Декамерон по-русски - Ромов Анатолий Сергеевич. Страница 12

– Хорошо.

– Теперь… – Помолчал. – Инна, этой темы нам не обойти.

– Пожалуйста, я слушаю. Какой темы?

– Кто наследует имущество вашего мужа в случае его исчезновения или смерти?

Некоторое время Инна сидела, чуть нагнувшись и рассматривая свои ногти. Вздохнула:

– Я не являюсь его наследницей.

– Не являетесь?

– Нет. Его прямым наследником является его брат, Джейсон Халлоуэй.

– А другие родственники?

– Из других родственников у Стива только мама. Но ей его наследство не нужно, у нее у самой крупное состояние.

– Значит, по завещанию вашего мужа банковскую корпорацию «Атлантик Америкэн» получит его брат?

– Да. Мне же будут выделены деньги на приличное существование. Есть такая формулировка. И поместье на Нантакете. Это, конечно, тоже немалые деньги. Но с оборотом банка «Атлантик Америкэн» их, конечно, не сравнить.

– Что, так решил ваш муж?

Выпрямившись, она посмотрела на него:

– Нет, так решила его мама. Их мама. Миссис Эвелин Халлоуэй. А Стив… – Усмехнулась. – Стоит ли погружать вас в семейные дрязги?

– Если вам это претит, не погружайте. Но мне это может помочь.

– Ну… Стив вообще не хотел сначала составлять никакого завещания, считал, что рано. Но его мама такая… такая, знаете, пунктуалистка. Она сказала, что да, он молодой мужчина, о смерти думать рано, но завещание должно быть. И когда они вместе с юристом стали составлять завещание, мама настояла на том, чтобы там был пункт: в случае смерти Стива банк «Атлантик Америкэн» переходит к его брату. Стив с ней долго спорил, он считал, что если уж составлять завещание, то так, чтобы банк после его смерти перешел ко мне. Но она настояла на своем.

– Она имеет влияние на сына?

– Она имеет влияние на обоих сыновей.

– Она живет с ними?

– Они все живут отдельно. Стив отдельно, Джейсон отдельно, мама отдельно.

– Сколько лет брату Стива?

– Тридцать семь.

– А маме?

– Семьдесят четыре. Она живет в нерсинг-хоум, по-нашему, в доме престарелых. – Встретив его взгляд, пожала плечами: – У них в Америке так принято. Американцы считают, они не должны обременять друг друга. Поэтому она уже лет десять живет одна.

– В доме престарелых?

– Да, но это не дом престарелых в нашем понимании. Это что-то вроде санатория или дома отдыха. Я там пару раз была. Это старинный замок в огромном парке, у них там свои квартиры, гостиные, ресторан, бар. Есть бассейн, есть залы для занятий любым спортом. Ну и, конечно, за ними там уход, медсестры, санитарки, врачи, все остальное. Они играют друг с другом в гольф, бридж, к ним приезжают оркестры, им даже балет показывают. Там очень хорошо.

– А брат вашего мужа где живет?

– Он живет в штате Виргиния. И знаете, Павел… может, мы пока не будем говорить на эту тему?

– Вам это неприятно?

– Ну… да. Во всяком случае, сейчас мне не хотелось бы об этом говорить.

– Хорошо, поговорим в другой раз. Отдыхайте. А завтра с утра составим вопросы, и вы пошлете их по факсу. Хорошо?

– Да, конечно.

Глава 4

Утром, войдя вместе с Инной в кабинет, Молчанов включил факс и компьютер. Распахнул окно.

Широкое, в полстены, окно выходило в сторону леса. Солнце уже поднялось, воздух прогрелся. Листва берез, осин и кленов, по-летнему спокойная, лишь изредка вздрагивала под легким ветром.

Постояв у окна, Инна вздохнула:

– Хорошо здесь.

– Да, места здесь хорошие. Вы, вообще, знаете, что это за места?

– Знаю. Река Пахра. Раньше я здесь бывала, тут живут все киношники. Так ведь?

