Мой Февраль (СИ) - Ричмонд Беатрис. Страница 27

Накинув халат, я подошла к двери, с намерением открыть ее сразу. Но, когда моя рука уже потянулась к замку, я вспомнила о предостережениях полиции: я свидетель, и могу пострадать. Отойдя подальше от двери, я крикнула:

— Кто там?

— Мисс Ламберт, это Генри, — так звали мужчину, охранявшего меня. — Вам подарок от Санты.

— Что? — я всегда плохо соображаю, когда просыпаюсь, а так рано — тем более. — О чем вы говорите? — в глазок я все же посмотрела, просто на всякий случай. — Какой подарок?

Накинув цепочку на дверь, я открыла замок, и приоткрыла ее. В коридоре свет был приглушен, но Генри я узнала. Он держал в руке небольшую, но увесистую коробку, завернутую в упаковочную бумагу.

— Что это? — поправляя волосы, спросила я, хриплым ото сна голосом.

— Это подарок от Санты, и он тяжелый, — мужчина перехватил коробку.

— А Санта не подумал, что люди в это время спят? — я понимала, что Генри не виноват. Он просто выполняет указания босса, но я была готова сорваться именно на нем.

— Мисс Ламберт, я не задаю вопросы Санте, а просто выполняю все его предписания, — он пожал плечами. — С Рождеством.

— И вас, — ответила я, снимая цепочку, и забирая у мужчины подарок. — Спасибо.

— Не мне, — он улыбнулся. — Санте.

— Ему я вряд ли такое скажу, — подарок был действительно тяжелый. — Счастливого Рождества.

Закрыв дверь, я пошла на кухню. Мне и хотелось распечатать подарок и не хотелось. Я даже подумала отдать его мистеру Фебу при встрече, но потом любопытство взяло верх. Включив кофеварку, я положила подарок на стол, и подошла к окну. Мир за ним превратился в черно-белую фотографию, которую раскрасят первые лучики солнца. Природа — лучший художник и лучший архитектор, а люди только все портят.

В таком философском настроении я посмотрела на подарок. Феб все продумал: на бумаге были изображены герои сказки «Щелкунчик». В голове заиграла увертюра одноименного балета, а в памяти всплыли моменты нашего общения. Снова. Махнув головой, я принялась, без сожаления, разрывать бумагу на подарке. Под ней оказалась простая черная коробка, а в коробке лежала большая книга, завернутая в серебристую бумагу. Она сияла точно так, как крылья в костюме на Хэллоуин. Феб постарался на славу, явно рассчитывая на мои ощущения и воспоминания.

— Я не дам тебе меня сконфузить, — пробормотала я, снимая упаковку с книги. — Как это банально, — скривив губы, я пыталась разорвать бумагу, но она была слишком плотной, из-за чего пришлось браться за ножницы. — Надеюсь там не первое издание книги Томаса Гарди.

Оказалось, не оно. Под упаковкой был запрятан настоящий бриллиант — альбом посвященный произведениям великого Гауди. Я об издании такого уровня не могла и мечтать — цена была заоблачной. С замиранием сердца я коснулась кожаной, тесненной золотом обложки. Такие книги можно передавать по наследству, оставляя отдельную запись в завещании. Мне ужасно захотелось оставить ее себе, даже просто для того, чтобы поставить на полку и любоваться время от времени. Но такого я позволить себе не могла. Эта книга вернется туда, откуда прибыла. И кто ее прислал, даже догадываться не нужно было.

Но не посмотреть фотографии я не могла. Моя душа пела уже только от одного упоминания имени Гауди, а уж от созерцания его чудесных творений можно было получить эстетический оргазм. Мы даже договорились с Эй Джей посетить Барселону и все города, где он оставил свой след. Ну и заодно, только ради Эй Джей, я согласилась отстоять в километровой очереди, чтобы попасть в музей Дали в Фигерасе. «Равноценный обмен временем», — сказала Эй Джей, понимая, что я соглашусь на что угодно, чтобы побывать в местах славы великого архитектора. Но пока у нас есть заказы, позволить себе такое путешествие мы не можем.

Открыв книгу, я ощутила лучи жаркого испанского солнца, услышала певучую речь, почувствовала запах апельсинов.

