– И все-таки вам следовало бы жить в лучших условиях.

– Устроиться поверенным стоит дорого.

– Думаю, да, мисс. Но вы сказали, что он собирается жениться. Тогда все наладится. Они с женой будут рады вам, особенно когда появятся детки.

– Ты имеешь в виду, что они захотят иметь бесплатную няню?

– Родственницу для помощи и общения, – пояснила Хетти.

Невозможно объяснить, что для Пруденс жизнь в доме брата будет не такой веселой. Она бы с радостью составила компанию его молодой жене, некой Сьюзен Толлбридж, но вовсе не хотела быть бедной родственницей, которая за все благодарна и берется за любое дело, чтобы это доказать.

– Когда свадьба? – спросила Хетти.

Еще один пугающий вопрос. Пруденс об этом понятия не имела.

– Скоро, – сказала она со все нарастающим волнением.

Свадьба! Почему она об этом не подумала? Свадьба все поправит. Эрон должен прислать ей денег на дорогу и на покупку новых нарядов, чтобы сестра его не опозорила. Пруденс будет вращаться в высшем свете Дарлингтона, поскольку нареченная Эрона – дочь весьма преуспевающего торговца.

Воспрянув духом, Пруденс пожалела о своей недавней резкости.

– Называй меня Пруденс, Хетти. Или ты предпочитаешь, чтобы я называла тебя Хестер?

Молодая женщина рассмеялась:

– Ой, не надо, мисс, то есть Пруденс! А то я не пойму, кого вы имеете в виду.

Жена, мать двоих детей, хоть и на четыре года моложе двадцатишестилетней Пруденс, способна заливаться смехом как девочка?

– Простите мне мои слова, Пруденс, но руки у вас грубоваты для леди, – покачала головой Хетти. – Принести вам крем?

– Крем?

– Мне мама делает. Пахнет резковато, зато отлично смягчает загрубевшую кожу.

– Ты уже столько для меня сделала.

– Я ведь просто по дружбе предлагаю. Если вы не считаете, что я слишком много себе позволяю…

– Конечно, нет.

– Тогда я сейчас принесу, – просияла Хетти.

Когда она ушла, Пруденс улыбнулась с новой надеждой.

Свадьба. Дверь в лучшую жизнь. Когда она отправится на свадьбу в Дарлингтон, не будет причин возвращаться сюда. Ее жизнь совершенно переменится за один вечер.

Ей нужно новое платье, и не одно, но Эрон, наверное, действительно еще ограничен в средствах.

Когда Хетти принесла баночку с кремом и снова ушла, Пруденс поднялась наверх проверить свое единственное хорошее платье, которое хранилось в деревянном сундуке, тщательно завернутое в муслин и пересыпанное душистыми травами.

Ее единственное приличное платье, правда, ему уже четыре года.

Пруденс разложила платье на кровати и внимательно осмотрела. Она надевала его только в церковь и в редкие визиты Эрона, так что платье хорошо сохранилось. Подол обтрепался, хотя если его немного подвернуть, это окажется незаметным. Пруденс поднесла платье к маленькому окну. Когда-то яркий голубой цвет поблек, но, возможно, это не будет слишком заметно, да и приглушенные тона больше приличествуют трауру. Полгода еще не прошло со дня маминой смерти.

Пруденс следовало бы оставаться в черном, однако голубое платье скромное, а Эрон явно считает, что срок траура миновал. Может быть, добавить какую-нибудь отделку? Шнуры, тесьма и ленты дорогие, а вот если купить нитки, то можно украсить платье вышивкой. Черной или каким-нибудь оттенком синего.

Однако даже нитки и хорошие иголки стоят денег.

Пруденс вытащила шиллинги, глядя на них как на талисманы. Потом кивнула, накинула шаль и отправилась по магазинам.

Три недели спустя Пруденс пулей вылетела из дома и вбежала в соседнюю дверь. Она впервые оказалась в доме Хетти и, разумеется, не собиралась делать это без приглашения, но ей было просто необходимо с кем-то поговорить.

Хетти, стоя на коленях перед лоханью, что-то энергично стирала. Увидев Пруденс, она заморгала и начала подниматься.

– Нет-нет… – начала было Пруденс, но сообразила, что нехорошо, если Хетти останется на коленях. – Я хотела сказать… как тебе удобнее. Извини. Мне не следовало так к тебе вламываться.

Хетти уже поднялась и вытирала руки о фартук.

– Чепуха. Одеяла все равно должны помокнуть.

– Одеяла?

– Сегодня теплый и ветреный день. Самая подходящая погода для стирки одеял. Что-нибудь случилось, милая?

Для Пруденс по-прежнему было в новинку это обращение. Казалось, оно еще глубже погружает ее в пучину здешней жизни, но она так уверилась в скорых переменах, что это не имело значения.

Пруденс села на табурет у простого стола. Стул был только один, и она знала, что он предназначен для Уилла, главы семьи. Мужчины – хозяева всего.

– Мой брат женился.

Хетти безучастно смотрела на нее, потом ахнула:

– И вас не пригласил?! Почему он так поступил?

– А почему ему так не поступить? – горько ответила Пруденс.

– Но вы так трудились над платьем.

Пруденс уже жалела, что пришла сюда и открыла свою боль.

Хетти поставила на стол кувшин и два глиняных стакана.

– Это ведь не джин? – спросила охваченная воспоминаниями Пруденс. С той ночи она в самые тяжелые моменты с чувством вины пила остатки бренди.

– Джин? – воскликнула Хетти. – Если бы он у меня был! Это мамин кордиал. Он поднимет ваш дух. – Она села напротив и подвинула стакан.

Пруденс принюхалась и уловила запах трав. Она отпила, сначала почувствовала сладость, а потом закашлялась.

– Да это же алкоголь!

– Всего лишь мамино домашнее вино. Травы пойдут вам на пользу.

Пруденс отхлебнула еще.

– Я так в пьяницу превращусь.

– Да будет вам! А теперь расскажите, что случилось. Вы получили письмо?

Пруденс еще немного отпила.

– Да. Ты не поверишь, от жены моего брата. Сожалеет, что я не смогла присутствовать, и жаждет поделиться всеми подробностями.

– Что ж, это мило с ее стороны.

– Мило?! Да это просто насмешка, причем откровенная! Все подробности о приятном обществе, изысканном свадебном обеде, о ее платье и новом костюме Эрона, об их доме. И все эти шпильки нацелены в мое сердце.

– Ох! – Хетти отхлебнула кордиала.

– Это правда. Это она решала, кого приглашать, а кого не приглашать на свадьбу. Это она не захотела видеть меня в Дарлингтоне.

– Ваш брат мог дать ей отпор, если бы хотел.

– Может быть, и нет. Она принесла в их семью кругленькую сумму, а ее отец в городе весьма влиятелен.

– И все-таки ваш брат – глава семьи.

Пруденс вздохнула:

– А я все время нахожу ему оправдания… Я просто дурочка, правда? – Она отпила еще. – Понимаешь, я так надеялась на эту свадьбу. Там я была бы леди, вращалась в достойном кругу. Я могла бы даже…