Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключ - Макарова Дарья. Страница 59

Известно, что в начале XIX века персидский принц Хосров-Мирза подарил саду тюленя, которого выпустили в Большой пруд. Интересно, как чувствовало себя экзотическое для этих мест животное, плескаясь в непривычных для него «интерьерах» господского сада? Слышали ли по ночам окрестные жители жалобные тюленьи крики?

Сейчас все вокруг покрыто снегом и талой водой, но летом тут должно быть очень хорошо. А зимой, кстати, заливают каток.

С одного из мостиков открывается красивый вид на садовый фасад Таврического дворца: с этого ракурса классический памятник архитектуры похож на средиземноморскую кокетливую виллу, отражающуюся в пруду, который потихоньку избавляется от ледяного покрытия.

Стоя на мосту, я на какой-то миг завидую местным жителям: старинное очарование сада и окружающих его домов действует магнетически. Покидаю Таврический сад со смешанным чувством сожаления и удовольствия. И неотрывно думаю о «таврическом» тюлене.

Теперь мы направляемся к Смольному собору. Этот маршрут неизменно подходит тому, кто любит все красивое. По легенде архитектор Джакомо Кваренги, ярый поборник классицизма, несмотря на открытую враждебность к создателю Смольного собора Растрелли и его любимому стилю барокко, ежеутренне, проходя на строительство Смольного института, останавливался напротив главного входа в собор, снимал шляпу и восклицал: «Ecco una chiesa!» («Вoт этo церкoвь!»).

Собор напоминает мне питерское небо в ясную погоду: голубые оттенки – небосвод, белые – пушистые облака, а золото вензелей на башнях – солнце. Обходим его кругом, любуемся игрой света и теней и неожиданно на одной из небольших аллеек натыкаемся на кусочек земли с первой в этом году зеленой травой. Скоро лето…

Под весенним ярким солнцем собор кажется свежеумытым и словно отдохнувшим.

Заглядываем в парк, разбитый рядом со зданием бывшего Смольного института. По бокам ровной аллеи, упирающейся в ажурные ворота, за которыми виднеется памятник Ленину и институт, стоят бюсты Маркса и Энгельса. Пара бродячих собак облюбовала Энгельса и периодически лает с его постамента.

Обратно – в сторону метро – мы идем по широкому тяжеловесному Суворовскому проспекту, и я, как обычно, ежеминутно оборачиваюсь, чтобы полюбоваться силуэтом Смольного собора – светлого, стройного, невесомого и изящного, словно недосягаемая мечта.

Ноутбук пристроен в надежные руки, а мы замечательно прогулялись. Ждем теперь сообщений из сервисного центра.

Через неделю у нас очередное мероприятие – посещение выставки недвижимости в Петербургском СКК возле станции метро «Парк Победы». Здесь мы находимся впервые, а потому не выпускаем из рук карту. Сначала идем по Московскому проспекту по направлению к монументальному дому, стоящему на перекрестке с улицей Бассейной. Ага, вот, оказывается, та самая улочка, на которой жил знаменитый «человек рассеянный», герой произведения Самуила Яковлевича Маршака. Возвращаясь к дому, можно сказать, что он производит глубочайшее впечатление. Стиль – сталинский неоклассицизм; постройка пятидесятых годов прошлого столетия выделяется четырехугольной башней, увенчанной шпилем со звездой. Если внимательно вглядеться, хорошо видны фигурки голубей, расположенные по бокам башни. Довольно пышное сооружение, напоминающее «высотный дом» на Котельнической набережной в Москве в фильме «Москва слезам не верит».

