Кристина - Кинг Стивен. Страница 24

Но ничего подобного я не сказал Эрни. Он сам должен был решать, что ему делать. В конце концов это не могло продолжаться слишком долго — Эрни был достаточно умен. Или так казалось.

— Мне нравится, что Реппертон ушел, — сказал я. — Но я надеялся, что Дарнелл будет только временной мерой. Все равно двадцати долларов в неделю не хватит на детали и инструменты, которые тебе понадобятся.

— Потому-то я и ездил к Дарнеллу! — воскликнул Эрни. — Я предложил ему двадцать пять долларов.

— О Боже! Если бы ты дал объявление в газете, то уверяю тебя…

— Нет, дай мне закончить, — перебил меня Эрни. По голосу чувствовалось, что он еще был взволнован. — Когда я зашел к нему, он сразу стал извиняться за Реппертона. Он сказал, что был несправедлив ко мне.

— Он так сказал? — Я верил словам Эрни, но не доверял Дарнеллу.

— Ну да. И он предложил отработать у него часть платы за стоянку. Раскладывать инструменты, смазывать подъемники, что-нибудь вроде того. Десять, а может, двадцать часов в неделю. Тогда я буду платить десять долларов за место в гараже и половину стоимости инструментов. Что ты на это скажешь?

Я подумал, что это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Побереги задницу, Эрни.

— Что?

— Мой отец говорит, что он плут и мошенник.

— Я этого не заметил. Думаю, это все просто разговоры. Он порядочный грубиян, но не более того.

— Только советую тебе держать ухо востро. — Я переложил телефонную трубку в другую руку. — Смотри в оба и сваливай оттуда, как только увидишь что-нибудь неладное.

— Ты говоришь о чем-то определенном?

Я вспомнил о темной истории с наркотиками.

— Нет, — сказал я. — Просто я не доверяю ему.

— Ну-у… — сомнительно протянул он и, помолчав, вернулся к первоначальной теме — к Кристине. — Я не знаю, что со мной будет, Дэннис, если я не починю ее. Кристина.., она действительно вся побита. Кое-что мне удалось сделать для нее, но чем больше я привожу ее в порядок, тем больше нахожу повреждений. Во многих я даже не могу разобраться, но надеюсь, что разберусь в скором времени.

— Угу, — без особого удовольствия произнес я. После разговора с Лебэем мои симпатии к предмету его любви пересекли нулевую отметку и двигались в отрицательную сторону.

— Ей нужно поменять всю переднюю часть и тормозные колодки.., рессоры… Я могу попытаться отполировать поршни… Но мне не хватает тех пятидесяти пяти долларов, которые я получил на стройке. Ты меня понимаешь, Дэннис?

Чувствуя, как у меня засосало под ложечкой, я вспомнил одного парня, который раньше ходил в школу вместе с нами. Его звали Фрэдди Дарлингтон. Фрэдди не отличался большим умом, но он был хорошим парнем с хорошим чувством юмора. И вот полгода назад он подцепил какую-то потаскуху из ночного варьете. Она его скрутила в два счета, и у них должен был родиться ребенок. Фрэдди пришлось бросить школу и устроиться на работу посудомойщиком в том же варьете, из которого недавно утла его подруга. С тех пор Фрэдди стал выглядеть на десять лет старше, и, встречаясь с ним, я был готов заплакать, потому что знал, где его избранница пропадала по вечерам. А ведь он говорил о ней без тех просительных интонаций, которые я слышал в голосе Эрни: «Вам она нравится, да? Правда, она хорошая? Ведь она не совсем большая дрянь? Ведь, может, это просто дурной сон, и я скоро проснусь, правда? Правда? Правда?»

— Конечно, — сказал, я в телефонную трубку. Воспоминания о несчастьях Фрэдди Дарлингтона заняли у меня не больше двух секунд. — Я понимаю тебя, Эрни.

— Хорошо, — облегченно проговорил он.

— Только побереги задницу. Особенно, когда начнутся занятия в школе. Держись подальше от Бадди Реппертона.

— Обещаю.

— Эрни…

— Что?

Я замялся. Мне хотелось спросить, не говорил ли Дарнелл, что Кристина уже стояла в его гараже.

Больше того, я хотел рассказать о том, что случилось с миссис Лебэй и ее маленькой дочкой Ритой. Но я не мог. Он бы узнал, где я раздобыл эти сведения. И со своим щепетильным отношением ко всему, что касалось его проклятой машины, подумал бы, что я действовал за его спиной, — разумеется, так оно и было. Но, сказав ему об этом, я рисковал положить конец нашей дружбе.

