Шаги Пришествия (СИ) - Гордеева Ольга Владимировна. Страница 71

— Я понимаю, — согласилась она, виновато улыбаясь. — Обстоятельства иногда бывают сильнее нас.

— Вообще странно, что с тобой так получилось, — продолжала она, обходя стол и усаживаясь на край кровати. Тэйн машинально отметил, что на ней нет уже привычного ему платка, золотистые волосы распущены, а платье тоньше и наряднее обычного. — Чаще всего иллары очень привязаны к своим убеждениям и яростно их защищают. Знаешь, есть точка зрения, что островитяне могут управлять вами через ваше клеймо.

— Слышал я этот бред, — хмыкнул он. — Как ты себе это представляешь? Рука с клеймом живет своей жизнью и двигается отдельно от тела?

Линара рассмеялась.

— А как оно выглядит, ваше клеймо? У нас нет илларов с острова, ты первый. Может быть, ты покажешь?

Глаза у нее были тревожные и голодные.

Тэйн подсел рядом, скользнув ладонями по ее талии, и медленно, глядя ей в глаза, принялся расстегивать рубашку. Линара сама стащила ее с плеч, скользнула кончиками пальцев по обнажившимся плечам и задержалась на левой руке, там, где на коже был нанесен сложный узор знаков. Клеймо иллара было рыжевато-коричневого цвета, шириною с ладонь и смотрелось как своеобразная татуировка-украшение. Линара водила пальцами по изгибам символов, повторяя узоры, пока он нащупывал застежки на платье. Нашел, бережно расстегнул одну, другую… Она плавно откинулась назад, на ложе, улыбаясь мягкой, зовущей полуулбыкой, и он наклонился над ней, собираясь поцеловать…

Руку пронзила острая боль. Он вздрогнул, ощутив, что узор на руке неожиданно нагрелся и горит, словно свежий ожог.

— Не обращай внимания, — шепнул он, видя, что она напряглась, и коснулся губами ее шеи, а она обвила его руками и жадно ответила на поцелуй…

Скрутило его совершенно неожиданно: резкой болью взорвалась голова, потемнело в глазах, руку с клеймом свело с такой силой, что он не сдержал стона и дернулся. Тэйн перевалился на спину, хватая ртом воздух.

— Что с тобой? — Линара приподнялась на локте, глядя на него внимательно и испуганно.

Желание и боль перехлестнулись в нем с такой бешеной, мучительной силой, что он с трудом сдержал приступ тошноты. Головная боль и судороги в руке пульсировали в такт биению сердца, его бросило в жар, затем — в холод. Обеспокоенная Линара подложила подушку ему под голову и укрыла одеялом. Он лежал, не шевелясь, не открывая глаз, и пытался понять свое неожиданно взбунтовавшееся тело. Откуда-то изнутри поднимались раздражение и неприязнь — к себе и к ней.

— Извини, — прошептал он сквозь зубы, боясь, что его сейчас стошнит. — Я, наверно, переусердствовал с Книгой. Я и сам… не ожидал.

— Не расстраивайся, — она с сочувствием погладила его по щеке. — Отдыхай. Мы еще успеем… поговорить.

Когда Линара ушла, плотно притворив за собой дверь, ушли и боль с дурнотой. Какое-то время он лежал неподвижно, ожидая подвоха, потом открыл глаза, осторожно поднялся и принялся исследовать клеймо. Кожа вокруг него слегка ныла, но рука двигалась свободно, никакого ожога не ощущалось.

В недоумении он прошелся по комнате, помахал руками и несколько раз присел, убеждаясь, что полностью здоров. Ничего подобного с ним еще не случалось… Илларам не запрещалось иметь семьи, они считались выгодной партией, семейным илларам позволялось жить не при храме, а в своих домах, но обычно никто из них не торопился в брак, пользуясь личной свободой и популярностью. Ройг не был исключением. Он легко увлекался и так же легко расставался со своими возлюбленными, и пока что ни одна из женщин не зацепила его душу по-настоящему. В Риан Ал Джаре он время от времени оставался на ночь после арраса, бывали случаи, что и не с одной танцовщицей, и никогда еще клеймо не реагировало так болезненно. Оно вообще никогда не причиняло неудобств. Даже после инициации.

Полностью раздевшись, он залез под одеяло и почти сразу же заснул. В предсонном сознании, за миг до сна всплыло сердитое и очень обиженное лицо синеглазой незнакомки.

