Ловец снов - Кинг Стивен. Страница 73

Мелроуз что-то забормотал, но Курц оборвал его. Оуэн Андерхилл стоял в дверях, не двигаясь с места, не замечая, как на волосах тает снег и сбегает по прозрачной маске как пот. Стоял и сверлил Курца взглядом.

— А теперь, третий помощник повара Мелроуз, должен добавить: то, что я процитировал здесь, в присутствии свидетелей, хвала Господу, называется «правила поведения», что означает: никакой трепотни о лягушатниках, фрицах, макаронниках и краснозадых. Сюда же, применительно к данной ситуации, можно отнести и космических ниггеров. Без всяких оскорблений, надеюсь, ты это понял?

Мелроуз попытался было кивнуть, но, теряя сознание, пошатнулся. Перли схватил его за плечи и выпрямил, моля Бога, чтобы Мелроуз не грохнулся навзничь, прежде чем все это кончится, и Господу одному известно, что Курцу взбредет сотворить с Мелроузом, если у того хватит наглости отключиться, прежде чем босс дочитает проповедь.

— Мы собираемся стереть с лица земли этих вторгшихся сюда незваными мудозвонов, и если они когда-нибудь попробуют вернуться на Терра Фирма, оторвем их коллективную серую голову и отсечем коллективную серую шею, если же они станут упорствовать, применим их собственную методику, которую уже почти освоили, обрушившись на место их обитания в их же кораблях или подобных, созданных «Дженерал электрик» или «Дюпон», и хвала Господу «Майкрософту», оказавшись там, сожжем их города или ульи, или чертовы муравейники, где там они живут, польем напалмом их янтарные волны пшеницы, сровняем с землей величие их пурпурных гор, хвала Господу, Аллах акбар, мы наполним огненной мочой Америки их озера и океаны. Но мы проделаем все это самым пристойным и приличным образом, без оскорблений по признаку различий пола, религиозных, расовых или этнических. Мы сделаем это, потому что они имели дерзость явиться не к тем соседям и сунулись не в ту дверь. Это не Германия тридцать восьмого и не Оксфорд, штат Миссисипи, шестьдесят третьего. Ну как, мистер Мелроуз, сумеете передать мои слова остальным?

Глаза Мелроуза закатились так, что из глазниц устрашающе слепо смотрели белки, колени подогнулись. Перлмуттер снова вцепился ему в плечо, в надежде удержать, но на этот раз фокус не удался. Мелроуз рухнул, как подрезанный колос.

— Перли, — прошептал Курц, и когда эти прожигающие насквозь глаза обратились на него, Перлмуттер самым позорным образом струсил. Как никогда в жизни. Мочевой пузырь казался раскаленным переполненным мешком, который вот-вот лопнет и брызнет содержимым прямо в комбинезон. Он мучительно ощущал, что если Курц увидит темное пятно, расплывающееся в паху адъютанта, пристрелит без всякой пощады, особенно в нынешнем настроении… но все эти соображения мало помогали. Наоборот, только хуже становилось. Еще немного, и…

— Да, с… босс?

— Как, по-вашему, он донесет весть? Сумеет передать мои слова? Достаточно ли он впитал открытую ему мудрость или слишком озабочен своей проклятой старой ногой?!

— Я… я… — Но тут Андерхилл кивнул, едва заметно, и Перли мигом воспрял духом. — Да, босс, думаю, он слушал внимательно.

Курц, сначала несколько удивленный пылом адъютанта, все же слегка отмяк и обратился к Андерхиллу:

— Как насчет вас, Андерхилл? Считаете, он передаст весть?

— Угу, — пробурчал Андерхилл. — Если дотащить его до лазарета, прежде чем он истечет кровью на вашем ковре.

Уголки губ Курца чуть поднялись:

— Позаботься о нем, Перли, ладно?

— Немедленно, — сказал Перлмуттер, устремляясь к двери и награждая Андерхилла взглядом, исполненным бесконечной благодарности, который тот, в свою очередь, то ли проигнорировал, то ли просто не заметил.

— Бегом, мистер Перлмуттер. Оуэн, я хочу потолковать с вами голова к голове, как говорят ирландцы. — Он, не глядя, переступил через тело Мелроуза и резво направился в кухоньку. — Кофе? Фредди успел сварить, но не могу поручиться, что он пригоден для питья, нет, поручиться никак нельзя, но…

— Согласен на кофе, — сказал Оуэн. — Наливайте, а я попытаюсь остановить парню кровь.

