Выйти замуж за Лешего (СИ) - Витко Ивето. Страница 24

— Можно я за рулём поеду? — нерешительно попросила она.

— Водительское удостоверение у тебя, Пташка, есть?

— Есть. Я ещё когда на втором курсе пединститута училась, сдала на права. Между прочим, с первого раза сдала и теорию, и вождение! Практики у меня маловато, но тут дорога прямая. Я справлюсь. Буду осторожно ехать. Обещаю.

— Тогда садись за руль, — разрешил Огарев.

Оксана радостно обошла машину, заняла водительское место, отрегулировала под себя сиденье и зеркало заднего вида, пристегнула ремень безопасности, завела мотор, медленно, очень осторожно развернула Лэнд Крузер и поехала по улице в сторону асфальтированной дороги.

— Оксанка, дорога пустая. Расслабься. У тебя всё хорошо получается, — подбодрил её Тарас.

— Дай мне привыкнуть, — попросила Оксана. — Я последний раз за рулём сидела три года назад, Тогда у меня кавалер был с машиной.

— Признайся: ты с тем кавалером из-за машины встречалась? — сострил Огарев.

— Давно было. Не помню, — ушла от ответа Веригодская и потребовала. — Лучше расскажи мне об этом Кузьмичёве. Нормальный он? Надеюсь не женат?

— Нормальный. С отцом моим дружит. На охоту раньше они вместе ходили. Егор Палыч был женат. Его жена четыре года назад скоропостижно скончалась от лейкемии. Детей у них не было, — рассказывая о Кузьмичёве, Тарас не сводил восхищенного взгляда с сосредоточенной Оксаны.

— Тогда почему ты так удивился, когда увидел его с Зиной? — снижая скорость перед поворотом, спросила Веригодская.

— После смерти жены Палыч замкнутый стал, нелюдимый. На охоту перестал ходить. С работы сразу домой едет и ни с кем плотно не общается. Не думал его с Зинкой Завадой увидеть, — объяснил Огарев и подсказал. — Газку поддай. Не бойся. У тебя ладно всё выходит.

Оксана послушно увеличила скорость и выдала свою оценку всему, что услышала от Тараса:

— Зинаида дурой будет, если этого Кузьмичёва упустит.

— Там не Зина решать будет, а Палыч, — снисходительно ответил Тарас.

— С чего ты взял?

— Я Егора Павловича много лет знаю. Он мой крёстный. Ребёнком много раз в его доме бывал. Жена никогда Кузмичёву слово поперёк сказать не могла.

— Ты же сам говоришь, что он изменился, — напомнила Огареву, только что сказанные им слова, Оксана.

— Не верю, что люди меняются кардинально, Пташка. Человека надо воспринимать таким, какой он есть, а не переделывать или ждать, что он вдруг изменится, — объяснил свою позицию Огарев.

Оксана удивлённо перевела взгляд с дороги на Тараса:

— Ты прямо философ!

— Смотри на дорогу, Оксанка, — попросил Огарев и, помолчав, добавил. — Боюсь, как бы не влюбиться в тебя. Состоишь из сплошных достоинств. Даже машину водишь.

— Готовлю плохо, — напомнила Оксана.

— Это я переживу, — отмахнулся Огарев.

— Нам ещё ужин сварганить нужно. Есть дома нечего, — Оксана посмотрела на часы. — Жалко, что не успели в магазин. Уже почти девять. Он час, как закрылся.

— Не нужен нам магазин, — успокоил её Леший. — Ужин ожидает тебя дома. Я макароны сварил, мясо пожарил.

— Так что ж ты сразу не сказал, что мы к романтическому ужину готовы! — обрадовалась Оксана.

— Сюрприз хотел сделать, — засмеялся Огарев.

— А у меня нет сюрприза. Только вино аргентинское в холодильнике, — Оксана подхватила весёлое настроение Тараса.

— Прекрасное дополнение к моим макароном, — шутил Огарев. — Выпьем аргентинского вина и первый тост поднимем за то, чтобы следующую пятницу я вернулся домой, а ты меня ждала в своём чёрном халатике с приготовленным ужином.

— Постараюсь исполнить твоё желание, — согласно кивнула Оксана, въезжая в Княжицы.

Ужин, вино и ночь были прекрасными, но рано утром в субботу Огарев уехал к собакам в лес, потом чинил машину с Потасовым, после чего направился к маме, потому что у Раисы Максимовны внезапно поднялось давление и прихватило сердце. В доме матери Огарев провёл остаток субботы и всё воскресенье. Оксана с пониманием отнеслась к ситуации, хотя немного сомневалась в реальности плохого самочувствия Раисы Максимовны.