— Ничего, — произнес я. — Просто хотел сказать, что, по-моему, ты нашел подходящий дом для своей ржавой развалюхи. Поздравляю.

— Дэннис, ты задница.

— Спасибо. Беру пример с тебя. Эрни засмеялся.

— Тогда заткнись, — сказал он и повесил трубку.

Я вернулся в общую комнату, собираясь пойти спать. У меня было скверное настроение.

Во время телефонного разговора с Эрни я слышал, как выключился телевизор, и решил, что отец пошел наверх. Но я ошибался. Он сидел в кресле, откинувшись назад. Ворот его сорочки был расстегнут. Я с тяжелым чувством заметил, какими седыми стали волосы на его груди и на голове; на затылке просвечивал розовый череп. Мой отец уже не был ребенком. С еще более тяжелым чувством, я подумал, что через пять лет, когда теоретически уже окончу колледж, мой отец будет совсем толстым и лысым — стереотип бухгалтера. Пятьдесят — через пять лет, если не повторится сердечный приступ. Первый был не самым опасным, как однажды он сказал мне. Он не добавил, что второй не будет похож на предыдущий. Я знал это так же, как мама и он сам. Одна Эллани еще считала его неуязвимым — но разве иной раз я не ловил ее вопросительного взгляда? Мне казалось, да.

Внезапно умер.

Я почувствовал, как у меня темнеет в глазах. Внезапно. Выпрямившись за столом и схватившись за грудь. Внезапно. Выронив ракетку на теннисном корте. Не хочется иметь таких мыслей о своем отце, но иногда они приходят. Бог знает какими путями.

— Кое-чего я не мог не подслушать, — сказал он.

— Да? — враждебно.

— Дэннис… Эрни угодил ногой в кучу чего-то липкого и коричневого?

— Я.., еще не знаю, — медленно сказал я. Ведь чем я, собственно, располагал? Ничем.

— Ты не хочешь говорить об этом?

— Если можно, то не сейчас. Ладно, пап?

— Хорошо, — произнес он. — Но если.., если, как ты сказал по телефону, дело будет плохо, то ради Бога, объяснишь ты мне, что происходит?

— Да.

— Ладно.

Я пошел к лестнице и был уже почти там, когда он остановил меня словами:

— Ты ведь знаешь, я больше пятнадцати лет вел счета и подсчитывал подоходный налог Уилли Дарнелла.

Крайне удивленный, я вернулся.

— Нет. Я этого не знал.

Отец улыбнулся. Такой улыбки я еще не видел у него; полагаю, мама видела ее всего несколько раз, а сестра, вероятно, не видела никогда. Вы бы сначала подумали, что это сонная улыбка, но, приглядевшись, увидели бы, что она не была сонной — в ней были циничность, жестокость и всезнание.

— Дэннис, ты можешь кое-что держать в секрете?

— Да, — сказал я. — Полагаю, да.

— Нет, «полагаю» — мало.

— Да. Могу.

— Это лучше. Я заполнял его счета до семьдесят пятого года, а потом он нанял Билла Апшо из Монроэвилла.

Отец пристально посмотрел на меня.

— Я не скажу, что Билл Апшо мошенник, но в прошлом году он приобрел за триста тысяч долларов дом в стиле английских Тюдоров.

Он обвел вокруг правой рукой и откинулся на спинку кресла. Он и мама еще до моего рождения приобрели в рассрочку наш дом за шестьдесят две тысячи долларов — сейчас он стоил приблизительно сто пятьдесят тысяч — и только недавно получили все бумаги из банка. Тогда у нас было самое большое семейное торжество из всех, которые я помню.

— Это не стиль английских Тюдоров, да, Дэннис?

— Это хороший стиль.

— Я и Дарнелл вполне ладили друг с другом, — продолжил он, — и не потому, что я лично заботился о нем. Я считал его негодяем.

Я слегка кивнул. Мне понравилось последнее слово отца: оно выражало мои чувства к Уиллу Дарнеллу лучше, чем я сам смог бы передать их.

— Но в этом мире существует огромная разница между личными и деловыми отношениями. Деловым ты либо очень быстро обучаешься, либо сдаешься и начинаешь торговать на улице чем-нибудь с лотка. У нас были хорошие деловые отношения, покуда они шли.., но они не зашли достаточно далеко. Вот почему они закончились моим заявлением об уходе.