Поиграйте с Женечкой (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 35
Мы молчим, глядя в лобовое…
— Спасибо, Олег.
— М?
— За понимание.
Кивает, опуская взгляд.
— А с Крис?
— С Крис судьба уберегла нас обоих от таких… невкусных раскладов. Поехали?
Мне хочется это сделать и я делаю. Перехватываю с руля его руку и подношу к своим губам, целуя его пальцы.
— Ты прекрасен. Спасибо что ты существуешь. Зверь моей породы.
Отпускаю.
— Боюсь тебя разочаровать…
— Не бойся. Поехали.
Глава 19 — Мой доктор (Часть первая)
Рейсовый автобус едет медленно. Гололед. Темно, сны мешаются с реальностью. Меня то морозит, то бросает в жар. На глаза давит. Я даже не знаю сколько времени. Как я могла оставить дома телефон? Скорей бы уже…
Мысли прыгают и растворяются в головной боли, не позволяя себя додумывать.
Зачем я его отключила?
Аронов наверняка звонит… Переживать будет…
Хотя, очень убедительно фыркнул, что «бегать не будет». Будем надеяться…
Крис в курсе, что я уезжаю, если что.
Очень хочется спать…
Меня периодически отключает.
И я просыпаюсь от того, что мимо меня идут на выход люди. Уже приехали? Беру свой рюкзак. Встать с первого раза не получается. Голова кружится…
Пожилой водитель смотрит на меня в салонное зеркало. Встает идет ко мне.
— Тебе плохо?
— Мхм… — сдаюсь я. — Вызовите мне, пожалуйста, такси. Я телефон… потеряла.
Сил объяснять детальнее нет. Называю ему адрес.
Он вызывает и помогает мне в него сесть.
— Спасибо!
— Не бросай ее там, — дает он указания таксисту. — Доведи до квартиры.
В машине меня опять отключает.
— Девушка… приехали…
Да? Куда? Кто Вы? Ничего не соображаю. Всё плывет…
Но он помогает мне выйти, доводит до двери родительской квартиры, сдавая с рук на руки. Дверь закрывает, я чувствую как все крутится вокруг и отдаляется.
— Женя! — вскрикивает мама.
Потолок почему-то высоко-высоко…
Я чувствую как мои щеки начинают гореть еще сильнее, у мамы холодные ладони.
— Скорую вызывай! Горит вся… Под сорок точно!
Вокруг все вертится…
Меня куда-то везут…
Несут…
Темно…
Мне почему-то страшно…
Потом светло…
А потом больно…
А потом вырубает…
И снова свет!
Я пытаюсь убрать от себя чужие руки… на меня кричат…
Утро?
Белое все… опускаю глаза… нет… ниже — синее.
Меня мутит… и кашель не дает лежать на спине… и морозит…
И какая-то пожилая женщина рядом. Она разговаривает со мной ласково… Я не понимаю о чем…
— Попей…
Делаю глоток.
Мутит… и еле сдерживая тошноту я падаю обратно, закрывая глаза…
Меня то включает, то отключает…
Уколы ужасные… все горит от них…
Я не знаю какой день я здесь.
И как я сюда попала плохо помню.
Иногда приезжает мама…
И почему-то не становится легче… Встать самой не получается… в глазах звезды, в ушах шум… тошнота… даже от запаха еды меня воротит…
Свет включается… свет выключается…
Свет включается… свет выключается…
— Пневмония…
— Антибиотик ей не идет. Нужно менять.
— Теперь уже только после выходных.
— И что нам делать?
— Делайте по протоколу. С вас не спросят.
— Так сепсис…
— Да кто такое сказал?! Покраснение есть, да. Поставь ей алоэ, может рассосется. Антибиотики не дадут развиться инфекции. Подождет до среды.
И я опять пытаюсь убрать чужие руки от себя.
Не надо мне ничего ставить… Пожалуйста…
— Мама… забери меня…
— Ты что, Женечка! Пневмония! Это же не шутки. Надо лечиться… Врачам виднее… Покушай что-нибудь…
Закрываю глаза. Не могу.
Меня опять морозит. И кто-то закрывает меня сверху покрывалом.
Мне кажется, что это Крис… Крис бы меня забрала… Как жаль, что нет моего телефона…
Свет выключается… Меня уносит куда-то в коматоз… я и сплю и не сплю…
Мне снится Олег… Его тихий недовольный голос.