Утром Тэйн еле поднялся. Книга вымотала его посильнее любых тренировок, любых подохов с Джерхейном и дружиной по Илломайнскому лабиринту, но еще сильнее давила растерянность на грани бессилия. Один камень — где-то здесь, в Ард Элларе, другой — и вовсе на Острове. Ригойн не отдаст свой добром, ни за что не отдаст, если знает правду, а значит, Реку придется его украсть.

Он с трудом отыскал Река; оказывается, тот еще ранним утром ушел в ближайший харран, и объявился только с первыми сумерками. Узнав о решении Ройга, он одобрительно закивал.

— Я уж поразузнал внизу, где арритов взять да куда ехать, где этот твой Сторожевой очаг находится. Не так уж и далеко, кстати, как говорят, несколько дневных переходов вниз по Торренту. Давай так… Завтра ты скажешь Орису с Ригойном, что уходишь. Задержи их хотя бы ненадолго. А я в это время схожу за камнем, — предложил он. — Попроси у них продукты в дорогу и карту местности. Не дадут — возьмем в долине, — Рек кивнул вниз, на едва различимые кихты. — Там люди добрее, иллару они не откажут. Хорошо бы, конечно, арритов добыть, да здесь их не держат, а там, — он кивнул на долину, — не продадут, мало их, придется до соседнего харрана пешком топать, и только там брать. Да и платить у нас нечем, разве что твоими услугами.

Тэйн медленно кивнул.

— С оплатой как-нибудь разберемся. Главное сейчас — взять камень и уйти без задержек.

— Уйдем, — хмыкнул Рек. — Где наша не пропадала…

— В Каньоне, например, — напомнил Ройг ворчливо. — Как бы наше с тобой нынешнее везенье не закончилось точно таким же образом.

— Не дрейфь, — хихикнул тот. — Не закончится.

Тэйн покачал головой. У него было острое ощущение, что островитяне их добром не отпустят.

Часть 6. Дорога

Глава 31

(Сезон Холода. Риаллар, Эргалон.)

Отражение в зеркале ежедневно приводило Лейт в невероятное смущение. О Тармил, что скажет мама, если именно сейчас ей вздумается посмотреть в Окно на свою непутевую дочь! Потом она вспомнила, что хэльды в Улле угасают, и облегченно вздохнула. Не увидит.

Несмотря на постыдно открытые и откровенные одеяния, отражение в зеркале ей нравилось. Алое шелковое платье, складки которого распахивались при движении, открывая ее стройные изящные ножки аж до бедер, превратило ее из скромной тихой горничной в яркую красавицу. Сейна с Найлой с трудом убедили ее распустить волосы и заплели по местной моде несколько тонких косичек, украсив их яркими лентами. На запястья и лодыжки ей чуть ли не силой надели изящные браслеты, тихо звеневшие при каждом шаге. Чьянши, та, что командовала женской прислугой, одобрительно кивнула:

— Вот теперь нормально, — фыркнула она. — Ты служишь в королевском замке Риаллара, а не в прибрежной трайте. И да, если ты хотела в город — иди сейчас, вечером будет не до прогулок. И быстро!

Лейт обрадовано кивнула и бегом бросилась к себе в комнату, переодеваться. Вечером ожидался очередной аррас, на котором соберется эргалонская знать, иллары крупных святилищ, военная и торговая элита Риаллара. Агвалларец Кимр, стоявший за спиной Кианейт и фактически управлявший страной от ее имени, пытался хоть как-то наладить нормальные отношения с влиятельными горожанами.

Аррасы донельзя смущали выросшую в строгости Лейт, но ее новые подруги — девушки-горничные замка — радовались каждый раз, несмотря на прорву дополнительной работы, чудесной возможности поглазеть на известных людей, покрасоваться перед молодыми отпрысками знатных семейств и красивыми, статными воинами — своими и чужими. Хильдская дружина, состоявшая сплошь из пепельноволосых мускулистых красавцев, тоже изрядно отвлекала местных девчонок от прямых обязанностей. Поначалу к ним относились, как к оккупантам, но хильды вели себя скромно, никого не обижали, а если и предлагали любовь, то исключительно по взаимному согласию.

— Не забудь, ты должна заставить ведьму одеться, — бросила чьянши ей вслед. — Так что не задерживайся.