Курц, уже схватившийся за кофейник, уставился на Андерхилла, обдавая его кипятком поистине великолепного сомнения:

— Вы в самом деле считаете это необходимым?

На этом месте разговора Перлмуттер как раз добрался до выхода. Никогда еще метель не казалась ему столь приветливой. Все что угодно, лишь бы поскорее бежать!

Генри стоял у изгороди (стараясь не коснуться проволоки — он уже успел увидеть, что бывает с неосторожными), ожидая, пока Андерхилл — да, именно так его звали — возвратится с командного поста, но из открывшейся двери выскочил один из тех, кто вошел туда раньше. Скатившись по ступенькам, парень куда-то помчался. Высокий, неуклюжий, с серьезным лицом, типичным, по мнению Генри, для менеджеров среднего уровня. Сейчас вид у него был насмерть перепуганный. Несколько раз он спотыкался и едва не падал. Генри проводил его взглядом.

Менеджер среднего уровня сумел удержаться на ногах, но на полпути к двум составленным вместе полутрейлерам все же поскользнулся и покатился кубарем. Планшетка выпала из рук и лихо покатилась по дорожке, как маленькие санки для гномов.

Генри громко зааплодировал, но сообразив, что его вряд ли слышно за оглушительным грохотом, приложил ладони рупором ко рту и прокричал:

— Подстава! Фаворит сбился с круга! Фотофиниш! Требуем фотофиниш!

Менеджер поднялся, не глядя на него, подхватил планшетку и в том же темпе потрусил к трейлерам.

Ярдах в двадцати от Генри стояла компания из восьми-девяти человек. Один из них, тучный малый в оранжевом пуховике, делавшем его похожим на тестяного человечка «Пилзбери» [54], направился к нему.

— По-моему, вам не стоило этого делать, приятель. — Он помолчал и понизил голос. — Они пристрелили моего зятя.

Да. Генри прочел его мысли. Зять толстяка, тоже не худышка, визгливо рассуждавший об адвокате, о своих правах, работе в бостонской инвестиционной компании. Солдаты кивали, объясняя ему, что это временно, ситуация нормализуется, к вечеру все выяснится, и одновременно споро подталкивали двух ожиревших охотников к амбару, где уже томилась захваченная добыча, и вдруг зять неожиданно вырвался и метнулся к автопарку. Бум-бум, и свет померк.

Дородный мужчина с бледным искаженным лицом пересказывал все это Генри, но тот перебил его:

— Как считаете, что они намереваются сделать с остальными?

Шокированный собеседник вытаращился на Генри и отпрянул, словно боясь заразиться. Подумать только, ну не забавно ли? Да ведь все они, все подцепили какую-то инфекцию, по крайней мере чистильщики, нанятые правительством, в этом уверены, и конец их ждет все тот же.

— Вы ведь это не всерьез? — спросил толстяк. И добавил, почти просительно: — Слава Богу, мы в Америке.

— Неужели? И с вами, разумеется, поступают по закону?

— Они просто… Уверен, они просто… — Генри с видимым интересом ждал продолжения, но его не последовало. То есть не в этом ключе. — Мы ведь слышали выстрел, правда? — спросил толстяк. — И какие-то крики.

Из составленных вместе трейлеров появились двое санитаров с носилками. За ними с видимой неохотой следовал менеджер среднего уровня, крепко зажав под мышкой неизменную планшетку.

— Похоже, вы все правильно поняли. — Генри вместе с толстяком наблюдал, как люди с носилками поднимаются по ступенькам «виннебаго».

Едва мистер Менеджер Среднего Уровня приблизился к изгороди, Генри громко окликнул:

— Ну как делишки, надувала? Здорово повеселился?

Толстяк съежился. Малый с планшеткой наградил Генри взглядом, от которого скисло бы даже парное молоко, и поплелся к «виннебаго».

— Это… Это что-то вроде чрезвычайной ситуации, — сказал толстяк. — К завтрашнему утру все уладится, даю голову на отсечение.

— А вот у вашего зятя головы уже нет, — напомнил Генри.

У толстяка слегка задрожали губы. Ничего не ответив, он вернулся к прежней компании, мнение которой, очевидно, больше соответствовало его собственному. Генри вновь уставился на «виннебаго», дожидаясь появления Андерхилла. Ему почему-то казалось, что Андерхилл — его единственная надежда… но как бы ни велики были сомнения Андерхилла относительно этой операции, надежда все же оставалась крайне слабой. У Генри же на руках была единственная карта. Карта звалась Джоунси. Они не знали о Джоунси.