Он кому-то выговаривает опять. Не мне…
Его голос становится тише и исчезает.
Мне хочется плакать… И слезы льются…
Он бы тоже забрал меня отсюда. Обязательно!
Я открываю глаза…
Свет опять включен. Вижу окно… но все выглядит так, как будто я смотрю через огонь.
Покачивается и плывет.
— Женечка…
Все сжимается у меня внутри от этого голоса, от моего имени.
Реальный!
— Думала, ты мне приснился… — пересохший язык не слушается. — Не бросай меня здесь… пожалуйста…
Если он сейчас тоже уйдет…
— Женечка, — он присаживается передо мной, изучающе глядя в глаза.
В них тревога и в ее тени злость, почти ярость.
— Мне нужно посмотреть… что там тебе наставили идиоты эти.
Его пальцы скользят по моему бедру к ягодицам.
Меня передергивает от предвкушения болевой вспышки.
— Не надо… болит все…
— Надо, малышка, давай… — его руки невесомые, мне не хочется отталкивать их.
Он оттягивает резинку моих трусиков.
— Пи*ец! — возмущенно. — Сейчас, детка…
Ах, пожалуйста… только не исчезай… но он уходит…
Он вернется? Он обещал «сейчас»!
Я оглядываюсь. В палате пара человек… Спят…
Олег возвращается с подносом.
— На живот…
Я послушно разворачиваюсь, пытаясь сдержать истерические всхлипы. Но моя воля куда-то пропала.
— Шшш… не бойся… я аккуратно… — что-то прохладное касается меня, я чувствую облегчение от этой жгущей боли. — Тихо… тихо… не дергайся… это не больно… это обезболивающая мазь… я не буду давить…
Как же я верю этому голосу!!
Делай что хочешь. Но САМ. Не бросай меня здесь только. Пожалуйста!
Он чуть слышно ругается на «этих идиотов».
— Забираешь её, сынок? Слава Богу… — тот добрый голос, который иногда поил меня. — Так плохо ей тут было… Там, дальше по коридору, лифт есть. Не веди её по лестнице. Слабенькая совсем…
— Хорошо, спасибо, — я слышу как он стягивает перчатки.
— Поднимайся, Женечка… — помогает, подхватывая меня за талию.
Рука соскальзывает с талии ниже и это так неожиданно больно, что я не могу сдержать вскрик.
— Прости…
— Ты заберешь меня?..
Пожалуйста, забери меня.
От слабости и бессилия, а еще от надежды, я начинаю реветь.
— Не могу здесь…
Его желваки вздрагивают. Он вдыхает поглубже.
— Конечно.
И я готова продать ему свою душу за этот уверенный безапелляционный тон.
— Голова кружится…
Я обнимаю его и мне становится тепло и очень спокойно. Он держит меня. И шепчет в висок:
— Поехали домой, моя девочка.
— Домой?…
— Домой.
Глава 19 — Мой доктор (Часть вторая)
— Женечка…
— Нет, нет, нет… — начинаю натягивать одеяло обратно, не открывая глаз. — Не надо… ну, пожалуйста…
— Жень… нужно ставить…
Пожалуйста, нет. Я выздоровею сама. Просто, не трогайте меня. Мне нужно дня три комы и я очухаюсь, я знаю точно. Ну или нет. Но все равно не трогайте.
Одеяло опять двигается по мне.
— Ну пожалуйста… не надо… пожалуйста…
В больнице я совершенно потеряла любую способность закрываться и контролировать свои чувства и все течет сквозь меня, сводя с ума перепадами, я очень слабая и нелогичная, наверное…
— Женя! — его интонации становятся агрессивнее.
Он переворачивает меня на спину.
— Я не буду ставить туда. Я поставлю тебе в бедро. Ты так похудела, Женечка, что это единственное место, куда можно ставить, помимо ягодиц. Здесь нормальная мышца.
Господи… ну не надо!!!
— Женечка… я аккуратно.
Его руки массируют мое бедро. Я пытаюсь перехватить их.
Я не выношу чужих рук. Особенно рук врачей. Их было много, очень много в моей жизни. И все внутри меня застывает, от его прикосновений. Он тоже врач. Но он же не чужой… И его руки ни разу не обижали меня… Я понимаю, что он хочет помочь…
И я делаю усилие над собой, отпуская его руки.
Но почему-то начинаю тихо плакать.