Злодейка должна умереть (СИ) - Коновалова Анастасия. Страница 31

В восточное поместье она возвращалась с немного поникшей Лукрецией. Малышка все еще не понимала, почему Эва так поступала, но не осуждала и защищала. Благодаря ей сильное чувство вины и одиночества, от которого постоянно хотелось реветь навзрыд, отступало. Хоть кто-то оставался на ее стороне. Кроме Лукреции ехал и рыцарь Ян. Насчет него Эва сомневалась и не знала точно, ехал рыцарь следить за ней или просто следовал за госпожой.

Она все еще помнила лица графа с графиней: бледные и потерянные. Они выглядели так, будто узнали, что их любимая дочь умерла. От этого становилось больно. Эва отвернулась от окна и посмотрела на подрагивающие в перчатках пальцы. Конечно, ей страшно. Настолько страшно, что прошлой ночью Эва так и не уснула, пролежав от заката до рассвета с открытыми, воспалившимися глазами.

Невесело фыркнула. Если бы не Лукреция, все бы увидели ее синяки под глазами, воспалившиеся глаза и впалые щеки.

− Прошу, не волнуйтесь, госпожа, − тихо заговорила Лукреция, перебирая в липких ладонях подол старенького платья. посмотрела на Эву упрямо. — Они обязательно поймут, что вы хорошая.

Эва фыркнула, едва не рассмеявшись от абсурдности и наивности ее слов. Граф с графиней по-прежнему любили это тело и не будут долго злиться. Конечно, сейчас они разбиты, но когда шумиха уляжется, они наверняка попробуют вернуть Эву в центральное поместье.

− Не переживай. Все будет хорошо.

Может, хорошо и не будет, однако станет легче.

В карете Эва немного подремала, но все равно просыпалась каждые десять минут в страхе. Успокоилась лишь когда увидела небольшой, загородный дом, который так опрометчиво называли поместьем. Вышла из кареты не без помощи рыцаря Яна и довольно вдохнула свежий, теплый воздух с легким привкусом меда. Восточное поместье славилось своими цветами, жужжащими пчелами, и пасеками, в которых получался самый вкусный, нежный и сладкий мед.

У главного входа их уже встречали.

− Добро пожаловать, Госпожа.

Пожилой дворецкий в идеально выглаженном костюме, поклонился ей и посмотрел из-под очков-половинок. Эва еще помнила, какой дворецкий на самом деле ворчливый и дотошный, приставал к ней часто, заставлял решать вопросы поместья. Именно ему она была больше всего благодарна. Из депрессии и истерик доставал ее именно дворецкий.

− Рада видеть тебя, Гелберт. Распорядись, чтобы мои вещи перенесли в ту же комнату. Подготовь всю документацию по поместью, однако ими я займусь послезавтра. До этого дня даже не думай меня донимать. Подготовь комнаты для рыцаря Яна и Лукреции. Я сейчас пройдусь по поместью и отправлюсь отдыхать.

Эва отдавала приказы четко и коротко, не давая Гелберту и слово вставить. Помнила, как в те темные дни не могла заткнуть охочего до внимания дворецкого. Вновь смахнула волосы с плеч и пошла в поместье. Уютный, светлый домик, который напоминал дома богатых людей из ее прошлой жизни. Она когда-то тоже мечтала о таком, жить на опушке леса, вставать с рассветом и наслаждаться свежим воздухом, пением птиц и тишиной.

Восточное поместье нравилось ей определенно больше, чем главное. Здесь дышалось свободнее, люди смотрели без ожиданий и настороженности. Может, они вообще не знали о том, что Эва творила в Столице, а если и слышали, то виду не подавали.

Спала Эва впервые настолько спокойно. Конечно, просыпалась несколько раз ночью от кошмаров и проспала завтрак. Лукреция, будто знала, спокойно обтерла его тело, помогла надеть легкое платье и заплести волосы в косу.

− Вам пришло несколько писем.

Эва удивленно вскинула бровь и посмотрела на Гелберта, который держал в руке поднос. Она осторожно отставила чашку с травяным чаем и ложкой меда, промокнула губы салфеткой, стирая шоколад и взяла с подноса три конверта.

Имена отправителей не сильно удивили. Больше поражало то, как быстро они узнали информацию и отправили письма. Скорее всего сделали это еще вчера, раз письма дошли к обеду.