Мы сворачиваем на Бассейную улицу и идем вдоль огромного зеленого массива – южной части парка Победы, который, как видно из-за ограды, находится на реконструкции. История этого красивого парка довольно печальна. Он был заложен после Великой Отечественной войны на месте бывшего Кирпично-пемзового завода № 1, выполнявшего в военное время роль крематория. По сути, это место самой массовой кремации в истории. Очевидцы рассказывали страшные вещи… А симпатичные пруды в парке, объединенные каналами, сооружены на месте воронок от снарядов и карьеров завода. Ну ладно, хватит о грустном…

До СКК мы добираемся по проспекту Юрия Гагарина. Цилиндрообразное здание спортивного комплекса – в стиле нео конструктивизма – возвышается на пустынной местности. Примечательно оно лишь скульптурами «Спорт» и «Искусство», расположенными у лестницы. Внутри мы проводим несколько часов, а когда выбираемся наружу, видим, что напротив расположена центральная аллея парка Победы – Аллея Героев, обрамленная двумя рядами бюстов дважды Героев Советского Союза, притом уроженцев Ленинграда. Медленно бредем с Русланом по аллее, разглядывая бюсты. Неожиданно с посеревшего неба начинает сыпать снег. Белые хлопья кружат в воздухе, оседая на темных грустных лицах памятников. Меня особенно впечатляет бюст великой советской балерины – Галины Сергеевны Улановой: грациозная посадка слегка откинутой назад головы, прядь волос, развевающаяся на ветру… Красота, словно прибывшая сюда из глубины XIX столетия, когда в обществе правили бал, изящество и куртуазность, а Пушкин воспевал прекрасных дам.

Блуждая по парку, выходим на маленький пятачок, заключенный между двух замерзших прудов. Здесь расположена небольшая часовня во имя Всех Святых, в земле Российской просиявших – в память о погибших и погребенных тут ленинградцах. Считается, что часовня – временная, а в будущем здесь появится большой храм. По талому снегу пробираемся к входу – заглянуть внутрь. Обстановка уютная, располагающая к созерцанию. Несмотря на пасмурный день, кажется, что часовня залита светом, возможно, из-за желтоватых стен и горящих светильников. На витражном окне изображен парящий в небе Иисус. Легкая грусть охватывает нас, как и подобает в намоленном храме…

Вскоре мы покидаем парк-мемориал. На обратном пути решаем прогуляться от метро «Черная речка» до Каменного острова. На мосту нас обдувает порывистым ветром, несущим тучи и снег. Снегом – тающим, влажным, с черными островками просвечивающей земли – засыпан и весь остров. Мы проходим вдоль набережной в одну сторону, затем – в другую. Возвращаемся на мост, где какая-то сердобольная женщина уже кормит нахальных, толстых уток, занявших выгодную позицию на подтаявшей речке. Останавливаемся и дивимся на этих забавных созданий, пока женщина не отламывает большой кусок батона и протягивает нам – принять участие в кормежке. Отказываться глупо, и вскоре я кидаю хлебные мякиши в неповоротливых пернатых, а Руслан соревнуется со мной.

Утиный гогот, летящий сверху пушистый снег и вековые деревья острова на левом берегу… Конец марта. Вот и пролетел первый месяц новой весны, а мы, как обычно, и не заметили. Счастье, когда жизнь дарит множество великолепных впечатлений, отчего время летит стремительно. Радость – что мы ощущаем и поглощаем все это. Дышим, волнуемся, переживаем. И ждем только хорошего. Ведь впереди – апрель в Петербурге.

P.S. Нам позвонили из сервисного центра и сообщили, что ноутбук вполне жизнеспособен и готов к дальнейшему общению со мной. Заберем его в выходные. А заодно прогуляемся по Таврическому саду: есть в нем что-то такое…

Апрель

Бриллиантовый попугай

Мой папа, как и я, самозабвенно любит Петербург. Для него это тоже город, где сбываются мечты… К сожалению, папа бывает здесь очень редко – добираться сюда далековато, да и, как обычно, некогда. Но вот у него случается оказия – командировка в один из ближайших городов, откуда, сделав все необходимые дела, папа садится на поезд и приезжает в Питер, чтобы насладиться парой дней в любимом городе.

Я по такому случаю беру на работе отгул, чтобы мы вместе погуляли, пообщались и сфотографировали все, что только можно. Это у нас также семейное – любовь к фотографии. А уж если запечатлеваешь Питер… Вопроса, брать или не брать с собой фотоаппарат, у нас с папой никогда не возникает. Хватаем сразу два, одеваемся и спешим к метро. Руслан сегодня на работе, так что развлекаться будем вдвоем.