В понедельник утром, перед тем, как уехать в лес, Тарас забежал в свою квартиру, застав Оксану в коридоре, когда она надевала пальто.

— Думал, что ты ещё спишь, — удивился Огарев и пояснил. — Зашёл часы Щуровой с собой взять. Как-то по выходным в них ковыряться совсем не выходит.

— Будешь развлекать себя по вечерам в лесу ремонтом часов, — улыбнулась Оксана, торопливо натягивая на ноги черные кожаные ботиночки.

— Куда ты так торопишься? — обеспокоенно нахмурился Леший.

— На автобус. В город еду. Хочу развеяться, по магазинам пройтись, — пояснила она.

— Скучно тебе у нас, — сочувственно кивнул Тарас.

— Мне совсем не скучно в Княжицах, когда ты дома, — не удержалась от язвительного замечания Веригодская.

— Прости, Оксанка, дурацкие выходные получились. Мама приболела. Я, пока у неё торчал, вынес мебель из комнаты Каринки. Ремонт хочу начать делать, но сказал, что приду только в следующую субботу. В пятницу я кровь из носа буду весь твой, — пообещал Тарас.

— Надеюсь, Огарев, — улыбнулась Оксана и, выходя из квартиры, на ходу поцеловала Лешего в губы.

— Ты сама смотри не подведи, — попросил Тарас, придерживая за Оксаной дверь.

Веригодская обернулась:

— У нас ведь теперь есть телефоны друг друга. Если что-то случится, созвонимся. У тебя на делянке ловит связь?

— Ловит.

— Прекрасно! Пиши мне смс-ки по вечерам.

— Я не любитель эпистолярного жанра, — смутился Огарев. — Может лучше буду звонить по вечерам?

— На звонки ответить не обещаю: у меня работа, — развела руками Веригодская, сбегая по ступенькам вниз.

— Какая ты деловая! — недовольно покачал головой Леший.

— Вся в тебя, Огарев! — крикнула уже с соседнего этажа Оксана, и Тарас снова улыбнулся.

Глава 25

Тяжёлая неделя

В торговом центре не смотря на утро было многолюдно. Оксана ходила по огромному детскому магазину, выбирая подарок для брата. Она твёрдо решила в самое ближайшее время поехать в гости к маме. По правде говоря, Веригодская планировала заявиться домой ещё на День рождения малыша Вальки, но оказалось, что этот праздник отмечают в деревне у родителей Николая Шупеги. Потом Оксана ещё пару раз порывалась приехать домой, однако мать просила её повременить: то у неё гостила свекровь, заняв комнату Оксаны, то сама Шурочка с Валентином была в деревне у свёкров.

Вся эта ситуация порядком злила Оксану. Она поставила перед собой задачу в ближайшее время во что бы то ни стало вытребовать у матери разрешение приехать домой и увидеть брата.

Бродя по магазину в поисках подарка Валентину, Веригодская вдруг спонтанно загорелась идеей купить Огареву свитер или джемпер. Когда вопрос с подарком для брата был решён, и набор машинок лежал у Оксаны в сумке, она заглянула в бутик, торговавший мужской одеждой. Веригодская неспеша гуляла между манекенами и полками с одеждой в поисках чего-нибудь простого, но стильного. Под это описание подошёл серый кашемировый джемпер.

— Возьму! — решила Оксана. — Не понравится Тарасу, приеду и сдам.

Купив обновку для Огарева, Веригодская зашла в своё любимое кафе, выпила горячего шоколада с круассаном, а потом заторопилась обратно в Княжицы, чтобы погрузиться в рабочие будни.

Понедельник выдался просто сумасшедшим. Прежде всего в интернат нагрянула инспекция, проверяющая соблюдение правил пожарной безопасности. Молодой симпатичный инспектор заявил, что решётки на окнах — это нарушение всех мыслемых и немыслимых правил пожарной безопасности. Оксана с изумлением смотрела на Щурову, которая, не моргнув глазом, доказывала совершенно противоположное. Веригодская была уверена, что дело закончится выпиской штрафа, но Данута ей шепнула:

— Сейчас Людмила Петровна этого гаврика молоденького быстро на место поставит.

Оксана очень сомневалась в том, что инспектора можно переубедить, но Щурова сделала кому-то звонок, потом у инспектора зазвонил телефон, и после непродолжительного диалога по-видимому с начальством молодой человек поспешно покинул интернат, заявив, что нарушений не выявлено.