Вздохнула и сразу подожгла письмо Риэль на огне свечи, не собираясь его читать. Ей не хотелось сожалеть о своих поступках еще сильнее. Второй конверт оказался от Мелинды и Эва помедлила. Задумчиво покрутила его в руках и отложила, рассматривая последний конверт. Удивленный выдох она даже не сдерживала, настолько оказалась обескуражена отправителем.

Письмо от Мелинды Эва читала внимательно, пусть буквы и прыгали в ее дрожащей руке. На глаза наворачивались слезы от слов поддержки, которые перемешивались с непониманием и почти требованием все объяснить. Писала Мелинда о том, как в аристократическом обществе о ней отзывались, как второй принц Артур поддерживал подавленную Риэль. Неприятно было от мысли о том, что ее поливали грязью и считали сумасшедшей, но вместе с тем хорошо — главные герои оригинального романа сближались. Наверное, Адалисия не действовала напрямую, но все равно отваживала Артура от Риэль. Если они будут вместе, значит ли это, что Адалисия умрет, как в оригинале? Нет. Однозначно нет, ведь в романе злодейку казнили за поступки, а не из-за того, что ее кто-то ненавидел.

Адалисия положила в конверт несколько вырезок из газет, где Эву называли сумасшедшей и завистливой дочерью графа, а также записку с коротким словом.

Довольна?

Была ли она довольна результатом? Пока нет. Еще не произошли другие важные события, благодаря которым любовь Риэль и Артура укрепится и станет новой надеждой королевства. Ничего не произошло, поэтому Эва не была пока довольна.

− Лукреция, отнеси вырезки отнеси в мою комнату и оставь на столе, − приказала она, смотря на пылающую бумагу в своих руках. Отбросила клочок, который огонь проглотил быстро. — Распорядитесь о том, чтобы сюда доставлялись свежие газеты, − сказала и заметила, как Гелберт потупился, поджав губ. − Что-то не так? Тебе дали распоряжение оградить меня от информации?

Это было бы не удивительно. Граф с графиней любили Эванжелину, а ее считали сумасшедшей. Их тихая и всегда спокойная дочь резко заистерила, а потом закрылась в себе. Держала дистанцию и больше не улыбалась, не обнимала, вкусовые предпочтения тоже изменились, как и внешний вид. Это все они стоически не замечали, храня в сердце надежду на то, что все вернется к истокам. Однако вместо прежней жизни они получили удар в виде впавшей в кому Мари, а потом взбесившейся Эвы, которая прилюдно унизила Святую и покушалась на ее жизнь.

Они отослали Эву в восточное поместье не потому, что она позорила род Питтерсов. Нет. Они отправили ее сюда в надежде, что Эва станет их любимой и прекрасной Эванжелиной.

− Нет, − через некоторое время неуверенно ответил Гилберт и посмотрел на свои начиненные до блеска туфли. — Граф с графиней не отдавали такого приказа. Однако они обеспокоены вашим состоянием, поэтому попросили оградить вас от светского общества. Господин Клод сказал, что ваше состояние становится нестабильным, когда дело касается церкви и королевской семьи.

Эва фыркнула, сдерживая смех. Значит так это видели родственники Эванжелины? Даже смешно. Она выдохнула и прикрыла глаза, продолжая улыбаться.

− Все нормально. Просто приносите мне газеты. Я пока не планирую поднимать шум.

Она и правда пока не планировала ничего делать. Аристократическое общество сейчас суматошное, отношения Риэль с Артуром налаживались, а Адалисия ничего не предпринимала. Все шло по плану. Еще когда она ходила по чаепитиям шли слухи о том, что принц Артур готовился к поездке на поле боя. В оригинальном романе он тоже туда поехал и едва не лишился руки, но был спасен Риэль. Тогда же впервые встретились два основных претендента на сердце Святой, которые до последней страницы будут едва не врагами.

Пока все шло хорошо и ее вмешательства не требовало.

Эва много времени проводила на улице, каждое утро читала газеты с последними новостями и едва не смеялась с того, как ее имя смешивали с грязью. Конечно, спустя несколько дней статей о ней стало меньше − кто-то мешал распространению информации. Письма от Риэль приходили и сразу же сжигались, чтобы не было соблазна прочитать потом. С Мелиндой Эва продолжила вести переписку, рассказывала про свое состояние и просила не беспокоится. Она надеялась, что Мелинда никому эти письма не показывала, иначе ее репутация на долгое время будет испорчена.