— Нужно что-то делать с моим воображением, — тряхнув головой, сказала я. Аккуратно взяв коробку с книгой, я пошла в гостиную, и включила все осветительные приборы, какие только были в комнате. И все. Я пропала. Через три листа пришлось брать увеличительное стекло, чтобы рассматривать все самые мельчайшие детали. Потом я решила, что если не могу оставить себе книгу, я могу просто сфотографировать все страницы, чтобы потом распечатать и оцифровать их. Я забыла о завтраке, забыла о том, что Рождество, я только и делала, что переворачивала страницы и настраивала камеру. Я забыла обо всем, пока не дошла практически до середины книги. Вот здесь меня ждал еще больший сюрприз.

Между страницами лежал конверт. Достаточно пухлый и открытый. Как я могла не заметить, что страницы расходятся, и как он мог положить конверт в такую книгу? Любопытство взяло свое, и я вытрусила все, что там было: открытку, еще один конверт и ключ. Последнее меня удивило и озадачило больше всего. Ключ? Что это значит? Он совсем обалдел? Судя по всему, в открытке должно быть объяснение такому содержанию конверта, и я быстренько открыла ее.

«Бруклин, я уверен, что книгу ты не примешь. Я уверен, что ты будешь препираться и по поводу другого подарка, но прими хотя бы его. Я не уверен, но мне, почему-то, кажется, что Гауди твой любимый архитектор, и мне кажется, что ты еще не была в Барселоне — это упущение. Ты обязана побывать там, и увидеть своими глазами «Sagrada Família». А чтобы тебе было, где остановиться, я оставляю тебе ключ от своей виллы. Ну и билет в Барселону пусть будет тебе подарком на Рождество. Бенджамин».

34

До поздней ночи я возилась с камерой, фотографиями, то и дело переснимая отдельные страницы, чтобы добиться лучшего качества снимка, или фотографируя отдельные фрагменты. В перерывах я поздравляла с Рождеством, и принимала поздравления. Пришлось прерваться на Эй Джей, находящуюся на вечеринке у Алекс — она включила видеосвязь и показывала мне украшенную гостиную, говоря шепотом о том, что на таких размеров, как вся ее квартира.

— Детка, здесь твой Феб, — шепотом проговорила она. — Ходит темнее тучи, ни с кем не общается.

— А мне какое до этого дело? — я состроила рожицу. — Меня не должны волновать нюансы личной жизни моего босса. Кстати, о боссе. Эй Джей, ты не хотела бы составить мне кампанию в Барселоне?

— В смысле? — Эй Джей тут же забыла о вечеринке и о том, что вокруг нее шумят десятки людей. — Ты решила сбежать в Испанию?

— Нееет, — я сделала таинственный вид. Не думаю, что подруга смогла увидеть таинственность на экране, но интонацию, в целом, она почувствовала. — Мой босс подарил мне солнечную Барселону на Рождество.

— Всю? — иногда у Эй Джей бывают проблемы с мышлением.

— Не думаю, что у него денег на всю хватит, — я покачала головой, а подруга хихикнула. — Билеты и проживание на его вилле.

— А он сам будет присутствовать? — теперь я поняла, что она просто подшучивает надо мной.

— Как остроумно, я… — мне не дала договорить Алекс, выхватившая телефон из рук Эй Джей.

— Привет, — радостно воскликнула Алекс, махнув мне рукой, а потом повернула экран к гостям. — Внимание всем! — громко крикнула она, призывая к тишине собравшихся. — Хочу представить вам нашего ангела — хранителя, нашу спасительницу — Бруклин! — судя по поведению, Алекс уже изрядно выпила.

— Привет, — я махнула рукой, радуясь тому, что Эй Джей не любит большие телефоны, и все, что могут увидеть гости — пятно малинового цвета, а не меня с волосами, кое-как собранными на макушке, и одетую в жутко растянутый малиновый свитер. — С Рождеством, — не думаю, что гости услышали в моем голосе энтузиазм, потому что в ответ прозвучали такие же жиденькие поздравления.

— Алекс, — я слышала, как Эй Джей пытается забрать телефон у Алекс, но та не спешила отдавать.

— Бруклин еще и подчиненная моего брата Бенджамина, — принялась рассказывать Алекс, — А еще она очень и очень милая.

— Ты тоже очень милая, — меня окатил теплом голос Бенджамина. — А еще у Бруклин завтра со мной встреча на объекте, а ей нужен отдых, — только благодаря тому, что это был прием и множество гостей следили за каждым звуком, я промолчала. — Спокойной ночи, мисс Ламберт. Отправляйтесь в свою постель, — его лицо лишь на секунду появилось перед камерой и исчезло, а я затаила дыхание, и поэтому не успела ответить.