– Да, только они живут чуть подальше. Я нарочно выбрал участок на отшибе, на излучине реки. И специально оборудовал дачу так, чтобы в дальнейшем ею могли пользоваться также наши клиенты. Им иногда требуется надежное укрытие, и дача оборудована с учетом этого. Посмотрите. – Включил стоящий на отдельном столике монитор. На экране возник подъезд к воротам, излучина реки, часть леса. – Скрытые видеокамеры установлены вдоль всей ограды. Причем все ночного видения, так что при желании вы можете в любой час дня и ночи, не выходя наружу, увидеть, кто подошел или подъехал к даче. И не только увидеть, но и услышать – в ограду вмонтированы микрофоны. Ограда участка с виду очень простая, но преодолеть ее не так легко. Но даже преодолев ограду, совсем не просто войти в дом. Не говоря уже о том, что сейчас здесь Слава с собакой. Что, будем отправлять факс?

– Давайте. Вы решили, что хотите выяснить?

– Мне хотелось бы знать, существуют ли какие-то деловые отношения между банком «Атлантик Америкой» и компанией «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент». Это первое. Ну и хорошо было бы также получить список, скажем, пяти наиболее крупных вкладчиков банка, выходцев из России. Можно это сделать?

– Я думаю, можно.

– Оба запроса связаны с Буруном. У меня есть подозрение, что член совета директоров «Нью-Инглэнд энерджи энд импрувмент» Филимонов, о котором я вас спрашивал, – ставленник Буруна. Ну а второй запрос, о пяти крупнейших вкладчиках, я делаю просто наудачу, как пробный. На случай, если в списке окажется или сам Бурун, или кто-то, кто с ним связан. На чье имя вы будете посылать запрос?

– Наверное, на имя генерального менеджера. Его зовут Малькольм Стоунхед.

– Отлично… – Написав на мониторе и отпринтовав запрос, дал его прочесть Инне. После того как она подписала листок, отправил факс – и через минуту получил подтверждение, что факс принят.

– Все в порядке. Они получили ваше послание.

– Я поняла. Хороший отсюда вид, да? Знаете, сидела бы так в кресле и смотрела. Смотрела, не отрываясь.

– Да, вид красивый. Можете им любоваться. А я, с вашего позволения, позвоню в агентство, предупрежу, что мы задержимся. Не помешаю?

– Да нет. Лишь бы я не помешала.

– Вы не помешаете. – Набрал номер, услышал отзыв Радича. – Доброе утро, Сергей Петрович. Как вы там?

– Доброе утро. Да пока никак, я только пришел. Ты с дачи?

– Да. Возможно, мы задержимся, ничего?

– Ничего. Делать вам здесь особенно нечего. Если бы тебе не нужен был Костя, вы вообще могли бы не приезжать. Кстати, я только что говорил с Полиной.

– И что она?

– Сказала, вчера Костя приехал домой поздно ночью. Сегодня же он уехал рано утром, около семи, куда, она не знает. Она еще спала. Как там Инна?

– Все в порядке. Она здесь, сидит рядом со мной.

– Передай привет.

– Обязательно. – Прикрыл трубку рукой: – Инна, вам привет от Сергея Петровича.

– Спасибо. Ему тоже передайте привет.

– Вам тоже от нее привет, Сергей Петрович.

– Рад слышать. Паша, если у тебя все – счастливо. Если что, я позвоню.

– Договорились. – Положив трубку, Молчанов посмотрел на Инну: – Инна, по-моему, сегодня вы чувствуете себя получше. Не так нервничаете. Да?

– Ну… да.

– Может, продолжим разговор, который мы начали вчера? О семье вашего мужа?

– Хорошо, давайте. Вам же, наверное, для чего-то это нужно знать.

– Знать мне это нужно только для одного: для успешного расследования.

– Хорошо. Спрашивайте, что вас интересует.

– По-моему, вчера мы остановились на брате вашего мужа.

– Да, как будто.

– Вообще, чем он занимается? Тоже банковским делом?

– Нет. Никакого отношения к банковскому делу он не имеет.

– А к какому имеет?

– Н-ну… – Помолчала. – Сейчас ни к какому.

– Совсем ни к какому?

– Ну… да. Как бы вам это объяснить? Он делает вид, что скульптор, но что-то у него ничего не получается как у скульптора. Он пытался выставляться, но две его выставки провалились. Вообще, с этой его скульптурой… чепуха какая-то.

– Как я понял, он не очень хорошо к вам относится?

– Вся семья Стива ко мне не очень хорошо относится. И Джейсон, и его мама, Эвелин. То есть они ужасно ко мне относятся. Они просто меня не признают.

– Чем вы это объясняете?

– Павел, это трудно объяснить. Даже невозможно. Они не признают меня, вот и все. Считают, что я взялась ниоткуда, вроде чертика из табакерки.